Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Окончание
Уходивший в отставку Конгресс в последний день перед инаугурацией ассигновал четырнадцать тысяч долларов на ремонт и меблировку дома президента. Это позволило Джону приобрести новую мебель. Миссис Отис, жена секретаря сената, долгое время занимавшего этот пост, отобрала основной комплект обеденной посуды, изделий из стекла, столового белья, кухонного оборудования.
Джон писал:
«Необходимо сделать столько, чтобы обставить дом, и мне в этом деле требуется твой совет, да и во многих других делах, негоже, что мы живем в разлуке, поэтому я прошу тебя приехать в карете с Луизой, миссис Брислер и ее детьми. Ты должна арендовать четыре лошади в Бостоне и кучера на выгодных условиях, чтобы добраться сюда… Чувствую себя неважно, сильная простуда и кашель мучают меня, когда и без этого много забот».
Ей никогда не приходило на ум подвергать сомнению его жалобы.
Как решать многочисленные задачи по дому и фермам, которые он переложил на нее, с судебным делом, которое она вынуждена возбудить против семьи Найтингейл, вырубившей без разрешения несколько полос принадлежащего Адамсам леса? Ей предстояло покрасить карету, нанять несколько надежных молодых девушек по соседству и взять их с собой, поскольку филадельфийская прислуга занимается «грабежом», разрешить проблемы Эстер Брислер, с тем чтобы та могла приехать в Филадельфию с детьми, продать возможно больше скота за наличные, оставить на каждой ферме работающих арендаторов, отдать дом в аренду надежной семье, которая заботилась бы о его состоянии, поселить Биллингса у брата Питера, обеспечить уход за матерью…
Ожидать помощи неоткуда, и ей пришлось вновь обратиться к дядюшке-кузену Коттону. Худой, поседевший, с очками на носу, Коттон выглядел учителем-патриархом. Через несколько недель ему стукнет шестьдесят пять, он страдал от ноющей боли в груди, но его энергия оставалась неиссякаемой. Семь лет назад он женился на Сюзанне Уорнер и шесть лет занимал пост председателя медицинского общества Массачусетса, создания которого он так долго добивался. Ко всеобщему удивлению, он проявил такую же проницательность в выгодном вложении капитала, как и распространении медицинских знаний.
— Кузен Коттон, я не знаю чью-либо собственность, в такой степени непродуктивную, как наша. Думаю, что она не приносит даже один процент дохода в год. Однако я тешу себя надеждой, что, если бы доктор Тафтс и его супруга управляли нашими делами, они сделали бы хозяйство более прибыльным. Прежде всего, я никогда не жаждала владеть такой большой площадью, не культивируя ее. На деньги от продажи неиспользуемых земельных участков можно было бы купить ценные бумаги, которые даже при низком проценте без особых забот давали бы больше, чем земля. Но мне не везло с этими идеями, поскольку я расходилась с мужем, убежденным, что богатеет лишь тогда, когда вкладывает средства в земельные угодья.
Коттон сдвинул вниз очки и сказал с волнением:
— Пусть это будет нашим секретом: полагаю, что твой муж лучше ведет дела как президент Соединенных Штатов, чем как бизнесмен на своей ферме.
— Он будет хорошим президентом. Управление государством — его профессия.
Абигейл изложила Коттону сложность стоящих перед нею проблем. Как она сможет их решить и быстрее отправиться в Филадельфию?
— Не сумеешь. Нужно время. Но давай разделим задачи. Кузен Уильям Смит лучше всех обеспечит покраску кареты в Бостоне и найдет кучера с лошадьми. Ты не можешь купить сейчас ферму Кранча, хотя она рядом с твоей и Кранч отчаянно хочет ее продать. Я знаю бездетную пару по фамилии Портер, которая будет ухаживать за домом и садом так же старательно, как ты сама; я должен лишь помочь им сдать в аренду их собственное маленькое хозяйство…
Они просмотрели весь список. На скот был малый спрос или его вообще не было. Они купят вола для фермы Тейер и завершат кладку стены, чтобы держать стадо на пастбище; приобретут пару волов для Френча на старой ферме Адамсов. Из девятнадцати дойных коров Абигейл хотела продать пять. Умелое производство и продажа молочных продуктов от остающихся четырнадцати позволят закончить год со счетом за корм в размере двухсот долларов.
— Я засею луга кормовой травой, — заверил ее Коттон. — Если тебе нужны наличные средства, скажи сколько. Поезжай в Филадельфию и помоги президенту управлять нашей страной.
Джон прислал Абигейл шестьсот долларов. Она отдала двести своему кузену Уильяму в уплату за подготовку кареты; выплатила жалованье наемным работникам, купила необходимые сельскохозяйственные орудия и семена, подписала контракт на возведение каменной ограды. Она подыскивала трех-четырех энергичных девушек в качестве домашней прислуги. Эстер Брислер отказывалась тронуться с места, если за ней не приедет муж.
Неожиданная смена погоды и снежный буран уложили миссис Холл в постель.
— Мы поставим тебя на ноги, мама, ты не успеешь даже заметить как быстро, — сказала Абигейл, проведя ночь у изголовья больной.
Миссис Холл неподвижно лежала в постели.
— Теперь, когда ты оставляешь меня, дитя, я готовлюсь к смерти.
Пожатие ее руки было почти неощутимым. Ее голова откинулась к стене.
Через четыре дня доктор Фиппс констатировал смерть. Абигейл похоронила ее на старом кладбище рядом с Джоном Адамсом-старшим. Джон так и не примирился с ее вторым браком с мистером Холлом, и ее похоронили как Сюзанну Бойлстон Адамс, забыв о ее втором замужестве.
Через два дня вторая дочь Билли, жившая в доме семьи Кранч, угасла от туберкулеза. Луиза ухаживала за ней несколько недель. Абигейл вновь пришлось заниматься похоронами.
Джон послал Брислера на почтовых, чтобы тот перевез свою семью в Филадельфию. Кузен Уильям Смит вызвался сопровождать группу Абигейл до Нью-Йорка по пути в Филадельфию.
— Я не овечка, Уильям, — сказала с благодарностью Абигейл, — а скорее бумажный змей с длинным хвостом.
Хвост действительно был длинным — тринадцать человек. Уильям, Брислер и Джеймс ехали верхом, Абигейл — в карете с Луизой, Эстер, три молодые девушки из Куинси менялись местами с детьми Брислера на сиденье кучера.
Дорога была мучительной, дожди оголили булыжник. Однако изумрудные весенние поля, лиственные кружева берез и кленов при переезде через Массачусетс к Спрингфилду, а затем к Хартфорду и Нью-Хейвену ласкали глаз. Каждый вечер кузен Уильям арендовал комнаты на постоялых дворах, заказывал еду, держал в строгом порядке счета. Абигейл решила остановиться по пути на короткое время на ферме Нэб в Истчестере, отправив остальную часть группы в Филадельфию, и посетить Чарлза в Нью-Йорке.
Прошло два года, как она не видела свою дочь и внучат. От финансового краха год назад полковнику Смиту удалось спасти лишь эту небольшую ферму и скромный домик в двадцати милях от Нью-Йорка, по описанию Нэб, совершенно изолированные — ближайшие соседи находились на расстоянии нескольких миль. У Абигейл были свои планы. Она не могла просить Джона предоставить полковнику важный пост в правительстве и решила забрать в Филадельфию всю семью, разместить ее в доме президента, как это было семь лет назад в Ричмонд-Хилле. Полковник Смит встретится там с обществом и получит возможность проявить свои способности.
Нэб открыла дверь уединенного сельского домика. Она погрузнела в плечах и бедрах, ее глаза отекли. К двери подбежали сгоравшие от любопытства Уильям Штейбен десяти лет, Джон Адамс восьми с половиной лет и двухлетняя Каролина. Абигейл поцеловала детей, а затем прошла в скромную гостиную.
— Где полковник?
— В отъезде.
— В отъезде! Куда уехал?
— На свои земельные участки. Он уехал две недели назад.
— Я и не знала, что у него сохранились земельные участки.
— Он поехал со своим братом Джустусом, который владеет участками в долине Ченанго. Уильям надеется купить там землю.
— Я так хотела поговорить с ним.
Нэб бросила на мать суровый взгляд. Она не намерена обсуждать полковника и критиковать его пусть даже намеками.
Абигейл провела два дня в одиноком домике. На ферме работала нанятая семья, но своим натренированным глазом Абигейл заметила ее неопытность. Ферма обеспечивала Нэб и детей пищей и топливом, ничем больше. Дочурка Нэб была подобна лучу солнца в сумрачном сельском домике. Мальчики не получали никакого образования.
Абигейл чувствовала себя подавленной. Она должна вытащить отсюда Нэб. Но она не может пригласить ее в Филадельфию без согласия полковника.
— Когда полковник Уильямс возвратится, вы навестите нас в Филадельфии? К этому времени мы подготовим дополнительные спальни.
— Мне хотелось бы приехать, мама.
Затем Абигейл навестила Чарлза, Салли и их дочь, названную Сюзанной Бойлстон в честь матери Джона. Семья Чарлза жила в новом доме на Фронт-стрит, стоящем так близко к реке, что перед окнами позади дома высился лес корабельных мачт. Через окна проникал шум, присущий порту, и Абигейл казалось: дом вот-вот снимется с якоря и поднимет паруса.
