Александр Солженицын - Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования
Нигде командование не смеет задерживать приходящие по радио и телеграфу распоряжения петроградского ВРК, передает их на обсуждение своим комитетам. ЮЗФ и Румфронт еще сохраняют верность ВП, СФ отпал к большевикам. В Минске Гк-щий ЗФ арестован и вынужден работать под контролем революционного комитета от минского СРСД. – Каледин на Дону объявляет полную поддержку ВП; а пока войсковое правительство принимает на себя всю полноту государственной власти в Донской области. – В Севастополе Совет постановил признать новую власть в Петрограде и потребовал от офицеров, под угрозой утопления, присяги ей.
В 9 ч. вечера Каменев открывает второе и последнее заседание скороспешного съезда Советов. Президиум уже распорядился об отмене смертной казни на фронте (а значит – теперь и по всей России). А еще: приняты меры к поимке бежавшего Керенского. – Ленин (съезд видит его впервые) читает Декларацию: Всем воюющим народам и правительствам предлагается немедленно начать переговоры о справедливом демократическом мире, без аннексий и контрибуций; и немедленное перемирие по меньшей мере на 3 месяца; а УС решит, что можно и что нельзя уступить; и никакой тайны в предложении условий мира. „Что скажет крестьянин какой-нибудь отдаленной губернии, если из-за нашей конспиративности он не будет знать, что хочет другое правительство? Нам надо раскрыть негодяйство буржуазии. Государство сильно сознательностью масс.” (Предложен мир всеобщий, а если откажутся? про сепаратный молчок, но выход для него открыт, да только он и неизбежен.) Обращение принято единогласно (крикнули на одиночку, кто хотел против); все поют Интернационал, потом „Вы жертвою пали”. (Декларацию о мире немедленно передавать с царскосельской радиостанции.) – Затем Ленин же предлагает „декрет о земле”: Помещичья собственность отменяется немедленно без всякого выкупа; все имения, также и церковные, монастырские, передаются волостным земельным комитетам вплоть до УС (которое через месяц, захваты еще запутают дело). Ленин просто приписал по несколько строк спереди и сзади к эсеровскому наказу уравнительного землепользования, без наемного труда, без аренды и продажи, вся земля народное достояние, а где избыток населения, оттуда переселять, – и огласил как декрет. „Мы должны предоставить полную свободу творчества народным массам.” (Не разъяснено, что делать „немедленно”, и что „с необходимой постепенностью”. По этому путаному наказу хотя отменяется всякая собственность, и мелкокрестьянская тоже, но „земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются”.) Декрет принят всеми против одного при нескольких воздержавшихся. (О третьем обещанном, о хлебе, никакого декрета не предложено.) – Левый меньшевик Авилов пытается предупредить съезд: Перед новым правительством стоят все те же старые вопросы о хлебе и мире. Хлеба правительство дать не может, без фабрикатов в обмен его не получить, а собирать принудительными мерами долго и опасно. Немедленного мира добиться невозможно, расчеты на рабочую революцию в Европе не основаны ни на чем; либо разгром нашей революции Германией, либо сепаратный мир, и условия его будут самые тягостные для России. – Левый эсер Карелин: Мы не входим в новое правительство и сохраняем свои руки свободными для посредничества между большевиками и партиями, покинувшими съезд. – Троцкий: Мы переживаем новое время, когда обычные представления должны быть отвергнуты. Мы не подождали съезда со взятием власти, потому что контрреволюционеры не дремали; коалиция с Данами и Либерами не усилила бы революцию, а привела б ее к гибели. Вопрос о хлебе это вопрос программы действия; коалицию с кулацкими элементами отвергаем. В борьбе за мир мы возлагаем надежду, что наша революция развяжет европейскую. – Рабочий от Викжеля: Считаем съезд неправомочным; здесь нет кворума; и мы против захвата власти одной партией; мы не окажем вам помощи; ж-д сетью распоряжается только Викжель; а если примените репрессии, то лишим Петроград продовольствия. – Но голосованием утверждается: „Впредь до созыва УС образовать временное рабоче-крестьянское правительство, СНК” (из одних большевиков). И в быстро пустеющем зале, в беспорядке, выбран новый ЦИК, во главе Каменев, а дальше мало знакомые имена, статисты. 5 часов утра.
В ночь на 27 октября казаки Краснова входят в спящую Гатчину, обезоруживают прибывший из Петрограда отряд матросов и измайловцев; в Гатчине сопротивления нет, однако школа прапорщиков и не присоединяется к Краснову с его несколькими сотнями; есть пленные, но их некем держать, отпускают. – Керенский уверен, что в Петрограде также не будет сопротивления. Издает приказ: Я прибыл сегодня в Гатчину во главе войск фронта; приказываю всем частям ПВО, по неразумию и заблуждению примкнувшим к шайке изменников родине и революции, вернуться к исполнению долга. – Краснов рассчитывает, что донские полки выйдут ему навстречу из Петрограда; авиационная школа дает два аэроплана разбрасывать над столицей листовки Краснова. А следующие его эшелоны и подкрепления всюду задержаны Черемисовым и другими начальниками. – Керенский рассылает телеграмму за телеграммой, требуя войск. Но все равно: рисковать! спешить вперед! большие силы присоединятся в Петрограде. (Однако: и не слишком сокрушить большевиков, это откроет дорогу реакции.)
„Правда”: Керенский – убийца солдат; Керенский – палач крестьян; Керенский – усмиритель рабочих; второй Корнилов, самозванец, которому место в Петропавловке. Взяв власть, мы применим к врагам революции и к ее саботерам железную рукавицу. – Плеханов: Чтобы германский император послушался нашего декрета о мире, надо, чтобы мы оказались сильнее его; а т.к. сила на его стороне, то, декретируя мир мы тем самым декретируем его победу. – Утром ВРК запретил выпуск „Известий СКрД”; закрыт и „Вестник городского самоуправления”, из их типографии конфискованы думские воззвания-протесты. – ИК СКрД не хочет созывать 2-й съезд СКрД, так большевики созовут своих „крестьянских депутатов”, через СРСД, и быстро лишат прав нынешний ИК СКрД. – Новый ЦИК постановляет: полномочия прежнего ЦИК кончились, и его распоряжений не исполнять. – Дыбенко разогнал Центрофлот за поддержку Комитета Спасения, формируется новый; а прежний „должен быть весь арестован и отправлен в Кронштадт для выяснения их политической линии”. – Взятие Керенским Гатчины устрашает, а в Царском Селе растерянность и оттуда бегут. Слух, что с Керенским идут тысячи, и с тяжелою артиллерией. „Военка” готовит отправку туда броневиков и рабочих отрядов. – Ленин, в крайнем нервном возбуждении, допытывается, нельзя ли ввести дредноуты в Неву для защиты Петрограда (нельзя, мелко). – Большевики еще не уверены в себе и первые 3 миллиона из Государственного Банка берут при свидетелях из г.д.
В г.д. депутация Викжеля, настаивает на примирении со Смольным и создании нового правительства через посредничество Викжеля. Для переговоров является Рязанов, требует от г.д. признания СНК; отказ. – Слухи об избиении в Петропавловке арестованных юнкеров. г.д. создает комиссию (гр. Паниной) для расследования изнасилования ударниц. Стало известно об обращении Каледина, надежда! – Внезапно г.д. окружена отрядами из Смольного, не впускают, не выпускают: будут разгонять г.д.? Как успеть воззвать к городам и земствам всей России? создавать Комитеты Спасения повсюду в провинции! – Но является комиссар от ВРК: это было недоразумение, это результат черносотенной агитации, которую ведет г.д. (Припугнули.) Оцепление снимается. – Да программа Комитета Спасения та же, что была в последний день предпарламента, и не слишком отличается от большевицкой: немедленный призыв к миру, немедленная передача земли земельным комитетам, но правительство должно быть однородным рев. демократическим и не должно возникнуть гражданской войны. Слать как можно больше своих комиссаров в провинцию.
А от ВРК рассылаются по стране свои комиссары. Всюду, где советы уже с большевицким большинством, они и берут тотчас власть: Самара, Ярославль, Владимир, Минск, Витебск, Казань, Красноярск. (В Киеве неудачная попытка захвата арсенала и телеграфа.) Да и почти все тыловые гарнизоны в руках большевиков; население ждет погромов и насилий. – А на фронтах всеобщая солдатская радость от большевицкой радиотелеграммы о перемирии и мире; не то чтобы фронт отдался большевизму, но каждому удобны его лозунги. (Некоторые в/ч не принимают теплых вещей: до зимы все равно уйдут из окопов.) – Ставка вчера и сегодня тщетно пытается сформировать сводный отряд ген. Врангеля для движения на Петроград.
В Москве ВРК (Ногин, Смидович, левая эсерка Биценко) объявил, что берет власть в свои руки; захватил Кремль через расквартированный там 56-й полк; получили для большевиков много оружия из арсенала. – Однако в Москве и 2 военных училища, 6 школ прапорщиков, хотя и не прежние юнкера, но упругая сила. В Александровском училище на митинге принято: вступаем в борьбу! Создано и несколько студенческих и гимназических рот. А московские офицеры (их тысяч 30) откликаются плохо, к юнкерам присоединились тысячи три, остальные сидят по домам. (Да за кого теперь сражаться? за Керенского? его презирают; зовут защищать не Россию, а революцию?) – Юнкера хотят очистить Кремль от пробольшевиченного батальона. П-к Рябцев (Милюков о нем: неврастеник, не способный распоряжаться; страшно боялся сделать шаг, за который его потом привлечет к ответственности рев. демократия) весь день в колебаниях, конфликт надо решить мирно; не вызвал из Калуги готовых на помощь полков. – Юнкера на митингах требуют отставки Рябцева; предложили командование округом Брусилову, тот отказался. – К вечеру Рябцев освободился от большевицкого полуплена в Кремле и наконец объявляет военное положение в городе.
