Наталья Павлищева - Роксолана Великолепная. В плену дворцовых интриг
Она злилась на супруга, с головой ушедшего в дела и забывшего, что жене, тем более, если она султанская сестра, украшения необходимо дарить каждый день! Разве стал бы Кара-Ахмед-паша Великим визирем, не будь она сестрой султана Сулеймана?!
Фатьма с трудом сдерживалась еще и потому, что не имела возможности нажаловаться на мужа брату и не рискнула бы сделать это, помня судьбу своей сестры Шах Хурбан. Шах, получив затрещину от мужа, Лютфи-паши, бывшего тогда Великим визирем, побежала за защитой к брату. В результате Лютфи-паша в изгнании в имении пишет книги по истории Османов, а Шах Хурбан соломенной вдовой сидит в своем дворце в Стамбуле. Официально они разведены, и Шах Хурбан может выйти замуж еще раз, но кто же рискнет связывать свою судьбу с султанской сестрой да еще и не первой свежести?
Но Кара-Ахмед-паша не Лютфи-паша, а Фатьма не Шах, она вполне способна приструнить мужа.
Так ничего и не выбрав, Фатьма решила завтра же дать понять супругу, что если он не желает провести остаток дней в какой-нибудь глуши, пусть лучше заботится о жене. Не успела принять такое решение, как по коридору к ее покоям послышался топот, словно несся разъяренный слон. Женщина обернулась к двери и замерла в изумлении, а служанки, пискнув, поспешили попрятаться по углам, забыв даже о возможном гневе своей хозяйки – в комнату ворвался Кара-Ахмед-паша багровый от злости, потрясая каким-то листом, зажатым в кулаке:
– Что это?!
Испугалась и Фатьма:
– Что случилось?
Визирь цыкнул на служанок, немедленно ретировавшихся их комнаты, проследил, чтобы двери закрылись, и протянул листок жене:
– Что это такое?!
– Н-не зн-наю… – с запинкой ответила женщина, не решаясь взять листок в руки, словно тот был заражен.
Кара-Ахмед-паша все же швырнул лист ей на колени:
– Посмотрите, что пишет одна ваша сестра другой!
Фатьма осторожно развернула лист, чем дальше она вчитывалась, тем больше хмурилась. Шах Хурбан делилась с Бейхан Султан, жившей по приказу Повелителя в изгнании уже много лет, своими наблюдениями по поводу старшей сестры и ее супруга. Замечания были едкими, едва ли Шах Хурбан могла высказать такое вслух… Высмеяв манеры, внешний вид и надежды Фатьмы Султан и ее мужа Кара-Ахмед-паши на будущее рядом с султаном, Шах высказывала уверенность, что Кара-Ахмед-паша с треском слетит со своего места и будет с позором изгнан из Стамбула, потому что он взяточник и глупец…
Фатьма, слышавшая от сестры только заверения в сестринской любви и дружбе и знавшая, что Шах не настолько самоуверенна, чтобы даже Бейхан написать такое, усомнилась:
– Откуда вы это взяли?
Кара-Ахмед-паша даже бегать по комнате прекратил, на мгновение замер, вспомнив, что не поинтересовался, где Аласкар раздобыл послание одной султанской сестры к другой, но тут же дернул плечом:
– Неважно.
Аласкар не ошибается, если раздобыл, то хитростью. А вопрос супруги разозлил визиря еще сильней. Вместо того чтобы думать, как приструнить сестру, она задает глупые вопросы!
– Если я еще раз услышу имя этой змеи в своем доме или узнаю, что вы с ней общаетесь…
Продолжать не требовалось, сжатые кулаки Кара-Ахмед-паши лучше слов объяснили его супруге, что он предпочтет изгнание, как Лютфи-паша, но перед тем основательно изуродует лицо Фатьмы Султан.
Глядя на дверь, с грохотом закрывшуюся за Кара-Ахмедом-пашой, Фатьма Султан хлюпнула носом, подумав, что намеченного праздника явно не будет.
Что-то здесь не так, Шах Хурбан не столь ехидна и смела, чтобы писать о них с визирем гадости Бейхан Султан. Поднесла листок ближе к светильнику, присмотрелась. Нет, ничего, печать Шах… Рука, конечно, секретаря, сестра Повелителя не станет писать сама, это только ничтожная Хуррем собственноручно водит каламом по листу, словно рабыня какая-то! Для такой работы есть секретари. Фатьма даже не задумывалась, что едва ли сама смогла бы написать что-то, она не брала калама в руки со времен своей учебы. Вот еще!
Главное в письме – печать, ее ставит либо тот, от чьего имени написано, либо доверенное лицо. Очень доверенное.
Вдруг Фатьму Султан словно обожгло: сестра писала не сама, она диктовала секретарю, значит, это письмо видела, по крайней мере, еще секретарь, а та расскажет еще кому-то, и пойдет гулять по Стамбулу: султанская сестра Фатьма Султан и ее муж Кара-Ахмед-паша глупые ничтожества!
– Ах, она негодная! Написать о нас такое?!
Кулаки Фатьмы Султан сжались, тоже не обещая сестре ничего хорошего.
Она не знала, что второе подобное письмо было отправлено по адресу – третьей из сестер Бейхан Султан, но от… имени Фатьмы Султан! В письме высмеивалась неудачница Шах Хурбан с ее неумением проводить праздники, одеваться со вкусом, подбирать украшения и, главное, ненужностью.
И печать стояла, какая нужно – самой Фатьмы Султан. Не придерешься.
Бейхан, которая относилась к младшей из сестер лучше, чем к старшей и была дружна с Шах, несмотря на свою опалу и опалу бывшего мужа Шах Лютфи-паши, возмутилась:
– Что себе позволяет эта старуха?!
Немного погодя в Стамбул мчался гонец с письмом от Бейхан Султан к Шах Хурбан:
«Сестрица, умоляю вас не дружить с этой змеей и быть осторожней. Не доверяйте Фатьме свои тайны, она пишет о вас такие гадости, что передать стыдно. Умоляю, не предавайте нашей дружбы ради общения с этой змеей!..».
Бейхан только намекнула на гадости, которые прочитала в письме, Шах и без сестры знала, что Фатьма ее высмеивает, но поскольку это делалось за глаза, а при встрече сестры демонстрировали всем дружелюбие и даже обожание друг дружки, терпела. Однако, письмо подлило масла в огонь, вернее, явилось той самой решающей последней каплей, от которой чаша терпения Шах Хурбан перелилась через край.
– Ах, так?! Даже если твой муж пока Великий визирь, а ты старшая сестра, никто не давал тебе права унижать меня!
Шах Хурбан решила отменить праздник, чтобы только не видеть Фатьму Султан.
– Да, отменю и даже уеду на это время. Пусть явится к закрытому дому! Уеду к Бейхан!
Вообще-то, приглашения Фатьма Султан не получала, они просто обсуждали то, как все провести, но никто и помыслить не мог, что Шах Хурбан не пригласит старшую сестру, все понимали, что сам праздник готовится, чтобы ублажить супругу нового Великого визиря.
И отсутствие предупреждения, что праздника не будет, как и отсутствие самой хозяйки дома было просто пощечиной старшей сестре.
– Хафиза, распорядись, чтобы быстро собрали все для отъезда, но сделали это тайно. Я немедленно уезжаю к Бейхан Султан! Если вдруг приедет Фатьма Султан, пусть скажут, что меня уже нет дома.
Шах Хурбан зря беспокоилась, обиженная Фатьма Султан не собиралась навещать сестру, напротив, она готовила ей наказание.
– Фируза, если придут от Шах Хурбан или явится сама эта змея, скажете, что меня нет дома. А еще лучше распорядись собрать вещи, мы спешно уедем в загородный дворец, но так, чтобы об этом не узнала моя сестрица.
Началось противостояние сестер.
Через два дня Фируза была послана к Шах Хурбан, чтобы при всех гостях громко объявить, что супруга Великого визиря сестра Повелителя Фатьма Султан не соизволит прибыть на праздник, который устроила Шах Хурбан. Сделать это следовало столь громко, чтобы все поняли: младшая сестра недостойна внимания старшей. Пусть придворные, которых наверняка позвала в свой дом Шах Хурбан, чтобы продемонстрировать свою дружбу со старшей сестрой, узнают, что никакой дружбы нет, есть лишь презрение.
Для большего позора сестры Фатьма отправила свою кальфу в своей карете, предвкушая, как бросятся навстречу слуги Шах Хурбан, а потом и сама сестра, и как вытянется ее лицо, когда увидит вместо долгожданной Фатьмы Султан ее служанку!
Фируза расселась на подушках кареты с удовольствием. Она нередко ездила вместе с Фатьмой Султан, но всегда жалась в углу, чтобы не стеснять хозяйку, а потому набивала синяки о ручку дверцы. Сейчас ехала одна, вольно развалившись во всю ширину.
Долго блаженствовать не пришлось, до дома Шах Хурбан не так далеко. Карета остановилась, Фируза прислушалась. Тихо… Никакого праздничного шума не слышно.
Евнух приоткрыл дверцу кареты:
– Мы приехали, госпожа.
Фируза даже не обратила внимания на это «госпожа», настолько была удивлена тишине в доме. Конечно, он немаленький, но никаких других карет или слуг не видно… Что это?
– Мамед, тебе не кажется, что никакого праздника нет?
– Кажется, госпожа.
Евнух тоже выглядел слегка опешившим.
Из ворот вышел охранник дома:
– Госпожа?
– Я к госпоже Шах Хурбан по поручению моей госпожи Фатьмы Султан!
А к ним уже спешил евнух Шах Хурбан:
– Госпожа Фируза? Что привело вас к нам?
– Я по поручению Фатьмы Султан. Нужно увидеть госпожу Шах Хурбан.
Она не стала говорить о содержании поручения, много чести евнухам знать об этом. К тому же сам эффект пропадет. Фируза приготовилась надменно сообщить о нежелании своей госпожи посещать дом сестры и ее праздники, но что-то внутри подсказывало, что этого не будет.
