Галина Петреченко - Рюрик
Утром следующего дня разодетые в праздничные пурпурные одежды мужчины племени рарогов собрались возле невысокой каменной кумирни, воздвигнутой на священной поляне в честь Святовита. Сюда с незапамятных времен, когда смелые соколы высоко и свободно парили над Рарожской бухтой, жрецы выводили на испытание священного коня.
Едва солнце коснулось стен кумирни, распахнулись ее врата, и на пороге святилища появился верховный жрец венетов-рарогов в сопровождении трех параситов. На них были алые одежды с изображением четырехглавого всевидящего бога на груди у каждого. Толпа рарогов восторженно ахнула и трепетно отступила.
Бэрин, величественно шагая, выступил вперед и, обращаясь к небу, лесу, воде, земле и соплеменникам, торжественно произнес:
— Не яритесь, боги, на своего слугу за то, что он не принес вам жертвы при сегодняшнем солнце!
Толпа загудела, замахала в ужасе руками на верховного жреца и закричала:
— Жертвы есть! Есть! Пусть их примет бог Святовит!
— Бэрин! Это жертвы — должные богам! Рюрик! Рюрик! — выкрикивала толпа, расступаясь перед князем.
Рюрик, державший на привязи крепкого молодого быка с завязанными глазами, взволнованно обратился к главному жрецу:
— Прежде чем солнце встанет над вершинами леса, прими, служитель Святовита, жертву князя рарогов за победу позади, за победу впереди. Да передай Святовиту низкий поклон и сердечную просьбу испытать своего священного коня, чтобы узнать исход битвы с германцами.
Бэрин поднял правую руку вверх и взмахнул ею. Из-за его спины вышел парасит и принял из рук князя веревку. Бык сделал несколько шагов и развернулся мордой к толпе, блеснув на солнце лоснящейся шерстью.
Народ одобрительно загудел.
— Что отдал ты за этого красавца? — задал князю ритуальный вопрос Бэрин.
— Бурого коня с дорогой уздою! — громко ответил
Рюрик, и толпа опять одобрительно загудела, а князю передали белого петуха. Верховный жрец задал следующий вопрос:
— Какую просьбу еще передать Святовиту?
Рюрик выждал тишину и торжественно сказал:
— Пусть Святовит примет эту жертву в честь волохов, пришедших на помощь племени рарогов! Они храбры и умелы. — С этими словами князь вручил белого петуха другому параситу верховного жреца.
Аскольд и Дир перехватили взгляд Бэрина и немного погодя вывели в центр священной поляны бурую телку.
Толпа вновь ахнула и разноголосо загудела.
Бэрин взмахнул правой рукой, и телка была отведена к порогу святилища.
— Прими низкий поклон от волохов, что пришли на землю твоего племени для правого дела, — громко произнес Аскольд и, спрятав колючий взгляд от ласкового взора главного жреца, склонил перед ним голову.
— Я передам ваши жертвы великому Святовиту, — заверил всех Бэрин и торжественно пожелал: — Да снизойдет доброта Святовита до ваших просьб!
Он поднял обе руки вверх, и три его парасита встали с приготовленными жертвами в маленький кружок. Мужчины племени, взявшись за руки, трижды обошли их с низкими поклонами, а воины, вскинув руки с мечами вверх, все это время дружно выкрикивали:
— Слава богу Святовиту! Слава воле Святовита! Когда ритуальное шествие завершилось, Бэрин дал команду, и к распахнутым воротам храма устремились сначала друиды и параситы, а за ними и все присутствующие на поляне, не исключая волохов.
Аскольд и Дир, дождавшись своей очереди, с любопытством переступили порог святилища рарогов и задержали свой шаг, как и все, кто впервые входил сюда. Первое, что поражало взоры посетителей, — это огромное изваяние Святовита. На четырех шеях изваяния покоились четыре головы, обращенные во все стороны земли рарогов. Тело же бога — огромная каменная глыба — имело всего две руки.
— А-а… он и впрямь всевидящий, — прошептал Дир. Аскольд ничего не ответил. Внимательно вглядываясь в лица Святовита, он отметил их суровость и одновременно выражение покоя, но ни словом не перемолвился об этом с Диром.
В правой руке Святовит держал рог, отделанный золотом. В нем всегда находился хмельной напиток, утоляющий жажду и веселящий сердце бога. Подле изваяния Святовита Аскольд и Дир увидели седло, узду и огромный меч. Рукоять и ножны меча были украшены серебром и поражали своей затейливой, искусной чеканкой.
— Как и у нашего Перуна, — прошептал Дир, — седло, узда и меч необходимы Святовиту как богу-воину и лихому наезднику! — догадался он, облегченно вздохнув, и улыбнулся чужому богу.
Аскольд молча кивнул головой Диру, и взгляд его, брошенный на Святовита, казалось, чуточку подобрел.
Толпа обошла вокруг изваяния Святовита, возложила к его доспехам нехитрые жертвы и, славя бога, снова вышла на обрядовую поляну, где должна была состояться самая сокровенная часть церемонии.
Аскольд и Дир оставили храм в тот момент, когда параситы главного жреца втыкали в землю последнюю, третью, пару копий и приступали к завершающему этапу: поперек каждой пары копий помещали третье копье в виде перекладины. Бэрин торжественно вышел из помещения, примыкающего к кумирне, выводя под уздцы прекрасного белого как снег коня с длинной ухоженной волнистой гривой и хвостом, которые никто и никогда не осмеливался стричь. Сотни глаз устремились на Бэрина. В эту минуту все живое, казалось, не дышало и не двигалось. Все напряженно ждали начала испытания. Рюрик как завороженный смотрел на верховного жреца.
— Открой волю Святовита! — торжественно обратился Бэрин к коню. — Укажи исход предстоящей битвы с проклятыми германцами.
Конь тряхнул шелковой гривой и зашагал вслед за верховным жрецом к испытательным копьям.
— Ступай! — повелел ласково, одобрительно жрец, и конь, обнюхав перекладину, приподнял… правую ногу.
Наступила мертвая тишина. Конь подзадержал правую ногу в воздухе, а затем решительно перенес ее через перекладину.
Облегченный вздох прокатился по толпе, но никто но шелохнулся до тех пор, пока конь не переступил через все три перекладины. И каждый раз он шагал с правой ноги.
— Ура! — завопил взбудораженно Олег и бросился к Рюрику, как только конь отошел от перекладин. — Победа за нами! — Рюрик подхватил Олега и закружил его по поляне.
И все вокруг закричали «ура», закружились в радостном возбуждении от благого предзнаменования.
А на другом конце поляны появились две всадницы. Они пристально вглядывались в ликующую толпу.
— Ты все поняла? — спросила первая всадница, досадливо тряхнув рыжеволосой головой, отчего височные резные кольца, прикрепленные к головной повязке, издали серебряный звон.
— Да! — ответила вторая. — Он опять уйдет в поход.
Мало ему наших наложниц — еще приведут новых женщин. — Ее молоденькое смуглое лицо покрылось румянцем.
Первая всадница натянула поводья и хмуро молвила:
— Они уже поют свои разгульные песни, чуя запах крови. Поехали, вторая жена! — решительно повелела она, не обернувшись к сопернице.
— Поехали, первая жена князя рарогов! — угрюмо отозвалась Хетта, и обе всадницы, мелькнув яркими одеждами, стремглав покинули священную поляну.
Бой с германцами
В первую же ночь третьего полнолуния после летнего солнцеворота Рюрик провел последний военный совет перед решающим боем.
В большой шатровой палатке, сидя на медвежьих шкурах, тысячники и знатные дружинники внимали своему князю.
— Самые выгодные позиции займут лучники и меченосцы. — Рюрик кивнул головой в сторону Дагара и Юббе. — Самые уязвимые позиции займут подвижные и стойкие секироносцы. Командовать ими будет Аскольд, — объявил Рюрик, мельком взглянув на предводителя секироносцев. Все посмотрели в сторону черного волоха. По лицу того скользнула довольная улыбка. — Геторикс, — властно продолжил Рюрик, — просит учесть его возраст и присоединить к Аскольду. Это тот предводитель, под началом которого Геторикс проявит свои лучшие качества, — решительно заявил Рюрик, перехватив недоуменные взгляды присутствующих, но слова никому не предоставил.
— Дир будет рядом с Олегом. Опыт старшего остудит пыл младшего, объявил далее Рюрик и посмотрел сначала на Дира, а затем на своего брата. Олег вспыхнул, но возражать не стал. Знал, что князь нынче таков, что ему нельзя прекословить. Надо только слушать и запоминать все, что будет сказано.
— Сигур и Триар! — обратился Рюрик к старшим своим родственникам. Вам, как и прежде, поручаю самое тяжелое — боевые машины и метание дротиков, — продолжил Рюрик.
На лицах его двоюродных братьев не дрогнул ни один мускул. Оба они пребывали в зрелом возрасте, оба понимали и ценили в Рюрике умение расставлять людей и боевую технику во время боя.
— Руаль, твоя колонна свеев будет первой. Ты начнешь с малого разбега и, только подойдя вплотную к врагу, нанесешь ему сокрушительный удар. Далее покажут ловкость метатели дротиков под руководством Трпара. Машины уже стоят на местах, ремни готовы. — Рюрик почувствовал, что увлекся: все эти детали его дружинники и военачальники знали давно, но ему хотелось поразить волохов. Взглянув на Лскольда и Дира, он убедился, что цель достигнута, и решил закончить совет. — Нужно использовать боевые крики. Аскольд показал нам, как угнетающе они действуют на противника. — Князь глянул на волоха. Тот вздрогнул и метнул взгляд на Рюрика: «Издевается?» — но князь спокойно продолжил: — Только боевые крики должны раздаваться вовремя: когда воины устанут или растеряются. И напомните своим бойцам: германцы свирепы, дики и неутомимы только в начале боя. Их удали едва ли хватает на треть боевого дня. — Князь выдержал паузу. — Теперь о силах германцев. Разведчики доносят о постоянных раздорах между ними. Нам предстоит биться против объединенных сил Лотария и Людовика Баварского, ежели к этому времени они не побьют друг друга.
