Дереник Демирчян - Вардананк
Зохрак прижался головой к его груди. Холодная кольчуга оцарапала ему лоб.
– Зачем ты стремишься предопределить свою судьбу, Вардан? – покачал головой азарапет – Она ведома лишь господу богу.
Вардан грустно взглянул на него.
– Эх, отец азарапет!.. Они молоды еще, ты – муж зрелый, но я много старше.. Разве шуточное нагрянуло на нас бедствие?! Бой не на жизнь, а на смерть – вот наша победа!
– Господь да придаст тебе сил! – со вздохом скгнал азарапет и перекрестился.
Центр персидских войск, прямо напротив них, продолжал уплотняться. Близился рассвет. Вардану хотелось увидеть, как расположит свои войска Нюсалавург утром. Сам Вардан не предпринимал больших перемещений, предоставляя врагу думать, что армяне находятся в нерешительности и но донашиваются о направлении главного удара персов Затем он не хотел дать им понять, что угадал их намерения – пусть персы еще более неосторожно и открыто производят свои перемещения. Намеренно стянув большие силы к центру, он предупредил командиров соединений, что они должны быть готовы во всякую минуту, без промедлений бросить свои силы на фланги.
Движение у персов не прекращалось. Непрерывно слышался топот конницы, лязг оружия, ржание коней, окрики командиров и глухой, неумолкающий рокот. Получившие многодневный отдых войска могли позволить себе одну ночь не спать.
Факелы освещали вражеский стан. Войска раздвинулись, образовав каре. Вынесли знамена. Какие-то фигуры метались на площади: очевидно, там происходил смотр или какой-нибудь религиозный обряд.
Зрелище было Вардану знакомо: это могпэт возносил моления о даровании победы. После этого должен Лыл выступить Нюсалавурт, сказать войскам ободряющее слово.
– Ты погляди только! – с горечью сказал Аракэл, обращаясь к сидящим рядом. – Пришли погубить народ, да ешс молитву читают! Ну-ка, вставайте, скажем и мы наше слово войску!
В сопровождении Артэна, Саака и Хандут он подошел к Вардану:
– Спарапет, дозволь и нам обратиться со словом к войску!
Вардан понял мысль Аракэла, она ему понравилась. Простой народ пришел затем, чтобы воевать, он будет тверд и непоколебим. Вардана обрадовало, что оправдываются его слова: – Эта война народная…
– Ступайте, говорите! – сказал он с чувством почтения к зтим простым людям.
А они, проходя перед рядами войск, стоявших в центре и на флангах, говорили бойцам:
– Крепко стойте, ребята!.. Не пожалеем жизни ради родной страны! Будем биться, как подобает мужчинам!
– Раз пришли – значит, будем сражаться и победим!
– Раз пришли – значит, победим!
– Крепко стойте!
То, что враг занят какими-то обрядами, вселило уверенность в отсутствие непосредственной угрозы. Воины вышли из рядов. Подошли к ним и бойцы из ополчения.
Аракэл выступил вперед и громко воззвал:
– Воины! Отцы, братья, сыны наши! Запомните наш священный завет: пусть те, кто останется в живых, крепко любят и крепко берегут родную землю и родной народ!
– Как зеницу ока! Как сокровище души! – послышались голоса – Аминь!
– Да будем мы достойны победы!
Что-то заставило войске вскотыхпуться. Кто-то приближался с огромным факелом в руках – Спарапет! Спарапет!.. – пронеслось по рядам.
Вардан подходил в сопровождении нахараров, Говонда, католикоса, Егишэ, Езника и сепухов.
Полки не сводили глаз с Вардана. Сверкая глазами, Егишэ пришпорил вздыбившегося жеребца, вырвался вперед и заговорил:
– Привет воинам, давшим обет, братьям моим в смерти и жизни! Готовьтесь к победе! Завтра от вашей руки умрет смерть отчизны вашей! Бейтесь, и да будет благословен меч ваш, несущий свободу!
– Аминь! Аминь!.. – откликался народ. Выступил Вардан.
– Воины, братья, народ армянский! – сказал он. – Завтра – день свободы. Завтра мы будем биться. Если есть среди вас не верящие в победу, малодушные, – отпустим их, пусть идут от нас! А отважным воинам вот просьба моя и приказ: братья, да не знают малодушия защитники страны Армянской! Не пугайтесь численности врага! Мы победим! Ибо на нашей стороне справедливость! Бейтесь за свободу родины!
– Будет исполнено.. Аминь!.. Истинно!.. – загремело в ответ.
– Желаю вам победы! – закончил Вардан и повернул коня к другим полкам.
Время шло. Войскам нужен был хотя бы недолгий сон. Все кругом было тихо. Молчал и враг. Природа взяла свое.
На пригорке разостлали плащ, Вардан растянулся на нем.
Лишь дозорные бродили по берегу Тхмута, всматриваясь в каждую тень и прислушиваясь к каждому шелесту; сторожевые заслоны сидели с оружием наготове.
У мельницы, под ивой, стояли в темноте Артак и Анаит и прощались. Чуть поодаль сидела оберегавшая их Югабер, а в стороне – Зохрак и Астхик, не осмелившиеся заговорить друг с другом. Они сидели на камнях, в глубочайшем молчании. Они даже не решались взглянуть друг на друга, боясь выдать то, чем были полны их сердца.
– Встретимся мы еще друг с другом или – конец?.. – тихо спросили Анаит.
– Встретимся, конечно! – не сразу ответил Артак.
Аиаит не спросила, когда и где про изойдет эта встреча. Артак не знал, что ответить, по оба почувствовали какое-то душевное успокоение. Однако Анаит, у которой не было никакой надежды на то, что Артак останется в живых, не спросила, почему именно Артак уверен, что они еще увидятся. С нее было достаточно, что он верит. Не спросила она и о том, думает ли Артак о смерти. Потому что она сама не думала о смерти. Но и Артак о смерти не думал в эту ночь: он испытывал радость и умиротворение. Он надеялся встретиться с Анаит не в потустороннем мире. Но где именно, об этом ей не думал. У него было глубокое, как будто неопределенное, не вместе с тем еильиее убеждение: «Мы встретнмея! И это не было мечтой. Это чувство не допускало ни сомнений, ш подозрений. Оно вытекало из могучего источника, из которого вытекала и его любовь, его радость, вера, надежда и отсутствие стража перед смертью. Артам так верил в это чувство, что не боялся смерти. Смерть че одолеет его, смерти для него нет! Он есть и будет, и овн с Анаит будут а останутся!.. В нем говорила жнэвь, любовь, радость.
Этот экстаз умиротворял и Артака и Анаит.
Иными были переживании Зохрана и Астхик. Они так и не сказали друр другу ничего, дог.еряясь безмолвному языку сердца. Оба сохранили в тайне друг от друга владевшее ими чувство, опасаясь, что оно межет остаться безответным.
Но наступил час разлуки. Артак и Аваит нслшо обнялись. И только когда надо было расставаться, Зохрах и Астхик взглянули друг ва друга без страха: в глазах блеснуло прозрение, и они кинулись друг другу в объятия. Мимолетный поцелуй – и они рссстались…
В тот краткий миг, который принес покой душам нескольких людей, небо внезапно побледнело: кончалась ночь, уступая место.
Остановившись на том порядче расположения войск, который он принял ночью, Вардан сосредоточил большие силы в центре, имея в виду убедить персов, что поддался на их обман. Персы выдвинули в первые ряды лучников, поставив легкую конницу позади. То же самое сделал и Вардан.
Прошел предутренньй час, гчшул час рассветный, открылось утро.
Войска взгданули друг на друга. Все осле было занято. Всюду войска, войска, войска!..
– Ну и ну-у-у! – прсбежало по рядам.
– Ишь ты!.. – засмеялся дед Абраам. – Всю свою Персию, можно сказать, до дна выскребли!
– Да разве и мы не сделали того же? – спросил кузнец Озаким.
– Так ведь мы народ маленький! – возразил дед Абраам.
– Маленькийто маленький, а погляди, как перс испугался, сколько их высыпало! – захохотал Сероб.
Прямо против них, на берегу реки, выстроены были полки легкой щитоносной, вооруженной луками пехоты. Перевесив по удобнее набитые стрелами колчаны, персы с угрозой поглядыва ли на армян. Тяжелое впечатление производили эти бесчислен ные смуглые морщинистые лица, заросшие черными, как смоль волосами. Позади них колыхались конные полки. Тысячи коней взмахивали головами, покачивались в седлах густые ряды всад пиков, вздрагивали в воздухе поднятые вверх копья.
Справа, слева, позади – всюду выстраивались войска Стоявший прямо напротив полк, как видно, слишком выдвинулся вперед. Сутулый старшина отпихивал выдвинувшийся передний ряд, толкая бойцов коленом в живот.
Воины притихли и продолжали внимательно следить за персами.
Погос взглянул вниз, и его внимание привлек маленький желтый цветок. Он задумался, толкнул в бок стоявшего рядом Саака:
– Слушай, разве не одна земля повсюду? Как же она красит одно растение в желтый цвет, другое в красный или в черный, дает одному сладость, другому – горечь, яд или молочный сок, помогает расти одним в высоту, другим в ширину?.. Как это, а?
Но Саак вперил свой единственный глаз на поле боя. Погос очнулся. По спине у него пробежала дрожь: он почувствовал, что с минуты на минуту может начаться сражение. Оглянувшись кругом, он увидел, что все преобразились и ждут.
