Александр Антонов - Монарх от Бога
- Матушка-августа, зачем злодеи сделали это? Ведь он был терпим. Он ходил в храм, молился. Время пришло бы, и он стал бы ко всем милосерднее.
Зоя-августа не нашла, что ответить сыну. Она только утешала его:
- Видно, так было угодно Господу Богу.
Но это утешение было слабым. Багрянородный забыл все детские обиды на дядю, который никогда не проявлял к нему добрых чувств. Племянник Константин пытался вспоминать лишь что-то хорошее в дяде и собирал это по крупицам. Теперь ему была понятнее любовь дяди к лошадям, к своему отцу, который в юности объезжал ретивых коней. И сам Александр заботился об арабских скакунах, когда их готовили к бегам на гипподроме. Даже нелюбовь дяди к матери Багрянородный прощал, оправдывая его тем, что тот не познал супружеского тепла.
После смерти дяди Константин неожиданно повзрослел, на его лице появилась озабоченность, оно стало строже, и даже отроческие припухшие губы сделались суше. Он уже серьёзно осознавал своё высокое назначение: отныне он единовластный монарх великой империи. Ему, и только ему отвечать за благополучие в державе, за безопасность её рубежей, за то, как работает правительство, сенат. К чести Багрянородного, в свои отроческие годы он уже знал роль правительства, сената, знал, где пролегают рубежи его империи, где раскинулись земли всех двадцати девяти фем - провинций. Он мог назвать все восточные семнадцать провинций, расположенных в Малой Азии вплоть до реки Евфрат. Он помнил наизусть фемы Балканского полуострова - их было двенадцать. Знал Константин всех стратигов, возглавлявших провинции, и всех епархов крупных городов. В этом ему помогал логофет казначейства Феаген, который распределял денежное довольствие по провинциям и городам.
День за днём и всякими доступными путями, с помощью Зои-августы и приближенных сановников Константин расширял и углублял свои знания об империи. Он узнал, что у Византии есть вассальные города и земли в других державах: в Италии - Венеция, Неаполь, Гаэту, Амальфи, в Далмации - Рагуза, Спалато. Константина заинтересовали вассалы северо-запада Балканского полуострова. Там жили хорваты, сербы, обращённые дедом, императором Василием Македонянином, в христианство. Багрянородный считал, чем-то они будут очень полезны в борьбе против Болгарии, издавна враждебной Византии.
Узнавая свою империю, Константин удивлялся её безбрежным пространствам. На западе от неё был зависим Египет со столицей Александрией, на востоке - далёкая Армения, раскинувшаяся по юго-восточному побережью Чёрного моря. Константин поклялся в душе, что как только повзрослеет, так совершит путешествие во все четыре конца света своей империи. И первое своё путешествие Багрянородный задумал совершить в Армению, на родину предков своего деда. Его тянуло узнать быт и жизнь горцев: армян, аланов, грузин.
Прошли сороковины после смерти императора Александра, и жизнь в Константинополе, во дворце Магнавр стала входить в обычное русло. Всю полноту власти Зоя-августа и Багрянородный взяли в свои руки. Им помогал своими советами мудрый патриарх Николай Мистик. К старости дядя Зои-августы осознал, что когда-то был несправедлив к племяннице и даже не пожелал узаконить её брак. Но когда Зоя-августа пришла с сыном на день Святой Троицы в храм Святой Софии помолиться, он усадил её в императорское кресло и попросил у неё прощения.
- Я долго отчуждал тебя, славная племянница, причинил тебе много страданий. Каюсь в грехах своих и прошу меня помиловать.
Зоя-августа встала с кресла, обняла усохшие плечи старца.
- Будем жить в мире, дядюшка, сколько позволит Господь. Я ведь в ту пору, когда ты восстал против моего супружества, молила Бога о твоём здравии. Тебя толкали на суровость каноны веры. Кто же в этом виноват?
- Так и было. Теперь же я помогу тебе и твоему сыну укрепиться на троне империи.
После литургии в честь Святой Троицы патриарх увёл Зою-августу и Константина в ризницу и там поделился с ними тем, что не было известно простым смертным и что составляло тайну церковной исповеди. Знал Николай Мистик, что, раскрывая кому-либо эту тайну, он совершает тяжкий грех. Однако, помня о том, что тем самым он предупреждает о готовящемся преступлении против императорского дома, он обязан был нарушить церковный канон. И патриарх предупредил.
- Тишина и благость, наступившие ныне в державе, мнимые, дети мои, - начал он разговор. - К трону империи вновь подползают черные демоны. Они коварны и скрытны и до поры до времени не дадут о себе знать.
- Что же нам делать, святейший, чтобы обезопасить себя? - спросила Зоя-августа. - И кто эти демоны?
- Трудно ответить на второй вопрос. Но проведу вас к первому. Вам надо, и это посильно, восстановить справедливость.
- Какую?
- Верните на государеву службу всех, кого изгнал Александр.
- Но это трудно сделать. У нас появятся новые враги.
- Верно и то и другое. Но борьба за справедливость всегда требует жертв. Опирайся на Романа Лакапина. Он честен и не подведёт.
- Но нам придётся идти против Дуки, - заметил Багрянородный. - Он уже сумел приласкать тех, кто вознёс Александра.
- Да, вам нужно встать против Дуки. Что поделаешь! Но, изживя из дворца недругов, вернув обездоленных, вы справитесь с теми, кто стоит за спиной нынешних сановников.
- Дядюшка, скажи откровенно: кого нам опасаться?
- Скоро вы узнаете его сами, как только потревожите осиное гнездо. Внимайте дальше. Вернув к трону одних, привлекайте и тех, кто будет служить вам верой и правдой.
- Как узнать преданных? - спросил Багрянородный.
- Когда встанут на службу Астерий, Таврион, Василид, Прокопий, они и приведут праведных. И последнее: вызовите в столицу Льва Фоку и всех его турмархов. Их придётся взять под стражу и отправить подальше от армии.
- Это невозможно, - заявила Зоя-августа.
- Возможно. Но очень трудно. Помните, что Лев Фока готовит очаг мятежа.
Патриарх отошёл от Зои-августы и её сына к стене, за которой был алтарь. Там висела большая икона Богоматери с младенцем, перед которой стояли императоры Константин Великий и Юстиниан Первый. Патриарх прочитал молитву и, вернувшись, сказал:
- Я внял совету святых императоров и открываю вам тайну исповеди. Знайте же, что вдохновитель и вождь мятежа рядом с вами. Это бывший доместик школ, а ныне логофет дрома Константин Дука.
Зоя-августа побледнела. У Багрянородного в глазах появился страх, он сжался, словно от грозящего ему удара.
- Дядюшка, может, арестовать его тайно? - спросила императрица.
- Нельзя сейчас этого делать! - выдохнул патриарх. - Поступайте, пожалуйста, как я советую. Пусть восторжествует справедливость, нарушенная Александром. Это все, что я мог вам поведать. Помолитесь во имя Господа Бога И выступайте после этого против демонов. Аминь.
Зоя-августа и Багрянородный посмотрели друг на друга. Они поняли, что патриарх тоже боится грядущих событий и потому не желает, чтобы они нахлынули бурей.
- Мы будем терпеливы и во всём последуем твоему совету, дядюшка, - сказала Зоя-августа. - Всё будем делать скрытно, чтобы Дука не застал нас врасплох. Так ли я говорю, Божественный?
- Матушка-августа, я с тобой согласен.
Покинув храм Святой Софии, Багрянородный ещё в пути к дворцу посоветовал Зое-августе позвать к себе изгнанного Александром бывшего логофета казначейства Василида.
- Матушка-августа, мы в первую очередь вернём к службе Василида и накажем ему выдать всем опальным от Александра пособие. И пусть он каждому скажет, что его зовут на званый обед в Магнавр. Как соберутся все, так и оставим их во дворце.
- Божественный, ты дал мудрый совет. Василид конечно же исполнит нашу просьбу. А когда все соберутся… - Зоя-августа остановилась. - Впрочем, не будем опережать события.
Казначей Василид служил в этой должности двадцать с лишним лет и начинал службу ещё при Василии Македонянине, деде Багрянородного. Это был умный и замкнутый человек, обладавший твёрдым характером. Казна при нём находилась на самом строгом учёте, и ни одна золотая или серебряная монета не пропадала бесследно. Высокий, крепкий, всё ещё моложавый, хотя чёрная борода была окрашена густой изморозью, с большими строгими карими глазами, он умел держать на расстоянии самых настырных вельмож, которые небескорыстно добивались его дружбы. Зою-августу он уважал за то, что она была бережливой хозяйкой Магнавра.
Казначей Василид - по церковному преданию - царственный, почтительно стоял перед императрицей. Но Зоя-августа позвала его не для того, чтобы отдать повеление, она хотела попросить его участия в делах на благо императорского престола. Она провела его к столу.
- Садись, достопочтенный Василид. Мы пригубим с тобой вина, и я поделюсь с тобой своими горестями.
