Катарина Причард - Золотые мили
— Черт побери, мэм, — осклабился. Пэдди, — уж не думаете ли вы, что я сам занимаюсь этими делами? Да я лет десять как не спускался в забой. А если кто-нибудь из ребят и принесет мне иной раз какую-нибудь безделицу, чтобы я помог ему сбыть ее с рук, так вам ли меня за это винить, верно?
— Вы что же, хотите сказать, что кто-то в атом доме доставляет вам золото? — возмущенно спросила Салли.
— Я не доносчик, мэм.
Миссис Гауг торопливо перебрала в уме всех, кто жил у нее в бараке в углу двора.
— Там только эти два грека да Билл Дэлли и…
Пэдди с ехидной улыбочкой наблюдал за ней.
— …двое моих мальчиков и Динни Квин. Если это греки или Билл Дэлли приносят вам золото, я положу этому конец, или им придется убраться отсюда.
— Вы забыли Морриса, — возразил Пэдди, явно наслаждаясь ее испугом.
— Морриса? — оторопело переспросила Салли. — Ну вот что, Пэдди Кеван, напрасно вы думаете, что я не знаю своего мужа. Он никогда не станет впутываться в такие дела.
— Не волнуйтесь, мэм, — ухмыльнулся Пэдди. — Я ведь не сказал, что Моррис промышляет золотом. Я только напомнил вам, когда вы принялись перебирать всех по пальцам, что Моррис тоже живет в этом доме. Собственно говоря, он даже хозяин здесь, хотя, конечно, всем заправляете вы…
— Придержите свой язык, Пэдди! — гневно воскликнула миссис Гауг. — Если вам и удалось набить карманы и вылезти в люди, — а каким способом, это вам лучше известно, — меня вам не одурачить. Я не потерплю, чтобы о моем доме пошли толки, и не стану губить будущее моих сыновей ради вас или еще кого-нибудь.
— Ну, конечно, нет, мэм. — Пэдди явно хитрил и старался ее умиротворить. — Но уж через меня вашему дому худа не будет. Скорее я могу быть вам полезен… если кто из ваших ребят влипнет в историю.
Смутные, тревожные предположения вихрем пронеслись у Салли в голове.
— Знаете что, Пэдди, — сказала она, — я не сомневаюсь, что вы связаны с этой шайкой, которая заворачивает всем у нас в городе. Но я с этими жуликами дел не имею и не нуждаюсь ни в вашем, ни в их покровительстве. Мой пансион всегда был приличным, добропорядочным местом, где рады каждому добропорядочному человеку. Если вы или кто другой вздумает устраивать здесь склад краденого золота, вам придется покинуть этот дом. Я не шучу, предупреждаю вас.
— Если все, кто в этом доме подбрасывает мне иной раз кусочек золота, съедут отсюда, смотрите, как бы вам не остаться в одиночестве, мэм.
— Вы хотите сказать… — растерянно вырвалось у Салли.
— Ничего я не хочу сказать и ни на кого пальцем не указываю, — упрямо повторил Пэдди. — Но если будете так хорохориться, у вас в конце недели освободится не одна моя комната. А вы сами знаете — дела сейчас какие, не сравнить с прошлыми годами. Когда я к вам сюда переехал, Калгурли-то шел в гору. А теперь, похоже, опять кризис на носу. Да и так уж безработных полно. Вам, пожалуй, нелегко будет найти постояльцев, которые смогут аккуратно выкладывать денежки.
— А я попробую, — оборвала его Салли.
— Послушайте, мэм, — не сдавался Пэдди. — Вы женщина толковая. Ну чего это вы вдруг взбеленились? Вы же знаете наш приисковый народ, знаете, что у нас никто не осудит парня, если он возьмет немножко из того, что сам добыл под землей. Так уж повелось, это, как говорится, право рудокопа. Даже сами хозяева рудников это признают. Да будто вы не знаете, что вся жизнь в городе зависит от денег, которые находятся здесь в обращении. А откуда они берутся? От продажи золота тут на месте, а не от каких-то цифр, которые рудники показывают в своих отчетах, и не от дивидендов, которые уплывают за океан.
— Пусть так, — стояла на своем Салли. — Но я знаю также и то, что ни я, ни Моррис никогда не занимались жульничеством. Я растила своих мальчиков честными людьми и не стану коверкать их будущее ради каких-то нескольких шиллингов, которые получу с вас за стол и квартиру.
— Будущее Дика, вы хотите сказать, — буркнул Пэдди.
— Да, в первую очередь Дика, — призналась Салли. — Он получил сейчас хорошую работу в лаборатории на Боулдер-Рифе. В конце концов я работала, как каторжная, все эти годы, чтобы дать ему возможмость…
— Корчить из себя джентльмена!
Миссис Гауг гордо вскинула голову, глаза ее сверкнули.
— Все, к чему я стремлюсь, — это поставить Дика на ноги, чтобы он всегда мог заработать себе на жизнь.
— А Том? Этот может хоть всю жизнь корпеть под землей?
— Том совсем другое дело, — защищалась миссис Гауг. — Том гораздо крепче физически, и он сам пожелал стать рудокопом, ни о чем другом и слышать не хотел. Вы думаете, я не мечтала, чтобы он тоже учился, пошел в колледж? Но у него было только одно на уме: поступить на рудник и как можно скорее начать зарабатывать деньги, как взрослый мужчина.
— Ну да, чтобы помочь матери содержать старика-отца и всю семью, да еще дать Дику возможность кончить Горное училище и поступить в университет…
— Том — прекрасный сын, — сказала Салли. — Лучше его нет на свете, и не вам, Пэдди, мне об этом напоминать. Но Дик всегда был нашей гордостью — у него такая голова! И мы делали для него все, что только в наших силах.
— Голова? — фыркнул Пэдди. — Ваш Дик смазливый молодой шалопай. Том стоит десятка таких, как он, если хотите знать мое мнение.
— Не стремлюсь, — отрезала Салли, мысленно досадуя на себя — чего это ради обсуждает она своих сыновей с Пэдди Кеваном. Этого еще недоставало! Но миссис Гауг ничего не стоило втянуть в разговор о ее дорогих мальчиках. Ведь она была полна любви к ним — особенно к Дику. Она только о них и думала — что они говорят, как идет у них работа… При этом ее никогда не переставало удивлять, что они такие разные — и по внешности, и по характеру, и по своим интересам.
Как это ни странно, а ведь все четверо вышли ни в нее, ни в Морриса, да и друг на друга не похожи, думала Салли. И вместе с тем кое-что они унаследовали и от нее, и от отца, но только у детей эти черточки проявляются резче и отчетливее. Забавно было наблюдать это порой, забавно и тревожно. И опять она с досадой подумала о том, что напрасно разболталась с Пэдди Кеваном о своих детях.
Ведь сколько еще не закончено дел! Того и гляди запоздаешь с обедом! Из кухни до нее долетал аппетитный запах тушеного мяса и сердитое шипенье жира в сотейнике. Не пригорело бы жаркое! А в корзине на дворе дожидалось мокрое белье. Надо его развесить и поскорее накрыть на стол. Нечего терять время на разговоры с Пэдди. Но этим его встречам с Маританой должен быть положен конец, и сейчас самое подходящее время решить этот вопрос, пока мальчики не вернулись с купанья в новом бассейне и никто еще не стоит у нее над душой.
Миссис Гауг отлично понимала, почему Пэдди так пренебрежительно отзывается о Дике. В его отношении к Дику всегда проскальзывало это угрюмое недоброжелательство. Пэдди не мог простить Дику, что тот обладает качествами, которых сам Пэдди совершенно лишен. Он так хорош собой, ее Дик, думала миссис Гауг, и так обаятелен! Чересчур беспечен, пожалуй, и капельку эгоистичен, в чем, конечно, не отдает себе отчета, но зато сколько в нем благородства и великодушия и как он привязан к ней и к братьям! Не мудрено, что и они так расположены к нему.
Миссис Гауг сама спрашивала себя порой, правильно ли она поступила, определив Дика в колледж в Аделаиде, куда посылала своих сыновей администрация рудников. Ведь Том и Лал росли и учились на прииске и все свои знания могли почерпнуть только в местной школе да из общения с окружающим миром и людьми, среди которых им предстояло работать. Вначале-то она надеялась, что ей удастся послать всех своих сыновей в колледж принца Альфреда. Дику там очень понравилось; он приобрел хорошие манеры и чувствовал себя непринужденно в любом обществе.
Тут, конечно, дело еще в Эми — вот из-за кого Пэдди так невзлюбил Дика. Эми и Дик в детстве были неразлучны и потом всегда тянулись друг к другу, хотя Эми, став взрослой барышней, флиртовала напропалую со всеми знакомыми мужчинами, независимо от их возраста, особенно в ту пору, когда Дик еще учился в университете или работал в Сиднее у мистера де Морфэ. Веселая, беззаботная, как птичка, своенравная и непостоянная, но, в сущности, неплохая девушка, думала про нее миссис Гауг. Она резвилась и порхала, радуясь всякому развлечению, пока снова не появился на сцене Дик. Тогда ее поклонники перестали для нее существовать. Только с Диком желала она кататься верхом, танцевать, играть в теннис. Все добродушно подтрунивали над влюбленной парой, любуясь наивной свежестью их чувств и предугадывая, что это завершится счастливым браком. Теперь Дик устроился на работу, их помолвка объявлена, и они уже поговаривают о близкой свадьбе.
Только одному человеку эта новость будет совсем не по нутру — Пэдди Кевану.
