Михаил Калашников - Записки конструктора-оружейника
Когда испытания подошли к концу и были подведены их предварительные итоги, генерал Бульба предложил:
— А что, если нам сфотографироваться на память? Возражений нет?
Все заулыбались, дружно зашумели. Иван Иванович распорядился принести табуретки. Пригласили на съемку полигонного фотолюбителя. Снимок на первый взгляд получился обычный: впереди сидят начальник полигона и конструкторы, а сзади — группа сотрудников различных служб.
Утомленно смотрит в объектив С. Г. Симонов, крепко сжав пальцами правой руки ладонь левой. Как всегда, немного вздернул подбородок Г. С. Шпагин. Спокоен В. А. Дегтярев. К его плечу чуть склонился В. Г. Федоров, словно старый учитель, опирающийся на надежное плечо уже немолодого ученика. Рядом с Владимиром Григорьевичем — А. И. Судаев, уставший после работы в блокадном Ленинграде, с заострившимся от недосыпания лицом. В то время он спешил представить на эти испытания свой образец автомата.
Я назвал бы этот снимок историческим. Ведь в тот, предпоследний, год войны конструкторы и работники полигона, запечатленные на фотографии, испытывая образцы под новый патрон, по существу, определяли стратегию развития автоматического стрелкового оружия на многие десятилетия вперед. После тех, официальных, конкурсных испытаний в конструировании оружия произойдет новый качественный прорыв по всем параметрам. В разработку новых образцов на качественно иной основе включится немало молодых конструкторов. Свое веское слово скажут и разработчики оружия старшего поколения.
Немало представителей того и другого поколения служило в те годы непосредственно в КБ полигона, которое возглавлял полковник В. Ф. Кузмищев. В большинстве своем это были выпускники Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. Многих из них мне довелось близко знать, со многими конкурировать при проектировании и создании новых образцов. У конструкторов-оружейников полигона были своя, не похожая на другие, школа, свои традиции, отмеченные высоким профессионализмом, оригинальным инженерным мышлением, отточенной культурой проектирования.
И первым среди таких разработчиков оружия я назвал бы Н. В. Рукавишникова, сдержанного в манерах, немногословного в разговорах человека. По стажу конструкторской работы в КБ полигона он да еще, пожалуй, В. Ф. Кузмищев являлись для нас, молодых разработчиков оружия, настоящими ветеранами. Николай Васильевич готовил проекты своих будущих образцов такими, что просто залюбуешься. Чистота линий, выверенность расчетов, веская аргументация.
В конкурсах проектов он, как правило, занимал призовые места. Так было и в ходе соревнования по проектрованию автомата под патрон образца 1943 года. Проекту Н. В. Рукавишникова среди конструкторов, трудившихся в КБ полигона и представлявших свои работы на конкурс, присудили первое место, мой был вторым, третье место занял проект молодого конструктора К. А. Барышева, незадолго до этого приехавшего на полигон на должность инженера-испытателя после окончания артиллерийской академии и вскоре включенного в состав конструкторского бюро.
Еще один конструктор участвовал в состязании на создание автомата от полигонного КБ, как говорится, вне конкурса. Им был Алексей Иванович Судаев. Его образец к тому времени прошел несколько циклов испытаний, включая и войсковые, для чего была выпущена опытная партия автоматов его конструкции. Однако требовались еще крупные доработки этой конструкции. Предполагалось, что влючение в конкурс нас и разработчиков оружия из других КБ вдохнет в состязание подлинно соревновательный дух. Но как раз в тот год, когда соревнование вышло на новый виток, Алексея Ивановича не стало...
Так что нам троим, Н. В. Рукавишникову, К. А. Барышеву и мне, предстояло после утверждения наших проектов, образно говоря, поднять стяг, выпавший из рук Судаева, поддержать честь и продолжить традиции конструкторского бюро полигона.
Самый опытный среди нас — инженер-полковник Н. В. Рукавишников. Его конструкторская биография брала начало с конца 20-х годов. Тогда он наряду с конструкторами В. А. Дегтяревым и И. И. Безруковым принял участие в разработке спаренной установки пулеметов ДА (Дегтярева авиационный). Ими был спроектирован станок, внесены конструктивные изменения в пулеметы, вызванные условиями их спаривания и эксплуатации в боевых условиях, разработана система крепления.
Еще до войны, в 1938 году, Николай Васильевич включился в объявленный Наркоматами обороны и оборонной промышленности конкурс на разработку самозарядной винтовки, участвовал в конкурсных испытаниях, в которых представляли свои системы Ф. В. Токарев и С. Г. Симонов.
Значителен вклад Рукавишникова в создание огневых средств для противотанковой борьбы. В связи с появлением в армиях вероятного противника крупных подвижных соединений, оснащенных легкими быстроходными танками, Артиллерийский комитет ГАУ стал настаивать на скорейшем принятии на вооружение противотанковых ружей. В 1939 году Н. В. Рукавишников наряду с конструкторами Б. Г. Шпитальным и С. В. Владимировым разработал противотанковое ружье под 14,5-мм патрон с пулей Б-32 в соответствии с новыми тактико-техническими требованиями. В результате полигонных испытаний лучшим было признано противотанковое самозарядное ружье системы Рукавишникова, и вскоре постановлением Комитета Обороны при СНК СССР его ввели на вооружение РККА. Наркому вооружения предлагалось уже в следующем году довести выпуск таких ружей до пятнадцати тысяч штук.
Рукавишников продолжал совершенствовать систему, устраняя недостатки, выявленные в ходе дальнейших испытаний образца. Однако массовый выпуск ружей так и не был осуществлен. Возобладало ошибочное мнение, что танки противника будут иметь сильную броню, против которой противотанковые ружья ничего сделать не смогут, да, мол, и Красная Армия достаточно насыщена артиллерией для подавления танков противника.
Словом, судьба противотанкового ружья системы Рукавишникова повторила, по существу, в предвоенные годы судьбу пистолета-пулемета системы Дегтярева. Только судьба ружья была, пожалуй, печальнее судьбы ППД. Если дегтяревский пистолет-пулемет исходя из опыта советско-финляндской войны вскоре вновь запустили в серийное производство, то выпуск противотанкового ружья Рукавишникова так и ограничился несколькими штуками. Сколь недальновидной оказалась в этом плане позиция некоторых ответственных работников Наркомата обороны, в частности Маршала Советского Союза Г. И. Кулика, показало уже начало Великой Отечественной войны. В войсках для борьбы с танками врага не оказалось в то время так необходимых нам противотанковых ружей.
В военные годы Рукавишников продолжал активно работать над созданием новых систем стрелкового оружия. В начале 1942 года Николай Васильевич разработал оригинальный вариант однозарядного противотанкового ружья под штатный 12,7-мм патрон. Оно выгодно отличалось от других образцов подобного типа по массе, габаритам, дешевизне и быстроте изготовления, удобству и надежности в работе. Ружье не пошло в серийное производство по причине того, что, имея меньший калибр, уступало системам Дегтярева и Симонова по бронепробиваемости.
В том же году Рукавишников включился в конкурс по созданию пистолета-пулемета, более надежного в любых условиях эксплуатации, удобного в боевом применении, с легкосменяемым магазином, более легкого и простого в изготовлении, чем штатный образец ППШ, и не уступающего ему в боевых качествах. Николай Васильевич тогда наряду с Дегтяревым, Шпагиным, Судаевым, Коровиным представил наиболее интересный проект.
Оригинальные конструктивные замыслы отличали и разработчика оружия И. И. Ракова, входившего в полигонную конструкторскую команду. Наибольших успехов он добился в проектировании и разработке личного оружия нападения и защиты — пистолета. Помню, когда доводилось заходить в кабинет, где работал Иван Ильич, он тут же закрывал лежащие перед ним на столе чертежи белыми листами бумаги. В раскрытии своих идей всегда проявлял осторожность, чтобы конкуренты не могли узнать, какой путь в разработке образца им принят, что уже реально сделано.
Особенно успешно проявил себя Иван Ильич в конкурсе на проектирование и изготовление пистолета нового образца — 7,62-мм самозарядного пистолета, принятого в 1938 году взамен ТТ. Конкурировал он с такими известными конструкторами-оружейниками, как С. А. Коровин, П. В. Воеводин, Ф. В. Токарев, чьи образцы уже зарекомендовали себя в 20-е и 30-е годы. А пистолет ТТ системы Токарева состоял тогда на вооружении.
Наиболее удачным после полигонных испытаний был признан образец системы Ракова и в числе других рекомендован для доработки. После повторных испытаний на основании полученных результатов пистолет конструктора Ракова представили к первой премии и рекомендовали и серийному выпуску.
