KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Борис Тумасов - Да будет воля твоя

Борис Тумасов - Да будет воля твоя

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Борис Тумасов, "Да будет воля твоя" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Разве гетман Ружинский не ведает, в каком месте нас встретил Пожарский?

В разговор вмешался Заруцкий:

— Государь, нас сдерживает монастырь. Пятьсот стрельцов и монахов привязали к себе двух знатных воевод.

— Пока, ваша царская милость, стоит Москва, как можем мы смирить Замосковье и привести к присяге Новгород? — вставил Ружинский. — Нам остается взять лавру, и тогда, ясновельможные, гетман Лисовский усмирит северные города, а староста усвятский заступит Скопину-Шуйскому путь к Москве.

— Но пан гетман не может знать, когда монахи откроют ворота, — заметил хорунжий Молоцкий.

Лжедимитрий вопросительно посмотрел на Сапегу.

— О Езус Мария, мы возьмем монастырь! — выкрикнул Сапега.

Матвей Веревкин никак не мог понять, какая сила держит лавру, ведь ее осадили лучшие силы тушинцев. И это при том пушкарном наряде, какой подтянули к лавре… Лжедимитрий согласен с Ружинским: падет лавра — и не устоят Вологда и Устюг. Покорив этот богатый край, Сапега с Лисовским пойдут на Новгород и помешают Скопину-Шуйскому получить поддержку свеев. А там и Москве не устоять. Там, за ее стенами, есть недовольные Василием Шуйским… Видит Бог, заговор породил царя Василия, заговор и погубит…

Самозванец поднялся:

— Вельможные гетманы, воеводы и атаманы, согласимся с князем Романом: надобно поспешать со взятием лавры.


Посеял Андрейка в душе Тимоши сомнение, стал тот присматриваться, и будто пелена с глаз спала. Теперь и сам видел, какой разор ляхи и литва чинят, над российским людом глумятся. А в Тушине царь Димитрий панам вельможным пиры задает, буйство и скандалы повседневные.

Засомневался Тимоша в царственном происхождении Димитрия, и решили они с Андрейкой по весне покинуть Тушино.

Однажды проходил Тимоша мимо малых хором, в каких жил митрополит, приостановился, постоял самую малость да и за ручку двери взялся. Отбил снег с лаптей, в палату вступил. Полумрак. В святом углу лампада тлеет, на аналое свеча горит и тишина благоговейная. У образов Филарет в черной шелковой рясе крестится истово, на вошедшего внимания не обратил. Снял шапку Тимоша, подождал смиренно.

Но вот Филарет кончил молиться, повернулся. Упал Тимоша на колени:

— Виниться хочу, владыко!

— Тяжки вины твои, человек, вижу.

— Тяжки, владыко, ох как тяжки. Простятся ли мне?

— Всевышний возложил на нас бремя, он же и спасет нас! Виниться пришел, однако стан разбойничий, вертеп место ли для покаяния? Седни снимутся грехи, завтра новые обретешь!

— Вразуми, владыко.

— И сказано в Священном Писании: «Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай». Оглянись, раб Божий! Кому служишь? Посягнувшим на отечество твое, на веру твою! Стань за правду, и тогда не мной, Господом снимутся вины твои. Иди и помни, человек: в Боге спасение твое, в Боге!


В Галиче Лисовский не задержался, пошел на Суздаль. Но едва отряды гетмана покинули Галич, как галичские ополченцы и поморские дружины, поддержанные вологодцами, снова подступили к Ярославлю и Костроме. Вскоре сюда подтянулись каргопольцы и белозерцы, посланные Скопиным-Шуйским… Их воеводы Никита Вышеславский, Григорий Бородин и Евсей Рязанов в первые дни марта заняли Ярославль. А из Москвы к Костроме пробился воевода Давид Жеребцов и овладел городом. Бежавшие из Костромы казаки и гусары с воеводой Вельяминовым закрылись в Ипатьевском монастыре…


На окраине Тушина в крестьянской избе сумерничали Молчанов с Шаховским. Сидели за сосновым столом, на широкой лавке, плечом к плечу, разговор вели не торопко, не таясь друг друга. На выскобленной столешнице лежали круто сваренные яйца, куски мяса на деревянном блюде, четвертинка нарезанного сала, очищенные луковицы и ломти ржаного хлеба.

Князь Григорий окольничего хоть и презирал, однако виду не подавал. Чать, Молчанов у самозванца в милости, ко всему окольничего и Шаховского служба первому Лжедимитрию связывала.

Григорий Петрович, увидев второго самозванца, разочаровался. Тот, первый, ума был скорого и глубокого, речь ручьем текла, и историю знал, языками владел, а этот, хоть и латинскому обучен, на мысль скупой и остроумием не блещет.

Князь локтями в столешницу уперся, голову к окольничему повернул:

— А скажи, Михайло, где сыскал такого Димитрия? Аль на всю Речь Посполитую самый захудалый?

Молчанов выпил браги, с хрустом откусил от сочной луковицы, прожевал. Вечерний свет почти не проникал в избу сквозь затянутое бычьим пузырем оконце, что под самым потолком.

— В Варшаве, в шинке жида Янкеля сыскался. Пан Меховецкий ко мне привез, я канцлера Льва Сапегу уведомил, а он — короля. Дмитрий Жигмунду приглянулся.

— Скор на обещания?

— По всему. Речи Посполитой земли российской и городов посулил, а папе римскому — веру латинскую принять и унию церковную.

— Оттого паны себя на Руси хозяевами мнят, бояр от самозванца оттеснили. Ох, Михайло, чую, коли в Москву и вступим, не стихнуть смуте. Не смирится люд с засильем иноземцев.

— Пей, князь Григорий Петрович, не гадай наперед — чать, не цыганка, — чему быть, того не миновать. Нам с тобой одним днем жить… Меня Димитрий в Москву шлет, отай. Тебе, князь, доверю. Ты, поди, слыхивал, кто царевича Федора и жену Бориса Годунова жизни решил? Мы с Голицыным и Мосальским. О том и хочу напомнить князю Василию Васильевичу…

ГЛАВА 5

«Не пора, вельможные панове, вино еще не созрело!» Междуречье ждет Димитрия. Первый московский заговор. Страхи царя Василия. Шумно ведут себя паны вельможные. Тимоша с Андрейкой покинули Тушино

В Варшаве зима слякотная, промозглая, с туманами и мокрым снегом. Тяжело опускаясь, его сырые хлопья тут же таяли. Низкое небо в обложных тучах давило на город. Улицы в глубоких, наполненных водой колдобинах. Темные от влаги деревья с нахохлившимся вороньем, дома в потеках. Намокшие кони уныло тянули рыдваны и телеги, ныряя по ступицы в дорожные ямы, под свист бичей катили крытые коляски. Редкие прохожие жались к обочине.

Прохладно и влажно в королевском дворце, будто и не горят высокие, отделанные голландским изразцом печи. С холодных стен смотрят на обитателей дворца короли и королевы, некогда правившие Польшей и Речью Посполитой. Здесь нет князя Мешко, открывшего династию Пястов, и Болеслава Храброго. Слишком давно княжили они. Но есть портрет последнего из Пястов — сурового и гордого Казимира. За ним висят Ягеллоны: Сигизмунд I Кныш; Сигизмунд II Август, на ком оборвалась династия Ягеллонов… И все они, короли польские и великие князья литовские, смотрят со стен надменно и властно, удивительно похожие друг на друга…

А вот и сам Сигизмунд III, положивший начало династии Ваза.

Кабинет Сигизмунда в книжных полках и картах. Стены шелком голубым обтянуты. Картины охоты, сражений. На большом столе — карта Речи Посполитой и соседних государств: Французского королевства, Австрийской империи, Российского царства. Щедрый королевский картограф с одобрения Сигизмунда отхватил от России изрядный кусок порубежной земли с Киевом, Смоленском и иными большими и малыми городами. Король убежден: вопрос границ Речи Посполитой не должен вызывать сомнений, решение его не займет много времени. Король уповает на смуту и самозванца, когда тот вступит в Москву.

На сейме шляхта требовала начать войну с Русью, послать на Смоленск и Москву коронное войско, но Сигизмунд отвечал:

— Не пора, вельможные панове, вино еще не созрело!

Может, сейм и настоял бы на войне, но короля поддержали канцлер Лев Сапега и коронный гетман Станислав Жолкевский.

Между Сигизмундом и Жолкевским давняя неприязнь, но седоусый пятидесятилетний коронный не раз спасал Речь Посполитую. Это он усмирил на Украине казацкие восстания Наливайки и Лободы, участвовал в войне со шведами в Лифляндии, а во время рокоша шляхты против короля Жолкевский принял сторону Сигизмунда.

И когда паны вельможные на сейме хватались за сабли и горланили о походе на Москву, коронному гетману удавалось их успокаивать:

— Погодим, панове, послушаем круля, — говорил он. — Направить наших быстрых скакунов на восток мы еще успеем. И тогда я сам поведу вас.

Слова коронного шляхта встречала одобрительно, кричала: «Виват!», и вопрос войны с Московией переносился на неопределенное будущее…

Взгляд Сигизмунда остановился на карте, где серой, свинцовой краской — цвета воды моря Варяжского — нанесена Швеция. Там ныне правит недруг Сигизмунда король Карл. Никогда не смирится Сигизмунд, рожденный в замке Гринсхольм, хлебнувший вместе с молоком матери морского ветра и познавший красоты фиордов, с потерей шведской короны. Восемь лет ведет Речь Посполитая войну со Швецией, но безрезультатно… Шведский король заключил договор с Шуйским. И здесь, в Московии, Карл встал на пути Сигизмунда.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*