А. Глинкин - Дипломатия Симона Боливара
В инструкциях Клементе и Робертсону, подписанных министром иностранных дел Тебаром, им поручалось добиваться дипломатического признания Венесуэлы, убеждая английского короля и его правительство в больших политических и экономических выгодах этого шага для Англии. Обращает на себя внимание разработанность аргументации и детализации поручений. По мнению Боливара, только будучи свободной от цепей колониального рабства, Америка сможет гарантировать, что в этой части мира не будет ни господства Испании, ни экспансии Франции. Такое положение отвечает интересам Англии и позволит ей пользоваться всеми благами прямой торговли с Америкой. В инструкциях была поставлена задача убедить английское правительство воздействовать на Испанию, с тем чтобы последняя признала независимость Венесуэлы или, по крайней мере, согласилась на прекращение военных действий. Подчеркивалась важность получения английской военной помощи для скорейшего окончания войны на Американском континенте.
Инструкции свидетельствовали о неустанной заботе Боливара об общеамериканских интересах. В случае если в Лондоне находятся дипломатические представители других районов испанской Америки, провозгласивших независимость, посланцам Венесуэлы предписывалось действовать с ними единым фронтом и не выдвигать на переговорах каких-либо предложений, не получив их согласия.[99]
Дипломатические эмиссары Боливара с первых же шагов столкнулись с непреодолимыми трудностями. Маклеан, губернатор английской колонии Сан-Томас, не только отказал им в просьбе помочь добраться до Лондона, но и грубо выдворил Клементе и Робертсона, несмотря на официальный характер их миссии. Такое самоуправство английских колониальных властей глубоко возмутило Боливара. Он лично написал ноту протеста и в мае 1814 года направил ее министру иностранных дел Англии. Последовавшее вскоре крушение второй венесуэльской республики помешало дальнейшему осуществлению миссии Клементе — Робертсона, так же как и реализации других намеченных шагов, в том числе направлению дипломатического представителя Венесуэлы в США.
К несчастью для патриотов, события развивались так, как предвидел Боливар. Известия из Европы о восстановлении феодально-абсолютистской монархии в Испании воспламенили воинственный дух роялистов в Венесуэле. Получив подкрепление в 1200 штыков, Монтеверде вынудил патриотов снять осаду Пуэрто-Кабельо, а затем перешел в наступление. Лишь мобилизовав все силы, венесуэльской армии, возглавляемой Боливаром, удалось в ожесточенном сражении у горы Барбула отбить атаки испанцев и заставить их отступить под защиту крепостных стен Пуэрто-Кобельо. Раненый Монтеверде передал командование гарнизоном испанскому маршалу X. М. Кахигалю. В этом сражении Боливар потерял одного из своих самых блестящих офицеров — молодого новогранадца Хирардота, который личным примером в критический момент, подхватив упавшее знамя, увлек солдат. В Венесуэле был объявлен общенациональный траур. По решению Освободителя Хирардоту посмертно присвоили почетное звание «Первого благодетеля родины». Сердце юного героя, которое Боливар лично доставил в Каракас, было с почестями захоронено в кафедральном соборе.
Пока республиканская армия сражалась с испанцами в центре страны, на равнинах Ориноко как лавина нарастала новая угроза. Испанскому авантюристу Хосе Томасу Бовесу, полугерою и полуконтрабандисту, как назвал его один из историков, осужденному в прошлом на восемь лет каторжных работ, удалось увлечь за собой жителей бескрайних венесуэльских степей — льянос, простирающихся от отрогов Анд на северо-западе и до лесов Гвианы на юго-востоке. Основное население этого обширного района составляли пастухи-индейцы, метисы и негры-рабы, обслуживавшие огромные стада крупного рогатого скота и табуны лошадей. Они славились как мужественные и выносливые наездники и отличные стрелки. Бовес соблазнял их посулами вольной жизни и богатой наживы, разжигал их ненависть к белым креолам-помещикам. Крестьянам и пастухам он обещал землю, а рабам-неграм — свободу. Многие пошли за Бовесом, восхищенные его личным бесстрашием, безразличием к роскоши, умением владеть конем, копьем и лассо, что так высоко ценилось в льянос. За несколько месяцев Бовесу удалось сколотить армию, состоявшую из 5 тыс. всадников и 2 тыс. пехотинцев, и двинуть ее на Каракас. Другой крупный отряд возглавил канарец X. Янес.
Историки нередко сравнивают Бовеса с такими героями испанской конкисты, как Кортес и Писарро, покорителями ацтекской и инкской империй, и называют его «гением зла», Атиллой степей. Свой путь головорезы Бовеса устилали горами трупов, безжалостно истребляя всех сторонников республики, устрашая мирное население кровавым террором.
Несколько месяцев республиканцы героическими усилиями сдерживали наступление отрядов Бовеса, нанесли им несколько чувствительных поражений. Но в конце концов сказалось неравенство сил. Против 7-тысячной орды Бовеса Каракас смог выставить лишь 1500 пехотинцев и 600 всадников. Остро сказывалась нехватка оружия. Кроме того, патриотам приходилось сражаться на два фронта, так как испанский гарнизон Пуэрто-Кабельо вновь двинулся на столицу. Боливар разрывался между штаб-квартирой республиканской армии и Каракасом, где его присутствия требовали неотложные правительственные дела. Лихорадочные усилия Боливара срочно закупить несколько тысяч ружей в английских колониях в Карибах не увенчались успехом. 15 июня 1814 г. в быстротечном сражении в Ла-Пуэрте республиканская армия, возглавляемая Боливаром, потерпела сокрушительное поражение и была рассеяна. В руки Бовеса попали вся ее артиллерия и другое вооружение.
Через три недели Боливар с остатками республиканских войск оставил Каракас. Вместе с ним бежала половина населения столицы — более 20 тыс. жителей, надеясь скрыться от террора головорезов Бовеса. Вторая венесуэльская республика пала, хотя разрозненные отдельные очаги сопротивления тлели до конца 1814 года. В одном из последних сражений патриот Амбросио Брабанте копьем пронзил Бовеса. Его место занял X. Т. Моралес, столь же кровавый головорез. По всей Венесуэле испанские роялисты торжествовали победу.
Вынужденный, как и многие другие руководители патриотов, покинуть родную землю, Боливар обратился к своим соотечественникам с посланием, получившим название «Манифест Карупано». Причины крушения второй республики, по его мнению, коренились в том, что испанцам удалось привлечь на свою сторону часть местного населения, в то время как силы патриотов оказались разобщенными.
Действительно, самый влиятельный вожак партизанских отрядов — Мариньо долгое время оставался сторонним наблюдателем агонии второй республики, а когда спохватился, то было уже поздно, и ему самому пришлось спасаться бегством. Своим манифестом Боливар пытался заронить искру надежды в души тех патриотов, кто был деморализован поражением. «Я клянусь вам, дорогие соотечественники, оправдать звание Освободителя, которым меня наградили. Нет такой силы на земле, которая заставила бы меня свернуть с избранного пути. Я вновь вернусь и освобожу вас».
С немалыми трудностями Боливар пробился на новогранадскую землю, где еще развевалось знамя свободы, и обосновался в Картахене, городе, чьим почетным гражданином он являлся. Им движет дерзкая надежда повторить «славную кампанию», которая совсем недавно принесла освобождение Венесуэле. Однако обстановка здесь изменилась к худшему. Разброд, соперничество и интриги среди новогранадских патриотов не позволяли рассчитывать на успех задуманного, и Боливар решает уехать. Дни Новой Гранады были сочтены.
В мае 1815 года на побережье Венесуэлы высадилась 15-тысячная испанская экспедиционная армия, направленная в Америку Фердинандом VII для усмирения мятежников. Никогда за всю трехсотлетнюю историю своего господства в Америке Испания не посылала туда столь крупную армию, доставленную армадой из 18 военных и 40 торговых кораблей. Она состояла из шести пехотных и двух кавалерийских полков с преданной артиллерией, которые были укомплектованы ветеранами войны с Наполеоном. Возглавил ее один из самых блестящих испанских военачальников — Пабло Морильо. Выходец из крестьянской семьи, он тринадцатилетним парнем бежал из дома, прошел путь от солдата до фельдмаршала и был фанатично предан королю. Фердинанд VII предоставил ему неограниченные полномочия вместе с официальным титулом «умиротворителя».
Пройдя через Каракас, уже занятый роялистами, железная когорта Морильо двинулась в глубь континента, сметая все на своем пути. Патриоты Новой Гранады не извлекли уроков из трагической гибели второй венесуэльской республики. Безбрежный федерализм, сепаратистские настроения в провинциях и нескончаемые междоусобицы подрывали единство их рядов, не позволяли организовать серьезный отпор испанцам. Упорнее всех держались героические защитники главной военно-морской крепости — Картахены, но и они были задушены блокадой с моря и суши. После этого войска Морильо в мае 1816 года заняли Боготу. Жертвами террора испанцев пали тысячи патриотов. Погибли от рук карателей Камило Торрес, президент республики Новая Гранада, Мануэль Родригес Торрихес, один из руководителей патриотов Картахены, эквадорский генерал Карлос Монтуфар, известный астроном и ботаник Франсиско Хосе Кальдас, которого высоко ценил Гумбольдт. Морильо докладывал Фердинанду VII, что мятежники усмирены и на вверенных ему территориях вновь воцарились колониальные порядки.
