Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.
В настоящее время его охраняет крещеный гунн, чьи пастбища с этой стороны горы, замок защищает от гуннов-язычников с другой стороны горы.
Когда комендант замка почувствовал, как к нему приближается смерть, не надеясь на смелость или здравый смысл своих сыновей, он написал Анастасию, который к немцу прекрасно относился, предложив продать ему замок и перевал за несколько тысяч золотых монет. Анастасий созвал сенаторов и спросил их мнение, а те ответили ему:
— Каспийские ворота — весьма важный пункт в коммерческом отношении для Вашего Священного Величества, если использовать северный караванный путь, чтобы вести прямую торговлю с Китаем. Но пока это не удавалось сделать из-за интриг с персами, а значит, вы не сможете получать от Каспийских ворот доходы. Ваше Величество, комендант замка и его сыновья все равно будут охранять его, чтобы всадники из диких степей не врывались на их территорию. А держать там римский гарнизон слишком опасно и дорого — Каспийские ворота расположены в двух сотнях миль от восточных берегов Черного моря и еще на более дальнем расстоянии от владений Вашего Величества на южных берегах этого моря, а между ними лежит сатрапия Иберия.[52]
Мы советуем Вашему Величеству вежливо поблагодарить этого гунна и послать ему дорогой подарок, но зря не бросаться золотыми монетами. Восточная граница и так слишком дорого стоит империи.
Анастасий, к сожалению, прислушался к их совету. Вскоре после этого умер комендант замка, а его сыновья перессорились из-за завещания. Младшего сына вообще лишили наследства, и он предложил Кобаду, чтобы сильная персидская армия захватила Ворота, а его назначили комендантом с высоким жалованьем. Кобад воспользовался его предложением, послал войска и захватил Каспийские ворота, убил всех сыновей прежнего владельца, включая младшего, и торжествовал, что его Западные доминионы теперь были защищены от нападения гуннов. Если бы Анастасий имел мужество оставить гарнизон для охраны этого прохода, он мог бы беспрепятственно направлять армии на персидскую часть Армении. Ему было бы это также легко желать, как садовнику, вытащив пробку из резервуара с водой, пускать воду в оросительные каналы.
* * *Так мы начинаем историю о Каспийских воротах. Что касается укрепления Анастасией Дараса, то старый договор запрещал строить новые фортификации по обе стороны границы. Персам пришлись не по душе его действия, но Анастасий укрепил деревню Эрзерум в римской части Армении и деревня превратилась в хорошо укрепленный город. Персам опять же это не понравилось, так же, как его заигрывания с монахами маникиками в персидской Армении. Он даже делал вид, что втайне поддерживает ученье их секты.
Когда Анастасий умер и его место занял Юстин, Кобад начал волноваться по поводу будущего. Он понимал, что Юстин опытный солдат, и чувствовал приближение своего последнего часа. Подобно многим восточным владыкам, он ненавидел своего прямого наследника по имени Хаус и обожал младшего сына Хосру, родившегося от второй жены, которая пожертвовала собой, чтобы помочь ему сбежать из так называемого Замка Забвения. Он провел там два года, будучи заточенным туда узурпатором власти. Жена поменялась с ним одеждой, и когда выяснился обман, погибла от жестоких пыток. До того как ему удалось убежать из Замка, Кобад поклялся жене, что если он когда-нибудь снова получит трон, то ее сын станет его наследником.
Кроме Хауса у Кобада был еще один сын, Джамасп — самый умный и храбрый полководец в Персии, он пользовался непререкаемым авторитетом. Он не мог претендовать на трон, потому что потерял глаз в сражении с гуннами: в Персии на престол не мог взойти ни один человек с физическими недостатками. А персидские законы никогда не изменяются и не отменяются. Кобад много лет размышлял о том, как ему отодвинуть в сторону Хауса, которого к тому же поддерживал его брат Джамасп. Кобад так и не разрешил эту проблему. Только когда умер Анастасий и Юстин стал императором Кобад решил, что же ему делать. Он написал Юстину странное письмо и послал его вместе с чудесными драгоценными камнями и разными произведениями искусства. Я привожу здесь это письмо с небольшими несущественными сокращениями:
«Кавад Сасанид, Брат Солнца, Великий царь Персов, Признанный Императором Медии, Ирака, Трансиордании, Ближней Аравии, Персармении, Кирмана, Хорасана, Мекрена, Омана, Синда, Согдианы и других земель, которых настолько много, что нет возможности их все перечислить в этом кратком послании, пишет Юстину, Христианскому Императору римлян, обитающему в Константинополе с наилучшими пожеланиями.[53]
Наш царственный брат, от руки вашего отца Анастасия мы часто и несправедливо страдали, что вам известно, как никому другому, потому что у вас благородная душа. Но мы не желаем ни в чем обвинять римлян, так как уверены, что во время правления вашего отца вам были так же неприятны его немотивированные действия, хотя будучи преданным сыном, вы ничего не могли предпринять. Мы также уверены, что побеждает тот, кто, зная, что его обидели, все равно уступает врагам, если они его молят о дружбе. Таково величие души Кобада, и он желает соединиться с Юстином узами самой близкой дружбы.
Наш королевский брат осведомлен о благородных действиях, имевших место между его благородным предком императором Аркадием и моим предком великим Есдиджердом, по прозвищу Грешник, как он себя назвал из уважения к Солнцу, которому мы поклоняемся.[54] Когда Аркадий смертельно заболел, у него не было взрослого сына, а только младенец Феодосий, Аркадий очень боялся, что его сына оттеснит в сторону при наследовании трона некий сильный генерал или кто-то из его собственных амбициозных родственников. Он также опасался, что его подданные воспользуются политической нестабильностью, возникающей в смутное время. Он написал нашему предку Есдиджерду и молил его выступить в роли опекуна его сына, пока тот не подрастет, и охранить трон от посягательств всех соперников. Наш благородный предок, прозванный Грешником, был очень порядочным человеком во всех поступках и обещал исполнить эту просьбу. Он обратился к сенату в Константинополе с письмом, где грозил войной любому узурпатору трона Феодосия и проводил политику мира в отношении Рима до самой смерти.
В ознаменование этой благородной истории, возвеличивающей Аркадия в неменьшей степени, чем нашего предка, и в надежде на еще одно столетие мира, о чем поклялся император Феодосий с нашим еще одним предком Бахрамом Охотником, а этот договор перестал действовать только недавно — мы хотим вам предложить следующее: чтобы вы, Юстин, сделали нашего любимого сына Хосрова, которого мы выбрали в качестве нашего преемника на трон, своим приемным сыном. Если вы это сделаете, мы станем нежно вас любить, и наши подданные также будут любить ваших подданных, и Великий царь с императором римлян станут не только кузенами, но и близкими братьями. Прощайте».
* * *Вам наверно, покажется, что Юстин и Юстиниан, как его наследник, обрадовались этому письму, представлявшему счастливое разрешение всех их трудностей и даже старых споров по поводу цены на шелк, и вы в этом не ошиблись. Но они решили спросить совета у сенаторов, как Анастасий сделал по поводу Каспийских ворот. Всем прекрасно известно, что случается в подобных случаях, самое простое и явное решение отвергается, как не стоящее мудрости экспертов, какими почитали себя эти бестолковые, замшелые старики, и они начинают горячо обсуждать неясную альтернативу, а потом отвергать ее. Наконец, они подыскивают неприемлемое решение и принимают его единогласно. Так случилось и в этот раз. Приведу здесь один пример. Два умных афинских стражника преследовали вора из Фив и бежали за ним до границы города, где увидели знак: «Добро пожаловать, жители Фив». Один из преследователей сказал: «Наверно, он здесь спрятался».
«Нет, — крикнул другой. — Пусть он думает, что мы будем его искать именно здесь».
«Правильно, — ответил первый преследователь, — но он постарается нас перехватить и обязательно войдет сюда».
Они тщательно обыскали это место. А воришка из Фив читать не умел и побежал прятаться за городом.
Вот так же слишком умный Сенат обсуждал предложение Кобада. Был ли Кобад простаком, хитрецом или что-то затевал? И что будет дальше? Они рассмотрели все аспекты, и наконец гофмейстер, известный законник, выразил твердое мнение, что Кобад задумал какую-то хитрость, прикинувшись простаком, и желает, чтобы Юстин усыновил Хосрова, а потом, когда Юстин умрет тот законным образом станет претендовать на имперский трон. Любой обычный человек, если бы он там присутствовал, сразу понял бы абсурдность подобного аргумента. Во-первых, персы очень честные люди, и Великий царь не станет унижаться, использовав такой низкий трюк. Во-вторых, ни один из персов не может рассчитывать на то, что его станут воспринимать в качестве претендента на императорский трон, если даже он примет крещение, что в свою очередь отдалит его от его братьев, почитателей огня. Кобад делал искреннее и добрососедское предложение. Это был сигнал одного маяка другому маяку. Он всего лишь повторил действие Аркадия. Но мнение гофмейстера перепугало Юстиниана. Он не желал иметь никаких соперников, и даже Теодора, которая благосклонно отнеслась к письму, не смогла его убедить более разумно отнестись к предложению Кобада. Поэтому Юстин ответил Кобаду, предлагая усыновить Хосрова на военной церемонии, а не с помощью имперской хартии.
