Василий Седугин - Святополк Окаянный. Проклятый князь
Толпа стала озадаченно смотреть на посадника и князя. Одно дело – отказ подчиняться правителю Руси, а другое – какой ценой придется заплатить за такое своеволие?
Наконец кто-то выкрикнул:
– Тогда лучше отработать…
И сразу несколько голосов:
– Нельзя отступать! Постоим за Великий Новгород!
И новый взрыв воплей и криков, горящие глаза, красные лица…
Когда площадь успокоилась, посадник произнес:
– Вопрос серьезный, одним криком не возьмешь. Давайте голосовать. Пусть те, кто за то, чтобы дань Киеву не платить и людей на работы не посылать, отойдут в правую сторону, кто за подчинение Киеву – в левую.
Задвигались, зашумели, кое-где вспыхнули потасовки, но они были короткими, разошлись довольно мирно; были случаи, когда площадь превращалась в настоящее побоище.
Ярослав, затаив дыхание, следил за перемещением людей. Произошло то, чего он боялся больше всего: основная масса собравшихся отошла в правую сторону. Если бы половина на половину, тогда он, как князь, мог вмешаться в решение вопроса и настоять на выполнении воли великого князя. Но теперь он был бессилен. Теперь он должен был подчиниться постановлению народного собрания и выступить против своего отца. Понурив голову, он покинул вечевую площадь и уехал в свой дворец, чтобы остаться одному и решить, как поступать дальше.
Было ясно, война с Киевом неизбежна, но Ярослав прекрасно понимал, что новгородцы в одиночестве не смогут противостоять войску всей Руси. Надо было срочно изыскивать дополнительную вооруженную силу. Финны, мирный и невоинственный народ, могли дать значительное войско, но это были нестойкие и ненадежные воины. Полякам было самим до себя, которое десятилетие отражали они натиск могущественной Германской империи, посягавшей на земли славян. Оставались скандинавы, или, как их было принято называть на Руси – варяги. В VIII–X веках варяги, которых на Западе знали под именем норманнов, викингов, совершали грабительские набеги на Англию, Францию, Шотландию и Ирландию. Постепенно они стали проникать в глубь Германии и Франции, захватили земли в устье Сены и основали здесь свое герцогство Нормандия. Викинги через Гибралтар вошли в Средиземное море, завоевали Южную Италию и Сицилию, основали ряд графств и герцогств. Пораженные феодальной раздробленностью государства Западной Европы не могли оказать достаточного сопротивления и вынуждены были платить огромные выкупы воинственным и кровожадным грабителям. На Руси варяги занимались преимущественно торговлей; путь варягов из Скандинавии в Константинополь назывался «Великий путь из варяг в греки». Вот в одну из скандинавских стран – Швецию – и направился Ярослав, чтобы набрать профессиональных воинов для войны с отцом.
Миновали Финский залив и вышли в Балтийское море. Задувал свежий ветер, по небу мчались низкие серые тучки, волны с белой пеной на гребешках ударялись о борта судна, брызгали в лицо водяной пылью, она лезла в рот, оседала горечью в глотке, мешала дышать. Воины расползлись по кораблю, многих рвало, некоторые, обессилев, лежали на днище, ухватившись за деревянные брусы – шпангоуты, чтобы удержаться на месте. У Ярослава ломило виски, к горлу подступала тошнота, но он крепился, показывая пример подчиненным. Рядом с ним стоял купец Стемир, который много раз бывал в Швеции, знал язык, порядки и мог пригодиться в качестве советника. Невысокий крепыш с широкими плечами и длинными руками, он цепко держался за борт и смотрел вдаль прищуренным, оценивающим взглядом. Говорил не спеша, вдумчиво, оценивая каждое свое слово:
– Лет пятнадцать назад я впервые побывал в Швеции. Тогда еще не было единого государства, а были герцогства Упсала, где проживает племя свеев, и герцогство племени гетов. Свеи живут в средней части страны, а геты на юге. Множество кровавых стычек и войн происходило между этими герцогствами, которыми предводительствовали конунги. Много разорений принесли они и народу, и торговле. Опасно было продвигаться с товарами по дорогам…
– Так зачем ехать туда, где опасно для жизни? – спросил Ярослав.
– А где сейчас спокойно? Может, только на Руси да в Византии. В Европе свирепствуют банды викингов и венгров, в Польше бесчинствует шляхта. Двинешься на восток, так там печенеги и другие кочевники норовят тебя ограбить. Куда ни кинь, везде клин!
– Торгуй на Руси. Вон какая большая у нас страна!
– Ну и что, что большая? Где ты продашь пушнину? Разве за бесценок отдашь. А за границей ее с руками готовы отхватить, да за высокие цены. В той же Швеции ценится она за то, что красоту дает и вдобавок тепло приносит.
– Высокие цены, прибыль… Стоит ли ради них жизнью рисковать?
– Не только погоня за богатством кидает нас навстречу опасности. Сколько себя знаю, все время рвался куда-то поехать, уплыть, забраться в далекие края. Какой-то червь непоседливости грызет изнутри, не дает покоя. Порой вернешься домой, едва смерти избежав. Ну все, думаешь, ни за что больше не тронусь из дома. А поживешь месяц-другой, и такая тоска берет, места себе не находишь. Закупаешь товар и снова отправляешься в дальний путь, навстречу опасности, а может, и смерти!
– Беспокойный вы народ, купцы! – удивлялся Ярослав. – Но ты мне доскажи про Швецию.
– Ах да, Швеция… Воевали эти два герцогства долго. Но недавно победили свеи. Выдвинулся у них очень способный полководец Олав Шетконунг, разгромил южан и объединил страну, а столицей сделал Упсалу.
– Город на берегу моря стоит?
– Нет, к нему ведет длинный и узкий залив, который свеи называют озером Миларен. От него недалеко до столицы.
На десятый день плавания появились сначала многочисленные мелкие острова, а потом низкая полоска берега. Управление судном взял на себя Стемир. Он умело провел его между островами и шхерами, и они вошли в узкий залив, который вывел их в озеро Миларен. Однако Упсала стояла тогда вдали от озера, поэтому путникам пришлось выгружаться в Сигтуне, нанимать коней и телегу и двигаться на север проселочной дорогой. Ярослав с интересом разглядывал местность. Кругом были леса, между ними появлялись участки пашни и лугов. Земля была скудной, засоренной многочисленными камешками и валунами.
Воины переговаривались:
– Почва хуже нашей…
– У нас урожаи так себе, а здесь и подавно…
– Как только живут?
– А как? Недаром по всему свету разбойничают варяги… Не от хорошей жизни!
– Иначе с голоду помрут.
Неожиданно из леса на них выскочил конный отряд воинов, одетых в узкие панталоны и длинные куртки, подпоясанные широкими кожаными поясами, на плечи накинуты разноцветные плащи. Предводительствовал их юноша, почти подросток, в красочной одежде, с крикливым голосом.
– Эй, кто такие! Отвечайте, или мы вас изрубим на куски и отправим в царство холода и мрака Нифльхейме!
Купец соскочил с телеги и на свейском языке стал объяснять, что прибыли они из Новгорода и направляются к шведскому королю с важным заданием, а во главе их стоит князь.
– Кто из вас князь? Пусть представится, – приказал юноша.
Ярослав на родине часто общался с варягами, мог изъясняться на их языке. Он выехал вперед, проговорил степенно:
– Князь новгородский Ярослав приветствует тебя, глубокоуважаемый воин. Позволь узнать твое имя!
– А я из рода Олава Шетконунга и назван его именем. Добро пожаловать во владения моего отца!
Юноша бедовыми глазами взглянул на Ярослава, ударил своего коня плеткой. Конь взвился свечкой и понесся галопом, из-под его копыт полетели мелкие камешки; следом за ним поскакала его свита. Скоро они скрылись в лесу.
– Вот так всегда, не знаешь, откуда беду ждать, – утирая пот со лба, проговорил Стемир. – Налетят, накричат, а то иногда изобьют ни за что или ограбят…
– Этот выскочка – королевич, что ли? – спросил Ярослав.
– Выходит, так. Вон какой своевольный! Слава богам, что не стал приставать, а то всякое бывает.
Упсала была расположена на высоком холме. Город опоясывали крепостные стены. Опытным взглядом Ярослав сразу заметил особенность их возведения: сначала клался ряд камней, связанных раствором, на них помещали скрепленные между собой бревна, а потом снова камни и снова бревна. Такие стены нельзя было ни сжечь, ни пробить тараном.
В городских воротах стражники были предупреждены, поэтому отряд был пропущен без осложнений. Ярослав ехал по узким улочкам столицы, с интересом рассматривал необычные строения. Если на Руси дома были небольшими, рассчитанными на одну семью, то здесь они были длинными, в несколько десятков шагов, наполовину врытыми в землю, крыши их были забросаны землей и поросли травой, бурьяном, а кое-где и кустарником и издали напоминали холмики; по ним бродили овцы и козы, играли ребятишки.
Один из таких домов, как видно, предназначенных для гостей, отвели для русов. Помещение в нем было просторное, без каких-либо перегородок; только столбы подпирали крышу. Вдоль стен прилажены были широкие лавки, как видно, предназначенные для спанья, потому что кроватей не было. Печка тоже отсутствовала, ее заменял очаг, вырытый посредине жилья в земле, над ним висели два котла для варки пищи. Возле очага стоял длинный стол и несколько скамеек. Вот и вся нехитрая обстановка.
