Дереник Демирчян - Вардананк
Но уже с бешенством отчаяния двигался на них «полк бессмертных». Смчв ряды вокруг Вардана, персы пробивались к нему.
У Вардана уцелели лишь остатки его полков, но они все теснее жались к нему. Близился конец. Это понимали и персы и воины Вардана.
Вардан подал знак, нахмурившись и с улыбкой тряхнув головой Засмеялся смехом, оставшимся неуслышанным. Еще раз сильно потряс головой. Все поняли: самая сильная бойня – теперь!
Настал час последнего подвига. Вардан первый подал пример. Он бросился на вражеские ряды, начал разить их мечом. Навстречу ему вырвался исполин-всадник и с размаху ударил его мечом. Кольчуга на груди разорвалась. Но в это время появился Арцви и отбросил занесенный над головой Вардана меч. Перс обрушил удар на скакуна Арцви. Арцви обезумел от ярости, вскочил на коня, на котором сидел перс, и стал душить всадника. Персу удалось высвободиться. Над головой Арцви сверкнул меч другого перса, но Вардан отвел удар и сбросил с коня противника Арцви.
Теснее сжались ряды вокруг Вардана. У некоторых уже были убиты кони, и воины сражались в пещем строю. Пал и скакун Вардаиа, зарубленный топором. Гарегин отдал Вардану своего коня. Но все теснее сжималось кольцо. Что-то цеплялось за ноколенник Вардана. Он сделал движение, чтобы освободить ногу. Но ее как будто что-то держало. Вардан взглянул, это был сотник Лршам. Он бежал, обливаясь кровью с головы до ног. Он все порывался поцеловать колено Вардану. Вардан наклонился, сам поцеловал его окровавленную голову. Аршам выпустил колено, упал.
Путь был закрыт. Рядом с Варданом были сепух Давид с двумя сотнями воинов полка Мамиконянов, конницы и крестьянского ополчения. Натиск врага становился все сильней.
– Ну-ка! – воскликнул Вардан и двинулся на персов.
Стрела пробила разорванную кольчугу Вардана и вонзилась ему в грудь. Брызнула кровь. Вардана подхватили Арцви и Давид и увели. Впереди показался слон. Персы раздались, открыли дорогу. С башенки на спине слона сипах и трое воинов осыпали армянских воинов стрелами.
– Сдавайтесь! – крикнул сверху персидский сипах.
– Сам сдавайся! – крикнул в ответ Гарегин. Сепух Давид остановился.
– А ну, кто здесь Мамиконян?
– Мы все, – откликнулись соратники Вардана. Тогда Давид сорвал с головы шлем, швырнул его оземь и скомандовал:
– За мной!
Аракэл, Артэн, Погос пошли с копьями в руках на слона. К. ним присоединились Гарегин, Тачат и целая группа копейщиксв. Пьяный слон бросился на них. Воины разделились на две части: одни подобрались под брюхо, нанесли удар снизу, другие вонзили копья слону в бока. Раненое животное захрипело, попятилось, начало кружить на месте и рухнуло на бок, раздавив несколько персов.
Но Вардан выбился из сил. Он следил за боем уже затуманенными глазами. Корюн подбежал, обнял его. Железным кольцом окружили его все оставшиеся в живых арташатские юноши. Отбиваясь мечами, они прикрывали Вардана своим телом. Подоспел Арцви, обнял Вардаьа. И Вардан опять двинулся вперед, правда, уже неверными шагами.
Воины шли вперед, разили и падали.
Саак со своим единственным глазом на залитом кровью и потом лице наводил страх на персов, сражаясь, словно во сне. Стремительный, как разъяренный тигр, Артэн разил точно, как истинный горец, рассчитывая каждый удар: он не хотел умирать. Вардан все больше и больше бледнел. Он опустил руку, меч волочился за ним по земле. Корюн поднял меч, поцеловал и прижал к груди. Мартирос выбежал вперед и начал бешено размахивать своей палипей, не глядя, куда попадают его удары. Подскочивший сбоку коренастый персидский воин замахнулся на Вардана. Мартирос хвалил его палицей и тот свалился. Но секира врага опустилась на незащищенную сипну Мартироса. Он упал.
Пролетела стрела, впилась Вардану в горло и застряла. Вардан хотел вырвать ее, – хлынула кровь, он захлебнулся, потерял сознание, голова его упала на грудь. Его опустили наземь. Гарегин обернулся, взглянул пристально, вопросительно на Арцви и Давида:
– Да?
– Да…
Все остановились. Конец. Свершилось. Последние удары. Хлынули персы, стремительно и беспощадно изрубили последпих бойцов.
К холму, где находился Нюсалавурт, помчались всадники.
– Вардан погиб!
Но гибель Вардана уже заметили с холма. Могпэш с фанатическим ликованием воздели руки высоко над головой.
– Да славится Ормизд, даровавший победу, – вопил могпэт. – Слава царю царей!
– Слава! – откликнулись все. – Погиб Вардан! Но сумрачны были лица у Васака, Гадишо, Пероза и Вахтанга. Нюсалавурт пош.ыал их – Погиб Вардан, а побежден Нюсалавурт!.. – с презрением и горечью воскликнул он, швыряя наземь свай шлем. – Плевал я на таких воинов Но необходимо было руководить все еще продолжавшимся боем. Правое крыло армян еще не было сломлено. Левое, участвовавшее в выступлении Вгрдзпа, отходило назад.
– Перейти в наступление! – свирепо крикнул Нюсалавурт. – Смять правое и левое крыло!
Сингхи помчались.
Но Нершапух угадал намерение персов. Он стянул свои полки, перешел назад за реку. Ему принесли весть о том, что погибли Арсен и Хорен, а на левом крыле. – Татул, и что сопротивление сломлено. Когда стало ясно, что на них идут вспомогательные силы персов вместе с «полком бессмертных», поднялось смятение. Оно усичилось. когда на левом крыле был замечен поспешный отход, уже походивший на бегство.
Атом вскочил на коня.
– Время! – крикнул он Амазаспу и Аршавиру и на всем ст:гку вре?ался в ряды полков Нершапуха и Хорена.
– Куда это, куда?! – с угрозой стал он размахивать мечом. – Назад, бессовестные, назад!
Воины, охваченные то жаждой боя, то мыслью о спасении, беспорядочно метались взад и вперед, кидаясь из стороны в сторону. Малейшего повода было довольно, чтобы вызвать панику, и тогда погибло бы все.
Полки Нершапуха и Хорена разбились, часть воинов пыталась рассеяться, но Атом молнией носился повсюду.
– Назад, назад, в ряды! Построиться!.. – кричал он. Вид его был ужасен.
Войско стало успокаиваться и строиться и, наконец, повернулось лицом к врагу.
Смешавшись с персами, отбиваясь от них, вырвались из окружения остатки регулярных полков и ополчения. Здесь были Саак и Аракэл. Они бросились к войску.
– Как, бежать хотите, негодяи? – заорал Аракэл. – Да я вас… – И он начал наносить удары мечом направо и налево. Один за другим воины подхватили крик:
– Назад! Назад! Стройся…
Этого и ждал Атом. Уловив момент, он привстал на стременах и подал оглушительную команду:
– За мной!.. Вперед!
И погнал коня в самую гущу. Его бойцы понеслись за ним. Персы отхлынули. Армянские воины повторили удар. Персы остановились было, но опять поддались под новым ударом. Армяне поняли тактику своего командира: попеременно удар и отход.
Началась мучительная, затяжная битва. Оборачивались к врагу, ударяли и отходили. Вновь ударяли и вновь отходили.
Появился Нершапух.
– Погиб?!
– Погиб… – холодно и горько подтвердил Атом.
Амазасп молча плакал. Аршавир отвернулся, чтобы никто не видел его слез.
Все спуталось: и бились и шли; узнавали, что погиб такой-то, пал такой-то, и продолжали биться в каком-то ксступлснии и уже не разрешали себе искать своих блигких. Никто не спрашивал о Старшей госпоже, о других женщинах и девушках. Так и осталась неизвестной судьба многих из них.
Спасался армянский народ. Что значит в сравнении с этим судьба отдельного человека?
Армянский народ в нечеловеческом напряжении совершал почти немыслимое – он спасал себя… Страшно и беспощадно было это напряжение, но оно имело высокую цель: спасение народа. Кровь Вардана, кровь Вардананка сделала спасение возможным.
Атом, Аршавир, Амазасп время от времени оглядывались на пройденный путь, вспоминая смельчаков, которые прошли здесь, чтоб обеспечить победу…
Вот и часовня, в которой осталась Старшая госпожа. И – о ужас! – она сама!.. Она выбежала навстречу отступающему армянскому войску с распущенными косами, босая, с искаженным тревогой лицом. Напрасно пытались монахи удержать ее. Но сердце матери Спарапета уже чуяло, что произошло. Воины проходили, опустив головы, Атом не приказывал остановиться.
Мать Спарапета взглянула на него. Упав на колени, она посыпала голову пеплом и хрипло выкрикнула:
– Черный ворон прокаркал над домом Мамиконянов!..
– Была б жива страна Армянская, Старшая мать! – отозвались воины. – Была бы жива страна Армянская…
– Да будет жива она кровью моего Вардана, кровью воинов, давших обет, пусть она будет жива! Живите, дети мои!.. – И с силой ударив костлявой рукой по земле, она схватила горсть земли, швырнула в сторону врага, но вдруг покачнулась и упала ничком: скорбь и переутомление сразили ее.
Атом соскочил с коня, наклонился и поцеловал серебряные волосы старой женщины. Не дожидаясь приказа, воины уложили тело матери Спарапета на длинный щит и четверо сильных бойцов понесли ее…
