Аннамухамед Клычев - Кугитангская трагедия
Ишали-ага вновь направился было во двор, но отпрянул перед ужасающим зрелищем: вся равнина от гор до Амударьи, от земли до неба закрылась чёрным пологом и змеевидными молниями. Град хлестал с ожесточённой силой, и уже со двора к склону холма бежали мутные ручьи. «А что там теперь творится! — подумал Ишали-ага о горных лощинах. — Надо бы поехать туда, но как?» В Базар-Тёпе не слышалось вовсе людских голосов, всё заглушал шум падающего града…
Хлынувший внезапно среди дня ливень, а потом и град застал детей Ишали-ага в неглубокой, травянистой лощине. Солтанмурад в это время, забыв о козах, положившись целиком на свою сестру Янгыл, увлечённо играл с дружками в шашки — дуззум. А Янгыл сидела под деревом на пологом склоне ущелья и перебирала тюльпаны, которые ей принёс с вершины горы соседский юноша Арзы. Девушка давно уже замечала за ним, что он неравнодушен к ней — так и ищет момента, чтобы остаться с ней наедине. А в последние дни он вовсе не отходил от неё, стараясь предугадать все её желания. Утром, едва она заметила, что белая коза отбилась от стада, — Арзы сразу схватил кнут и возвратил козу в стадо. Потом он посмотрел на девушку горячими влюблёнными глазами, и она, не зная, как вести себя с ним, вдруг заговорила о цветах. Тогда Арзы, словно молодой орёл, сорвался с места и помчался в гору. Вскоре он вернулся с целой охапкой ярко-красных тюльпанов.
Первые крупные капли дождя вспугнули Солтан-мурада.
— Эй, Янгыл-джан! — крикнул он. — Не пора ли домой? Дождь пошёл!
— Ох, какой ты трусливый! — насмешливо отозвалась Янгыл. — Дождя испугался! — Ей не хотелось уходить с этого места. Нравилось бесконечно перебирать тюльпаны и чувствовать на себе тёплый, ласковый взгляд Арзы.
Но дождь сразу превратился в ливень, и вскоре посыпался белыми шариками град, ударяя по плечам и голове. Арзы крикнул, чтобы Солтанмурад поскорее гнал коз в пещеру, под скалы, и сам вместе с Янгыл побежал туда. Скорее это была не пещера, а глубокий каменный грот в самой низине ущелья. Пригнав сюда коз, ребята уселись под скалой, и решили переждать разыгравшуюся грозу.
При каждой вспышке молнии в глазах девушки загорались огоньки. Прокатывался по ущелью гром, и белое личико Янгыл словно покрывалось тенью, а взор её становился тревожным и беспомощным.
Прижимая тюльпаны к груди, она оглядывалась на Арзы. Тот чувствовал и понимал, как она нуждается в нём, в его поддержке. Ему так хотелось прижать её к сердцу и говорить ласковые и утешающие слова, но он только думал: «Как она хороша! Как славно, что мы появились на свет в одно время! Как замечательно, что мы живём в одном ауле и знаем друг друга с самого детства! Милая Янгыл, как я тебя буду любить и жалеть, когда ты станешь моей женой!» Мысль о том, что когда-нибудь Янгыл войдёт в его дом, вдруг принесла ему неуверенность и боязнь. «Но неужели кто-то встанет нам на пути? Неужели Ишали-ага не отдаст Янгыл за меня?» — забеспокоился Арзы и с состраданием стал оглядывать Янгыл, словно она собиралась уйти от него навсегда. Придвинувшись поближе к ней, он смотрел на её чистое белое лицо, заглядывал в её большие чёрные глаза, ища в них ответа. Она опустила в смущении веки. И он перевёл взгляд на чёрные косы, лежавшие на груди, и на гульяка, сверкающую у самого подбородка.
— Янгыл, — тихонько позвал он.
— Ну, чего ты, — стыдливо отозвалась она, и Арзы заметил в её глазах слезинки счастья.
Гром ещё несколько раз гулко прокатился по ущелью, ещё сильнее хлынул град, и вдруг всё стихло. В разорванные тучи брызнул яркий солнечный свет, засияла голубизна неба. Наступила такая мёртвая тишина, что казалось — если сейчас громко крикнуть, то обрушатся скалы. По склонам гор почти неслышно стекали ручейки, прибитые к земле травы и цветы выпрямились и зазолотились на солнце.
— Давайте выгонять, — предложил Арзы.
— Кач, кэч! — закричал Солтанмурад и щёлкнул кнутом. Козы с громким блеяньем начали покидать убежище. Вслед за ними Янгыл и Арзы стали подниматься по склону.
— Ох, какая красота после этого града! — восхищённо воскликнула девушка и сразу насторожилась: откуда-то с гор донёсся нарастающий грохот, словно тысячи всадников шли в атаку. И прежде чем они догадались что это такое, увидели, как из-за поворота ущелья вылетел грязно-жёлтый пенистый поток и с бешеным рёвом помчался мимо них вниз, к Амударье. В считанные секунды ущелье превратилось в бурную горную речку. В её коричневых водах неслись сломанные деревья, живые ещё овцы и козы. Янгыл и Арзы с, ужасом увидели, как грязный стремительный потов подхватил и их козу и козлёнка.
Цепляясь за кусты, Янгыл поднялась выше по склону горы и что было сил бросилась в ту сторону, куда вода, унесла козу с козлёнком. Арзы с трудом догнал её и они побежали вместе. Они хотели во что бы то ни стало спасти бедных животных. Внизу ревел горный поток, сметая всё на своём мути. Повсюду слышались блеянье овец а коз, рёв верблюдов, ржание лошадей и громкие крики людей. Янгыл и Арзы увидели, что от Базар-Тёпе к ущелью скачут всадники. Они, конечно, узнали о страшном бедствии и теперь торопились спасти своё добро.
Янгыл и Арзы бежали до тех пор, пока не оказались у широкого разлива. Здесь бешеный поток, потеряв силу, образовал огромное, но спокойное озеро. Сколько камней, сколько трупов животных вынес сюда сель!
Подойдя к самому уреза воды, Янгыл остановилась. Подошёл и Арзы. Вдруг он увидел среди камней ягнёнка. Тут же он вошёл в воду, отвалил камни и вынес барашка на сушу. У Янгыл покатились градом слёзы.
— Это не твой, — попытался успокоить её Арзы.
— Всё равно жалко, — всхлипывая, проговорила Янгыл. — Был живой, резвился, бегал, грелся под животом у матери, а теперь мёртвый…
— Милая, прошу тебя, не плачь, — взмолился Арзы. — Я не могу видеть твоих слёз… Я очень люблю тебя, Янгыл… Хочешь, мы никогда с тобой не будем расставаться, всегда будем вместе?
Девушка посмотрела на него глазами, полными слёз, и улыбнулась. Арзы взял её за руку, легонько сжал пальцы.
— Янгыл, если ты тоже любишь меня, то я скажу своим, что хочу взять тебя к себе в дом…
Янгыл словно вышла из оцепенения. Рукавом кетени она вытерла слёзы, глаза её стали печальнее и строже.
— Ах, Арзы, я могла бы пойти с тобой хоть на край света… Но только я не знаю — сбудется ли моя мечта? Недавно ночью я слышала разговор отца и матери обо мне. Отец сказал ей, что хочет меня отдать за нашего родственника муллу Лупулла.
— Да ты что говоришь, Янгыл… — Арзы был сражён таким страшным ответом. Он побледнел, съёжился от прихлынувшей горечи и бессознательно потирал пальцами горло, — ему нечем было дышать.
— Что с тобой, Арзы? — испугалась Янгыл. — Не надо так отчаиваться. — Она доверчиво дотронулась до его плеча и призналась: — Я тоже не могу жить без тебя… Хочу, чтобы ты знал, что если я умру, то буду принадлежать земле, если буду жива — буду принадлежать только тебе…
Со склона горы донёсся крик. Это Солтанмурад гнал коз. А навстречу ему, от Базар-Тёпе, мчались всадники. Среди них был и отец Янгыл. Как только он увидел дочь, а затем и сына с козами, сразу соскочил с седла.
— Все живы-здоровы, Янгыл-джан? — с беспокойством спросил Ишали.
— Белая коза потонула… и козлёнок, — глухо отозвалась Янгыл.
— Мы спрятались под скалой и там спаслись от града! — горячо стал рассказывать Солтанмурад. — Ох, сколько деревьев, сколько камней сорвало!
Но Ишали-ага не стал выслушивать сына.
— Слава аллаху, кажется, всё обошлось, — проговорил он тихо и распорядился, чтобы дети гнали коз в аул. Сам он вместе с другими поехал в горы — взглянуть на разбушевавшуюся стихию.
Вечером в Базар-Тёпе только и было толков о бог весть откуда взявшемся граде и селе. В семьях подсчитывали урон: многие лишились овец, коз и даже верблюдов. В семье Ишали тоже говорили об этом. Жалели, что пропала дойная коза — теперь молоко придётся брать у соседей. Но больше радовались, что дети вовремя догадались выгнать коз из пещеры, иначе поток погубил бы и их. Стоило промедлить минуту-другую и могло случиться непоправимое.
Янгыл быстро забыла о случившемся несчастье, и её воображение целиком захватил разговор Арзы. Она легла спать, но никак не могла уснуть — он стоял перед её глазами: высокий, широкоплечий и очень красивый. Лицо Арзы было бледным, а глаза выражали мольбу и отчаяние. Впервые девочка ощутила невыносимую тоску по нему… Впервые в полном сознании и с каким-то предчувствием неотвратимой беды она поняла, что не может жить без него. Она стала вспоминать все предыдущие беседы с ним, игры в айтерек, всё, всё, что было связано с ним, и незаметно перенеслась в недалёкое детство. Да, да, путь в эту тревожную взрослую жизнь они начали вместе, едва научились ступать по земле. Тогда же и подружились, и вот теперь детская дружба разрослась в любовь.
