Артур Дойль - Родни Стоун
— Соблаговолите назначить день, сэр Лотиан, и я предъявлю вам своего боксера, — холодно сказал дядя.
— Через четыре недели, считая с сегодняшнего дня, если угодно.
— Хорошо. Восемнадцатого мая.
— К тому времени я надеюсь изменить свое имя.
— Что это значит? — удивился дядя.
— Вполне возможно, что я стану лордом Эйвоном.
— Как! У вас есть новости? — воскликнул дядя, и голос его дрогнул.
— Мой агент пишет из Монтевидео, будто у него есть доказательства, что Эйвон умер именно там. Да и вообще нелепо полагать, будто оттого, что убийца предпочитает скрываться от правосудия…
— Соблаговолите не употреблять этого слова, сэр Лотиан, — оборвал его дядя.
— Вы были там, так же, как и я. Вы сами знаете, что он убийца.
— Говорю вам, я не желаю этого слышать.
Свирепые серые глазки сэра Лотиана опустились, не выдержав гневного взора моего дяди.
— Хорошо, не будем об этом, но ведь нелепо же думать, что титул и состояние могут вечно висеть в воздухе. Я наследник, Треджеллис, и, видит бог, я намерен получить то, что мне принадлежит по праву.
— А я, как вам известно, ближайший друг лорда Эйвона, — непреклонно возразил дядя. — Его исчезновение не изменило моих чувств к нему, и, пока судьба его не будет выяснена окончательно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы оградить его права от посягательств.
— Пеньковая веревка и сломанная шея — вот и все его права, — ответил сэр Лотиан и вдруг, совершенно переменив выражение лица, взял дядю за рукав и сказал другим тоном:
— Ну-ну, Треджеллис, я ведь тоже был ему другом, но изменить то, что случилось, мы не можем, и теперь уже поздно ссориться из-за этого. Ваше приглашение на ужин в пятницу остается в силе?
— Разумеется.
— Я приведу Краба Уилсона, и мы окончательно уговоримся об условиях нашего маленького пари.
— Хорошо, сэр Лотиан. Надеюсь вас там увидеть.
Они поклонились друг другу, и дядя постоял еще немного, глядя, как тот пробирается сквозь толпу.
— Он хороший охотник, племянник, — сказал он. — Бесстрашный наездник, лучший в Англии стрелок из пистолета, но… человек опасный!
Глава X
БОКСЕРЫ
В те годы, если джентльмен хотел прослыть покровителем спорта, он время от времени давал ужин любителям; такой вот ужин и устроил дядя в конце первой недели моего пребывания в Лондоне. Он пригласил не только самых в ту пору знаменитых боксеров, но и таких великосветских любителей бокса, как мистер Флетчер Рейз, лорд Сэй энд Сил, сэр Лотиан Хьюм, сэр Джон Лейд, полковник Монтгомери, сэр Томас Эприс, высокородный Беркли Крейвен, и многих других. В клубах уже знали, что на ужине будет присутствовать принц и все жаждали получить приглашение.
Заведение «Карета и кони» было хорошо известно любителям спорта, его держал бывший боксер-профессионал. Этот низкопробный трактир мог удовлетворить самым богемным вкусам. Люди, пресыщенные роскошью и всяческими удовольствиями, находили особую прелесть в возможности спуститься в самые низы, так что в Ковент-Гардене или на Хеймаркет под закопченными потолками ночных кабаков и игорных домов зачастую собиралось весьма изысканное общество — это был один из многих тогдашних обычаев, которые теперь уже вышли из моды. Изнеженным сибаритам нравилось иной раз махнуть рукой на кухню Ватье, Уда, на французские вина и пообедать в портерной грубым бифштексом, запивая его пинтой эля из оловянной кружки, — это вносило разнообразие в их жизнь.
На улице собралась толпа простолюдинов, желавших поглазеть на боксеров, и, когда мы шли сквозь эту толпу, дядя шепнул мне, чтобы я глядел в оба и не забывал о своих карманах. Мы вошли в большую комнату — выцветшие красные гардины на окнах, пол посыпан песком, стены увешаны олеографиями, на которых изображены боксеры и скаковые лошади. Повсюду темные, в винных пятнах столы; за одним из них сидят человек шесть весьма грозной наружности, а самый страшный взгромоздился на стол и непринужденно болтает ногами. Перед ними стоит поднос со стаканами и оловянными кружками.
— Ребят одолела жажда, сэр, так что я подал им пива, — шепнул дяде хозяин гостиницы. — Я думаю, вы не против, сэр.
— Конечно, нет, Боб! Как поживаете, ребята? Как дела, Мэддокс? Как дела, Болдуин? А, Белчер, очень рад вас видеть.
Боксеры все разом поднялись и сняли шапки. Только тот, который сидел на столе, так и остался сидеть, по-прежнему болтая ногами, и хладнокровно глядел дяде прямо в лицо.
— Как поживаете, Беркс?
— Не жалуюсь, а вы как?
— Говори «сэр», когда обращаешься к джентльмену, — сказал Белчер и вдруг рывком наклонил стол, так что Беркс соскользнул чуть ли не в объятия дяди.
— Эй-эй, Джем, поосторожней, — хмуро сказал он.
— Я тебя выучу хорошим манерам, Джо, твой-то папаша, видать, тебя мало учил. Ты ведь не на попойке, ты среди благородных джентльменов, так что уж и сам веди себя как джентльмен.
— Меня и так все считают джентльменом, — хрипло ответил Беркс, — а если я чего не так сказал или сделал…
— Ладно, ладно, Беркс, все в порядке, — поспешно сказал дядя, стараясь все сгладить и предотвратить ссору, готовую вспыхнуть в самом начале вечера. — А вон и еще наши друзья… Как поживаете, Эприс? Как поживаете, Полковник? А, Джексон, вы нынче выглядите куда лучше… Добрый вечер, Лейд. Надеюсь, наша приятная поездка пошла на пользу леди Лейд… А, Мендоса, судя по вашему виду, вы готовы сию минуту перебросить шляпу через канаты. Рад вас видеть, сэр Лотиан. Вы встретите здесь кое-кого из старых друзей.
Среди великосветских любителей спорта и боксеров, толпящихся в комнате, я заметил крепко сбитую фигуру и широкое добродушное лицо Чемпиона Гаррисона. Вместе с ним в эту низкую, пропахшую краской комнату словно ворвалась струя свежего воздуха с Южного Даунса, и я кинулся пожать ему руку.
— Мистер Родни… Да нет, видно, вас теперь надо величать мистером Стоуном, вас теперь и не узнать вовсе. Неужто это и впрямь вы приходили к нам да раздували мехи, пока мы с Джимом стучали по наковальне? Да вы просто красавчик стали, вот ей-богу!
— Что нового в Монаховом дубе? — нетерпеливо спросил я.
— Ваш отец навестил меня, мистер Родни; он говорит, быть войне, и думает повидать вас в Лондоне; он собирается к лорду Нельсону — узнать, скоро ли его назначат на корабль. Матушка ваша пребывает в добром здравии, в воскресенье я видел ее в церкви.
— А Джим как?
Добродушное лицо Чемпиона Гаррисона омрачилось.
— Очень он хотел поехать со мной, да я его не взял; есть у меня на то причина, так что считайте, между нами кошка пробежала. В первый раз это у нас с ним, мистер Родни. А я не зря его не пускаю, уж вы мне поверьте, он малый гордый, да еще забрал в голову всякое, а стоит ему разок побывать в Лондоне, он и вовсе покой потеряет. Вот я и велел ему остаться дома да задал разную работу, чтоб хватило, покуда не вернусь.
К нам направлялся высокий, превосходно сложенный человек, одетый весьма элегантно. Он с изумлением взглянул на моего собеседника и протянул ему руку.
— Кого я вижу? Джек Гаррисон! — воскликнул он. — Какими судьбами? Откуда ты взялся?
— Рад тебя видеть, Джексон, — ответил мой собеседник. — Ты все такой же, ни чуточки не постарел.
— Благодарствую, мне грех жаловаться. Я так и ушел с ринга непобитым — некому было со мной тягаться, вот и стал тренером.
— А я теперь кузнецом в Суссексе.
— Я все удивлялся, почему это ты ни разу не попытался побить меня. И скажу по чести, как мужчина мужчине, я очень этому рад.
— Приятно слышать такие слова от тебя, Джексон. Я-то, может, и попытался бы, да моя старуха не велела. Она добрая жена, и я не могу идти поперек ее воли. А здесь мне что-то невесело, я этих ребят, почитай, никого и не знаю.
— Ты и сейчас мог бы уложить кое-кого из них, — сказал Джексон, щупая бицепсы моего друга. — На двадцатичетырехфутовом ринге еще не бывало боксера с лучшими данными. Я бы с превеликим удовольствием поглядел, как ты разделался бы кое с кем из этих юнцов. Может, попробуешь, а?
Глаза Гаррисона заблестели, но он покачал головой.
— Нет, Джексон, не пойдет. Я обещал своей старухе. А это Белчер? Вон тот красивый парень в больно ярком сюртуке?
— Да, это Джем. Ты его даже не видал? Ему цены нет.
— Слыхал. А рядом с ним это кто? Складный паренек.
— Это новичок с Запада, Краб Уилсон.
Чемпион Гаррисон с интересом его оглядел.
— Слыхал, — сказал он. — Говорят, на него пари держат, так, что ли?
— Да. Сэр Лотиан Хьюм, вон тот джентльмен с худым лицом, ставит на него против любого боксера сэра Треджеллиса. Мы, верно, еще услышим сегодня про эту встречу. Джем Белчер очень высоко ценит Краба Уилсона. А это младший брат Белчера, Том. Он тоже посматривает, с кем бы сразиться. Говорят, он быстрее Джема, а вот удар у него полегче. Я это про твоего брата, Джем.
