Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого
Ирод обвел тяжелым взглядом присмиревшую толпу, затем посмотрел на небо, как бы испрашивая у него совета, как ему поступить, и лишь после этого негромко, но внятно произнес:
– Будь по-вашему. Ложных законоучителей Матфия и Иуду сжечь живьем как богохульников, молодых бунтовщиков, схваченных на месте преступления, обезглавить, вора четвертовать. Остальных прощаю и разрешаю вернуться в свои дома.
Возвратившись во дворец, Ирод, как это всегда случалось с ним после вынесения смертных приговоров, почувствовал прилив сил и жажду жизни. Вызвав сестру Саломию – единственное существо в доме, которому он продолжал всецело доверять, – Ирод велел ей собираться в дорогу.
– Едем в Каллирою, – сказал он.
Всегда сдержаная Саломия, умеющая скрывать чувства под маской полной покорности тому, что прикажет ей брат, на этот раз улыбнулась: Каллироя, расположенная на восточном берегу Мертвого моря, во все времена года славилась у состоятельных иудеев и знати из ближних и дальних стран своими целебными источниками и минеральными водами. Если брат пожелал отправиться на этот модный курорт, который не только возвращает здоровье, но и дает отдых душе множеством развлечений, значит, есть еще надежда на исцеление.
Но и поездка на курорт не принесла облегчения Ироду. Более того: погрузившись в ванну, наполненную целебной жидкостью, он вдруг лишился сознания и чуть было не утонул. Врачи успели вытащить его из ванны, а слуги подняли крик. Очнувшись, Ирод не сразу понял причины суматохи, поднятой вокруг него, а когда догадался, решил вернуться в столицу. По дороге домой Ироду стало совсем плохо. Врачи, опасаясь за его жизнь, решили сделать остановку в Иерихоне. Здесь Ироду немного полегчало, и он приказал выдать каждому солдату, сопровождавшему его, по пятидесяти драхм, а офицерам и ближайшим слугам втрое больше. Затем вызвал первого министра и хранителя государственной печати Птолемея и распорядился созвать в Иерихон всех самых влиятельных иудеев со всех концов страны. «Не должно остаться ни одного, наделенного хотя бы самой малой властью, – добавил он, – кто осмелился бы ослушаться моего приказа». Когда первый министр вышел, царь послал за Саломией и сказал ей:
– Дни мои сочтены, сестра. Скоро я умру. Но смерть не страшит меня – рано или поздно все мы предстанем перед Предвечным. Меня огорчает другое: то, что я умру не оплаканным народом, как это приличествует царю…
– Что ты такое говоришь, брат! – возразила Саломия. – Народ любит тебя, и если ты умрешь, народ станет скорбеть о тебе так, как ни о ком другом!
Ирод поморщился.
– Помолчи, сестра, дай мне договорить то, что я имею сказать одной только тебе. Слушай же: если ты действительно хочешь облегчить мои страдания, выполни мою последнюю волю. Не сегодня – завтра сюда съедутся самые знатные иудеи. Собери всех их на ипподроме и окружи войсками. Когда меня не станет, прикажи солдатам расстрелять всех их из луков, а тех, в ком еще будет теплиться жизнь, добейте мечами. Этим ты окажешь мне двойную услугу: во-первых, в точности выполнишь мою волю, и, во-вторых, не позволишь никому превратить мою смерть в праздник. По всей Иудее прольется такое море слез, каким не оплакивалась смерть еще ни одного царя на свете. Обещай, сестра, что ты сделаешь все так, как я сказал.
Саломия молчала, опустив глаза и поджав узкие губы.
– Я жду ответа! – повысил голос Ирод.
Саломия вздрогнула и, не смея поднять глаза на брата, едва слышно произнесла:
– Обещаю.
– Обещаешь сделать все так, как я приказал!
– Обещаю сделать все так, как ты приказал.
Ирод представил себе поле ипподрома, заполненное телами его врагов, представил, какими воплями и стенаниями огласится Иудея, когда узнает о смерти такого огромного числа самых знатных своих сынов, и жесткие черты его лица размягчились, а губы тронула улыбка.
– Это будет последняя и не самая трудная услуга, которую я, сестра, прошу тебя в точности исполнить.
По возвращении в Иерусалим у Ирода поднялся жар и наступило беспамятство. Врачи, посовещавшись, решили пустить ему кровь. После кровопускания к Ироду вернулось сознание и появился даже аппетит. Он попросил яблоко и нож, чтобы очистить его от кожуры. Неизвестно, что померещилось случившемуся рядом с Иродом племяннику, но он вдруг бросился к дяде и вырвал из его рук нож. Поднялся такой крик, точно бы Ирод вознамерился свести счеты с жизнью с помощью фруктового ножа. Крик этот достиг подвала, где томился закованный в цепи старший сын Ирода. Недавний наследник престола, он стал упрашивать стражников освободить его от оков и дать возможность бежать, суля за это каждому золотые горы. Бдительный начальник караула приказал страже зорче следить за арестантом, а сам поднялся в царские покои и доложил о случившемся. Ирод, несмотря на свое состояние, пришел в ярость и приказал телохранителям немедленно спуститься в подвал и заколоть сына копьями. Когда его приказ был выполнен, Ирод распорядился отвезти тело сына в Гирканион и похоронить там без всяких почестей. После этого он потребовал перо и бумагу и составил новое завещание.
А вечером того же дня к нему прибыли волхвы из Персии, Месопотамии и Аравии. Пав ниц, они спросили:
– Где родившийся царь Иудеи? Ибо мы видели его звезду на востоке и пришли поклониться ему.
И вопрос волхвов, и их пышные цветастые одежды, придававшие им вид скорее шутов, чем мудрецов, которым ведомы самые сокровенные тайны астрологии, – позабавили Ирода. «Занятно, – подумал он, – все словно бы сговорились дать Иудее нового царя, еще не предав земле меня, единственного ее законного властителя».
– Где родившийся царь Иудеи? – переспросил он. – И вы не поленились отправиться в столь дальнюю поездку с единственной целью поклониться ему?
– Истинно так, – ответил самый старший по возрасту из волхвов. – И принесли царственному младенцу, как завещал нам пророк наш Заратуштра, дары: золото, ладан и смирну.
Ирод хотел было высмеять ничтожность даров, которые волхвы собирались вручить новоявленному царю Иудеи, но почувствовал вдруг смертельную усталость и безразличие ко всему происходящему. Слабым движением руки он отпустил волхвов, сказав им на прощанье:
– Следуйте за своей звездой, а когда найдете царя, известите меня, чтобы и я мог пойти поклониться ему.
Через пять дней после убийства сына, написания нового завещания и визита волхвов Ирод скончался. Перед смертью он, хрипя от удушья, проклял всех евреев, ненавидевших его, всех врагов своих и все будущие поколения людей, которым выпадет жить и радоваться жизни, тогда как он будет лишен этой возможности.
Со времени, когда Ирод достиг высшей власти, минуло тридцать четыре года, а со времени назначения его римским сенатом царем Иудеи – тридцать семь лет. Случилось это в самом конце 3757 года от сотворения мира. До начала новой эры, когда стало сбываться проклятие Ирода, оставалось три года. Проклятие Ирода постепенно охватывало все большее и большее число людей, пока, наконец, к наступлению III тысячелетия не поразило все человечество во всех концах света, не оставив ему ни малейших шансов на спасение.
Часть первая
ВОИН
Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир. Если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе. Если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его, и когда Господь, Бог твой, предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча; только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе, и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь, Бог твой. Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих. А в городах сих народов, которых Господь, Бог твой, дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души…
Втор. 20:10–16Глава первая
СУД
Молодого Ирода вызвали в суд. Обвинение, выдвинутое против него, гласило: превышение полномочий, предоставленных ему как областеначальнику, выразившееся в казни галилеянина Езекии и ста двадцати семи его товарищей.
Письмо, скрепленное печатью первосвященника Гиркана, было доставлено Ироду в самый разгар пиршества, устроенного по случаю его свадьбы с девицей Дорис – флегматичной пышногрудой танцовщицей, словно бы самой природой предназначенной для брачных утех. Ирод, бегло прочитав письмо, ничего из него не понял и протянул его Сексту – дальнему родственнику Гая Юлия Цезаря и наместнику Рима в Сирии. Тот тоже ничего не понял, поскольку был пьян, вернул письмо Ироду и сказал:
