Мирко Бонне - Ледяные небеса
С грохотом спускается трап, мы швартуемся. Шеклтон замолкает. Он желает мне спокойной ночи и карабкается наверх.
Из поднятой на шлюпбалку шлюпки мы с Хау и Узбердом вытягиваем обеих свиней на палубу, потом я иду рассказать обо всем Грину. В камбузе стоит приготовленная на завтра еда, жаркое из свинины. На плите остывает кастрюля с йоркширским пудингом, там же стоит противень с паштетом, а в печи шесть буханок хлеба ждут, когда зазвонит заветный колокольчик Грина, извещающий о том, что тесто поднялось. Самого кока не видать. В маленькой комнатке перед камбузом стоит накрытый пирог и блюдо с печеньем по рецепту Грина. Иногда, когда Грин скучает после сделанной работы, он, вооружившись ножницами и расческой, идет в «Ритц» на поиски желающих подстричься.
Точно, он там — стрижет черную шерсть на макушке Бобби Кларка.
— Я привез свинину, — весело сообщаю я и поднимаю окровавленные руки, и те же самые мужчины, которые во время завтрака собачились друг с другом, ошарашенно смотрят на меня. Не хватает только Хёрли. Он еще не вернулся.
Кажется, этим вечером пролилось недостаточно крови. Еще одна стрижка ежиком, и вот я уже задремываю на стуле и вырываюсь из снов о клубнике и грудях фрау Якобсен лишь тогда, когда меня щиплют ножницы Грина. Я чувствую, какая короткая у меня щетина, потому что моя голова ощущает теперь любое прохладное дуновение, и на столе передо мной я вижу гору волос.
На палубе и на трапе слышится топот, вот уже дверь распахивается, и в «Ритц», шатаясь, входит испачканный кровью с ног до головы человек. У него нет ни локонов Хёрли, ни фотокамеры, но тем не менее это Хёрли.
Те, кто сидит, вскакивают.
— Фрэнк! Черт тебя побери!
«Принц» Хёрли падает на стул. От него действительно не очень хорошо пахнет. Мы шарахаемся от него. Он, кажется, не ранен. Вместо того чтобы что-нибудь сказать, он держит какой-то круглый предмет, который висит на шнуре на шее. Предмет примерно с блюдце в диаметре и сделан из кожи.
— Что это? — спрашиваем не мы Хёрли, а он нас.
Никто не знает.
— Это орден Йонаса, идиоты, — говорит он. — Меня удостоили ордена.
Кто? И за что?
Фрэнк Хёрли рассказывает нам об этом, пока Грин его моет и, воспользовавшись случаем, подстригает.
Орден Йонаса
Пока гарпунная шлюпка, на которой Хёрли находился вместе с норвежцами, приближалась к судну, ему бросились в глаза необычные очертания «Сэра Джеймся Кларка Росса», на корме которого находился откидной люк. Когда шлюпка проплывала под кормой, приоткрытая стальная крышка показалась ему вратами ада. Со шпигатов плавучей скотобойни в загаженную маслом и жиром воду текла кровь. Хёрли стало так противно, что он даже не подумал сделать фотографию.
Конечно, контакта с судном было не избежать, потому что норвежцы гребли вплотную к борту, и ему пришлось тащить свое оборудование через заваленную полосками жира и кусками мяса разделочную палубу. Вплотную между «Россом» и причалом по левому борту был пришвартован небольшой китобоец «Стар Икс», на который перешел Хёрли и где у лееров его приветствовал главный гарпунер флотилии старшина Аре Ларсен.
Едва Хёрли с фотокамерой поднялся на борт, как длиннобородые матросы, которые привезли его на лодке, отдали швартовы, застучала машина, и «Стар Икс» начал осторожно двигаться между китовых туш, болтавшихся в воде как наполовину сдувшиеся воздушные шары. Скорость китобойца едва превышала двенадцать узлов.
Хёрли раньше плавал в этих водах с Моусоном и знал Карла Ларсена, знаменитого отца старшины, который основал китобойную базу на Южной Георгии и плавал на «Антарктике» с Отто Норденшельдом. Поэтому у них нашлось о чем поговорить после того, как сын Ларсена показал ему судно и отвел к установленной на носу гарпунной пушке, где объяснил ее устройство и рассказал, как она работает.
Скоро Хёрли познакомился с пушкой поближе. Судно миновало Бэрфф-Пойнт и банку Нансена и лавировало, не сбавляя хода, по покрытой первыми льдинами воде. Они выглядели как разбитые на части гигантские плавучие белые каменные плиты. Тут из «вороньего гнезда» раздался крик:
— Кит, вижу фонтан! Кит впереди по левому борту!
Они повернули, и охота началась. На горизонту поднялся фонтан пены, едва различимый невооруженным глазом. Увидев его, матросы быстро пришли в возбуждение. Они орали и смеялись, некоторые напевали постоянно повторяющуюся жуткую и красивую мелодию.
Ларсен, напротив, был совершенно спокоен.
— Кашалот, — сказал он. — Он нам не нужен. Но мы подойдем ближе, чтобы ребята получили удовольствие, а вы смогли поснимать.
С некоторого времени охота на кашалотов была прекращена, потому что добываемое из них масло не смешивалось с маслами других видов. «Стар Икс» искал только финвалов и синих китов.
Вскоре в спокойном океане уже можно было различить контуры кита. Он плыл в голубой воде так медленно и спокойно, как будто спал. Лишь хвост ежеминутно поднимался и опускался под водой, толкая гигантскую тушу вперед. Не спеша Хёрли сделал серию снимков. Казалось, кашалот наблюдает за ним одним глазом. Он был почти такой же длинный, как «Стар Икс». Одну треть туши составляла угловатая голова, на которой виднелись глубокие блестящие шрамы, оставшиеся после схваток с кальмарами и косатками.
Несколько раз рулевому удалось толкнуть уже, без сомнения, «пожилого» гиганта форштевнем. После этого скорее усталый, чем испуганный кит исчез в глубине. Над океанской поверхностью взметнулся хвост, и из-под плавников брызнули в стороны гигантские потоки воды. При каждом толчке раздавались радостные крики матросов, сгрудившихся вокруг гарпунной пушки.
Синие киты обнаружились ранним вечером, когда китобои были уже на траверзе Хаунд-Бэй, направляясь домой. На севере, на расстоянии почти восемь километров, из воды поднялось множество серебристых столбов пара.
— Синие киты на кормежке, — сказал Ларсен. — Нам везет.
Когда корабль приблизился к китам километра на три, Хёрли услышал их шумное дыхание. Оно было похоже на шипение клапанов для сброса давления пара.
Покуда хватало глаз, океан приобрел розовую окраску от криля, пропитания для стаи китов различных размеров, которых было больше десятка. Они плавали поодиночке или в различных сочетаниях, зачерпывая «крилевый суп» широко раскрытой пастью, вода просачивалась сквозь китовый ус и стекала обратно в море. Как раз перед тем, как «Стар Икс» оказался на расстоянии выстрела, киты почувствовали опасность и нырнули.
Масляно блестевший пенный след показывал китобоям, куда они движутся. Аре Ларсен поднялся на платформу, где была установлена гарпунная пушка, и наблюдал за постоянно меняющей направление линией. Вдруг из воды поднялся столб пара, доставший до носа корабля, за ним стала видна увеличивающаяся в размерах туша кита. Ларсен прицелился, пушка с грохотом выстрелила. Сквозь дым просвистел гарпун на длинном лине и вонзился в кровавую пену, из которой вскоре послышался глухой удар — это в теле кита взорвался укрепленный на наконечнике гарпуна взрывной заряд. «Ура!» — закричали матросы, и Хёрли вместе с ними. Все эти минуты он был как в лихорадке и даже забыл все сфотографировать.
Кит начал тянуть корабль. Сначала он потащил «Стар Икс» на юг, туда, куда уплыла его стая. Кит плыл со скоростью добрых восемь узлов. Ларсен снова всадил в него заряд взрывчатки. Матросы оценили длину кита в двадцать шесть метров. Он плыл все медленнее и час спустя всплыл. Вокруг дыхала поднимался кровавый туман. Он больше не шевелился. Перед тем как исчезнуть в глубине, он закрыл глаза. Хёрли, который снимал каждую стадию агонии, показалось, что это глаза великана из сказки, который веками мог раскалывать кокосовые орехи.
Через полый гарпун в тело кита закачали воздух. Туша раздулась и снова всплыла на поверхность воды. Норвежцы подтянули ее к корпусу корабля, затем двое молодых бородачей надели подбитые гвоздями сапоги, перелезли на нее и отрубили бесполезные хвостовые плавники.
Когда китобоец вошел в Камберлендскую бухту и пришвартовался к разделочной платфоме, уже стемнело и шел снег. Там кита спустили на воду и привязали. Затем «Стар Икс» пошел к причалу.
Хёрли забрал свою фотокамеру и другие вещи, попрощался с Ларсеном и его командой и отправился в дом на холме. Большинство наших людей уже спали, и когда Фрэнк Уайлд рассказал ему, что собаки снова сбежали и натворили бед, Хёрли решил не беспокоить Крина и других, а найти в гавани лодку и сразу плыть на «Эндьюранс». Он оставил фотокамеры в доме, взял штормовой фонарь и отправился в путь.
Чтобы развеяться, Хёрли пошел вдоль берега. Когда он приблизился к разделочной площадке, глазам его открылась ужасная картина. Повсюду лежали сложенные одна на другую распиленные и разрезанные на небольшие куски части китов и тюленей. Замерзшая кровь блестела на плавниках, челюстях, языках и глазах, в проходах между кучами мертвого мяса и скелетами свистел ветер и мела сильная метель.
