Ильяс Есенберлин - Шесть голов Айдахара
– Рассказывают знающие люди: страшные события произошли в королевстве рациев[4]. В годы давние король решил воевать с болгарским царем. Два огромных войска сошлись на берегах реки Искер, что впадает с полуденной стороны в большую реку Тунадарью[5]. И, увидев, что силы их равны и никому не одержать победы, уговорились они покончить дело миром. В знак верности слову каждый из них построил на своем берегу по церкви и увел воинов в свои страны. Прошло время, и сын того короля Стефан Душан, занявший престол своего отца, напал на болгар и разбил их. Воины его пленили болгарского царя. Очень огорчился отец и велел привести пленника в свой дворец. Он усадил его на почетное место, говоря, что царю не пристало сидеть где попало.
Сын рассердился на отца и пришел к нему во дворец… – Жакуп замолчал, отхлебнул из чаши кумыса, прикрыл глаза, словно отдыхая.
– И что же было дальше?.. – спросил Узбек-хан. Четки его лежали на коленях – слушая купца, он забыл про них.
– Дальше, мой повелитель… Дальше… сын крикнул отцу, что поверженному врагу нельзя оказывать почести, и ударом палицы разбил болгарскому царю голову…
В шатре сделалось тихо. Каждый обдумывал услышанное.
Джанибек-султан случайно глянул на Бердибека. Глаза сына возбужденно и радостно блестели.
– Что было потом? – нетерпеливо спросил кто-то.
– Король велел похоронить убитого царя в соборе святого Георгия. А сын, боясь мести отца, уехал в другой город. Старый король не хотел ему мстить, но сын подумал, что отец замышляет против него дурное, и, тайно вернувшись во дворец, задушил его ночью в постели.
Сидящие в шатре удивленно зацокали языками.
И вдруг послышался звенящий голос Бердибека:
– Отец, зачем ему надо было душить? Лучше убить вот так… – мальчик быстро вытянул правую руку вперед, – кинжалом…
Глаза Джанибека потемнели. Он хлестнул сына ладонью по щеке:
– Ты плохой мальчишка! Разве может сын убивать отца?!
Бердибек не заплакал, только нагнул упрямо голову, словно изготовился к драке.
– Зачем бьешь?! Если бы он не убил отца, то как бы занял его трон?!
– Вы послушайте, что болтает этот щенок!
– Не трогай его… – сказал Тюре-бий, задумчиво рассматривая взъерошенного мальчика. – Откуда знать ребенку, что убийство ближнего – это грех?
Кто-то из кипчакских баев тяжело вздохнул:
– Времена сейчас такие… Многие не знают, что хорошо, что плохо…
Вмешался Узбек-хан:
– Время, говоришь? Это мы должны объяснить молодым, что отцу грех убивать сына, а сыну – отца…
Хану показалось, что в глазах Тюре мелькнула усмешка. Не о нем ли подумал бий, не о Елбасмыше ли вспомнил? Давно это было, а никто не забыл. Прогоняя нахлынувшие воспоминания и стараясь перевести разговор на другое, Узбек повернулся к Жакупу:
– Рассказывай дальше. Покарал ли убийцу бог, или он смог выпросить у всевышнего прощение?..
Снова померещился Елбасмыш, опять привиделась катящаяся по ковру отрубленная голова двоюродного брата. По спине пополз противный холод. Сколько молился богу, упрашивая простить его, помочь забыть прошлое, скольким виновным даровал жизнь, надеясь, что небо заметит его деяния. В конце концов, случилась эта история в далекие молодые годы, и если бы люди знали, как часто тень убитого приходит во сне и наяву, они бы давно его простили и никто даже в мыслях своих не упрекнул Узбека.
Жакуп был купцом. И, если бы аллах не дал ему хитрости, он бы давно держал в руках не золотые дирхемы, а конский навоз. Жакуп знал, кому и что рассказывать.
– Дело, наверно, даже не в том, убил король отца или кого-то другого. Всякое бывает в этой суетной жизни… Я не улем, мне недоступны высокие истины. Я говорю про то, что видел и что знаю. Сев на трон, король не смог крепко натянуть вожжи и направить повозку своей государственности по нужной дороге. Она то грохотала по камням, то увязала в болоте. И народ понял, что бог наказывает короля за содеянное, понял и стал роптать. Король почувствовал, что бог гневается и оттого все, что он делал, обречено на неудачу. Уверовав в свои мысли, приказал во всех церквах и монастырях молиться за него и просить всевышнего отпустить его грех. Король пожертвовал священникам много золота, дал во владение новые земли и начал строить церкви. Он часто ездил молиться на могилу отца…
– Значит, не простил его бог? – перебил Жакупа кто-то из кипчакский баев.
– Я думаю, что простил, – глядя на Узбек-хана, твердо сказал купец. – История эта случилась давно, но король до сих пор жив. Не раз ходил он после этого в походы на греков и албанцев и всегда возвращался с победой.
Хан облегченно вздохнул. В истории, рассказанной Жакупом, он словно нашел ответ на то, что эти годы мучило его. Всю свою жизнь Узбек оставался правоверным мусульманином, свято выполнял заветы пророка, значит, и его должен простить аллах.
– Расскажи нам об османских тюрках, – попросил хан. – В чем их сила и откуда родилось их могущество?
Купец погладил широкой ладонью клинышек жидкой, тронутой сединой бородки.
– Знающие люди многое объяснили мне… Сила их – в повиновении своему повелителю. Каждый, кто живет на их земле – мусульманин он или нет, – подчиняется одним законам. И покоренные народы они заставляют жить так, как живут сами.
– Расскажи обо всем подробно, – повелел Узбек-хан. – Кто знает, быть может, нам когда-нибудь придется скрестить с ними мечи.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой хан. Я постараюсь ничего не пропустить… У османских тюрков много воинов, и самое удивительное, что, сколько бы они ни ходили в походы, тумены их не редеют. Всякому известно: даже удачные походы уносят жизни людей, а тюрки воюют уже много лет беспрерывно, и земля их давно должна была бы обезлюдеть. Зная это, они научились поступать мудро. Захватив чужие земли, они думают не только о скоте, золоте, серебре и дорогих тканях, но и о том, как пополнить свое войско. Пленников они не убивают, а заставляют их принять мусульманство. И я видел, что нередко чужеземцы становятся более ревностными последователями учения пророка, чем некоторые тюрки. И так происходит с большинством народов. Только грузинам и армянам удается пока отстаивать свою веру. Они вынуждены подчиняться кызылбасовцам[6], но даже и те не могут повернуть их лицом к истинной вере нашего светлоликого пророка. По законам тюрков, если один из них погибает в битве, оставшиеся в живых обращают в мусульманство двух пленников.
– Ты рассказываешь очень интересно, – сказал Узбек-хан. – Но как же тюрки управляют подвластными им землями?
Слуга, неслышно ступая по ковру, подошел к Жакупу и протянул ему чашу с кумысом. Купец сделал несколько глотков и продолжал:
– Когда Осман, вождь племени огузов, одолел в битве сельджуков, он все завоеванные земли оставил за собой. Наиболее отличившимся бекам он выделял большие наделы и разрешал без всякой платы пользоваться водой и пастбищами, лесами и охотничьими угодьями. Но стоило беку в чем-то провиниться перед султаном, он отбирал владение и отдавал его другому. Земля не переходит по наследству от отца к сыну и не является собственностью рода, который когда-то там кочевал. Попавший в немилость бек обязан жить при дворе султана, и тот дает ему денежное жалованье, достаточное для безбедного существования. В любой час, доказав своей верной службой преданность повелителю, бек может получить свой или другой надел. Султан никогда не гасит искру надежды в сердцах своих подданных. До двухсот беков и другой знати обитает при его дворце, надеясь на милость султана. Этих людей называют мазулами. Так делают и те, кто садится на трон после султана Османа. И от этого окрепло государство тюрков. До сих пор их войско не знает поражений, потому что всегда придерживается мудрых заветов Османа. И еще султан Осман сделал то, чего до него никто не делал. Захваченных в походах мальчиков он не раздавал своим воинам. Муллы совершали над ними обряд обрезания, и дети народов-иноверцев становились мусульманами. Затем султан отдавал их под начало опытных воинов, которые в специально построенных хизарах обучали мальчиков военному искусству. Через некоторое время султан получал преданное бесстрашное войско[7], где каждый не знал ни своего рода, ни своего племени, а чтил за отца одного султана Османа. Одежда оружие и еда выдавались воинам из султанской казны. Во главе отрядов, охраняющих крепость, стояли знатные люди, носившие звание дизаров. Их помощники именовались чиханами. Во главе каждый из десяти воинов стоял булну-паша. Все, кто служил в войске, получали деньги. Дизар – одну золотую монету в день, чихан – по истечении четырех дней, булну-паша – каждый восемь дней, простой воин – через десять дней. Получалось, что благополучие каждого – будь он богат или беден – зависело от султана Османа, поэтому войско у тюрков едино, похоже на руку, где пальцы сжаты в крепкий кулак. Кто может противостоять такой силе?
