Блиц-концерт в Челси - Фавьелл Фрэнсис

Помимо всего прочего, читателю этой книги понадобится крепкий желудок, потому что Фрэнсис демонстрирует зверства войны крупным планом. Работая медсестрой в службе первой помощи, она имела дело с ужасными травмами; в ее обязанности также входило собирание по кусочкам расчлененных тел и подготовка жертв к опознанию. Однако никакая самая суровая закалка не поможет, если ты сам становишься жертвой бомбардировки. Если читатель захочет понять, каково это, когда в твой дом попадает снаряд, рассказ Фрэнсис в полной мере удовлетворит его любопытство. Финальная глава «Блиц-концерта в Челси» по праву должна войти в антологию Второй мировой войны.

После окончания войны Фрэнсис вернулась к живописи, которую оставила в 1939 году, поступив на курсы медицинских сестер. Имея время и душевное спокойствие, она работала в жанре портрета и миниатюры, кроме того, приобрела известность как литератор. И все же память о войне преследовала Фавьелл. Хотя возвращение к болезненной теме было непростым, она взялась за этот труд, который стал одновременно освобождением и очищением. К сожалению, «Блиц-концерт в Челси» – последняя ее книга. В 1959 году для Фрэнсис началась новая и, увы, проигранная битва: в возрасте пятидесяти четырех лет Фрэнсис Фавьелл умерла от рака.

Ее книга была забыта – всеми, кроме историков. Вычленить собственную историю Фрэнсис из ее мемуаров, чтобы пересказать в более широком контексте и понять, как эта женщина прожила последние годы, оказалось непростой задачей. Но долгие поиски привели меня к сыну Фрэнсис – Джону Паркеру. Встреча с ним стала для меня огромной радостью – я получила наконец возможность заполнить пробелы в имеющейся информации и поняла, что многие мои предположения, касающиеся его матери, оказались верны.

Теперь благодаря усилиям Джона книга «Блиц-концерт в Челси» обрела второе рождение, и труд Фрэнсис Фавьелл – одна из жемчужин «литературы „Блица”» – будет жить.

Пролог

Вчера в красивой часовне Королевского госпиталя в Челси состоялся благотворительный концерт в помощь Красному Кресту. Стоял прекрасный мягкий вечер. Все вокруг, включая здание самого госпиталя и окружающий его парк, выглядело необычайно мирным, казалось – дыхание времени не коснулось этих мест. Впечатление только усилилось, когда в антракте зрители вышли прогуляться по дорожкам парка и посмотреть на проплывающие по Темзе баржи. Я тоже отправилась на прогулку и немного поболтала с пансионерами Челси. Старики устроились на скамейке в Галерее, освещенной лучами заходящего солнца, под выбитыми на стене латинскими словами, которые трогательно описывали их самих: «Сломленные возрастом и войнами» [5].

Отсюда хорошо была видна зеленая луговина и бегающие по ней собаки и дети, они резвились на обширном участке земли, который принадлежал госпиталю, но оставался открытым для публики. Я вспомнила, как когда-то сама гуляла здесь со своей маленькой таксой Вики, известной многим под прозвищем Мисс Гитлер. Здесь же я познакомилась с людьми, которые впоследствии стали моими добрыми друзьями. И вдруг совершенно неожиданно на меня обрушился рой воспоминаний: люди с призрачными серыми лицами толпой двинулись мне навстречу, воздух наполнился воем сирен, грохотом зенитных орудий, тяжким уханьем бомб и раскатами гулкого эха, рокотом самолетов в ночном небе и треском пожаров. Они вернулись… Кэтлин, Энн, Сесил, Ларри, Катрин и ее ребенок, бабушка с Парадиз-Уок, лошадь по кличке Красотка, обитатели Ист-Энда, беженцы…

Но почему только сейчас? Почему? Конечно, я не так часто бываю в Челси, прошло столько лет, и столько всего переменилось. Но иногда, в такие тихие вечера, как этот, я прогуливаюсь вдоль Темзы, поднимаюсь вверх по Суон-Уок и дохожу до улицы, где когда-то жила в доме № 33 по Чейн-Плейс. Сейчас здесь все перестроено, на месте моего дома стоит небольшое современное здание. Мой дом был гораздо выше, в первом этаже располагались три окна, из которых я могла видеть реку. В квартире над нами жили Кэтлин, Энн и Пенти. Ниже по набережной Темзы находится старинная церковь Всех Святых, ее разбомбили в ту же ночь, что и мой дом. Сейчас она почти восстановлена. Королева Елизавета и королева-мать собираются принять участие в ее освящении.

Челси может по праву гордиться своими гражданами. Они показали себя настоящими героями, в конце войны многие из них были представлены к наградам за мужество, проявленное в Битве за Британию. Наш небольшой район стал третьим в Лондоне по количеству сброшенных на него бомб. За время войны здесь пострадало более двух тысяч человек, 534 из них погибли, то есть каждый четырнадцатый житель был либо ранен, либо убит. Обитатели Челси, среди которых немало людей, известных в мире искусства, и простые горожане, представители самых разных профессий, объединились, чтобы работать бок о бок в отрядах гражданской обороны – разгребать завалы, спасать раненых, помогать оставшимся без крыши над головой.

Кажется, только вчера я точно так же, как эти молоденькие симпатичные медсестры, раздающие программки благотворительного концерта, носила форму Красного Креста. Я знаю – мои призраки не оставят меня в покое. Теснясь и толкаясь, они выступают из потаенных уголков моей памяти, на моих глазах их поблекшие зыбкие силуэты наливаются светом, превращаясь в пульсирующие жизнью фигуры. Они не отступят: настойчиво и решительно мои призраки заставят меня взяться за перо и вернуться вместе с ними в лето 1939 года…

Часть первая

Репетиция

Глава первая

В Челси объявили широкомасштабные учения подразделений гражданской обороны. На календаре – 19 июня 1939 года. Мы сочли затею нелепой: в прошлом году горожане уже пережили приступ паники, и теперь все происходящее казалось детской забавой. В тот раз мы наполняли мешки песком и копали траншеи, жителям Лондона раздали тысячи противогазов, и все лишь затем, чтобы, вздохнув с облегчением, выкинуть их на помойку, после того как Чемберлен вернулся из Годесберга с меморандумом [6] от Гитлера и обещанием отсрочки. Страх перед войной практически исчез, потому что публика решила: он должен исчезнуть. Войны не будет – свидетельством этого решения стали груды противогазов в мусорных баках и лопнувшие мешки с песком, который вытекал из прорех прямо на мостовую.

И вот почти год спустя в нашем небольшом квартале в Челси проводят всеобщие учения. Мы с миссис Фрит, моей экономкой, тоже получили роли. Я должна изображать раненую, а она – делать вид, что прячется в укрытии: сидеть на тротуаре в квадрате, обозначенном белыми линиями, – на месте, где будет находиться (когда его построят) бомбоубежище для нашего района. Я жила в доме № 33 по Чейн-Плейс, рядом с Ройял-Хоспитал-роуд. Учения проходили под командованием майора Кристи. Командиром нашей группы был назначен мистер Поль де Ласло. Прибывшие на учения инструкторы подробно рассказывали, в чем заключается роль каждого из участников. Нас тренировали серьезно и тщательно.

Учения были назначены на двенадцать часов дня, и мистер Гарольд Скотт (позже сэр Гарольд Скотт), комиссар полиции, приказал перекрыть движение транспорта на пятнадцать минут. Поговаривали, что комиссар лично прибудет на место. Друзьям, которые вместе со мной проходили курс по оказанию первой медицинской помощи, сегодня впервые пришлось надеть форму, вызвавшую немало непристойных шуточек и ехидных замечаний. Коричневые комбинезоны с желтой эмблемой Сил гражданской обороны на нагрудном кармане шили по единому стандарту, и они редко оказывались впору: некоторым были настолько велики, что задняя часть брюк свисала чуть ли не до колен. Я от души сочувствовала моим знакомым, особенно красивым и стройным женщинам, которые вынуждены были расхаживать в этих мешковатых костюмах.