Александр Звягинцев - На веки вечные. Свидание с привкусом разлуки
Когда Кейтеля увели, американец взорвался:
– Нельзя верить ни одному их слову! Даже когда им предъявляют документы, они все отрицают. Как эти мелкие людишки могли натворить столько зла?
ПостскриптумМолодой датчанин нашел близ Роскильде запечатанную бутылку с немецкой этикеткой, в которой находилось письмо немецкого моряка. Письмо написано готическим шрифтом. Сама бутылка сделана по заказу на одном из гольштейнских пивоваренных заводов.
В письме говорится:
«Это последние строки одного из оставшихся в живых на подводной лодке „Хауцилус“, на которой скрывался фюрер немецкого народа Адольф Гитлер. Лодка находилась на пути из Финляндии в Испанию, натолкнулась на потонувший корабль и дала течь. Мы могли выдержать еще приблизительно 15 часов под водой, и за это время я написал это сообщение…
Фюрер в момент катастрофы находился в (неразборчивое слово, оканчивающееся на „…каммер“), которая была задраена, поэтому оказался отделен от нас, остальных.
Я огласил это, чтобы опровергнуть слухи, будто фюрер сгорел в имперской канцелярии…
С троекратным „Хайль“ за нашего любимого фюрера покидаю судно. Скоро мы опять будем свободны! Мы вернем Германии ее прежнюю силу и величие!»
Подпись: Ганс РутенбюргерГлава XVIII
Не забудьте задернуть шторы!
Чехова сидела в кресле, а перед ней по-хозяйски расхаживал суровый господин Фрейзер. Он ворвался в дом пару минут назад так неожиданно, что она даже не успела задернуть шторы, о чем договаривалась с Ребровым. Теперь она ломала голову над тем, как это сделать. Летний вечер был слишком светел, чтобы ее решение задернуть шторы не выглядело подозрительным для Фрейзера, который и так постоянно подходил к окну и настороженно оглядывал двор.
Фрейзер подошел к телефону и, не спрашивая позволения, набрал номер.
– Попросите майора Брэдли… Да, я у нее… Надеюсь, сегодня она будет понятливее, – нагло глядя прямо на Чехову, сказал он.
– Что это все значит, мистер Фрейзер? – спокойно поинтересовалась Чехова, когда он очередной раз выглянул в окно. – Вы сегодня выглядите чрезмерно взволнованным. У вас появились конкуренты по части интереса к моим интимным отношениям с Гитлером?.. Может, вы еще и шторы задерните, чтобы нас никто не видел?
Фрейзер задумчиво посмотрел на нее, потом решительно задернул шторы. Чехова даже вздохнула с облегчением – удалось.
Тем временем Фрейзер взял стул и уселся прямо напротив нее. Взгляд его был злым и холодным.
– Госпожа Чехова, оставьте свою иронию. Будем говорить серьезно. Все предложения, которые я вам делал относительно контрактов и мемуаров, были и остаются реальными. Это настоящие американские деловые предложения. Но они вступят в силу, если вы примите еще одно наше предложение. Так сказать, секретное дополнение к ним, – криво усмехнулся он.
– И что же это за секреты?
– Вы работаете на русских… Да-да, и не надо возражать! Причем я не имею в виду годы войны. Я имею в виду сегодняшний день. Вы летали в Москву, где провели достаточно много времени. Слишком много времени, чтобы считать это случайностью. Вы встречались там с руководством российских спецслужб. Здесь вы живете под присмотром русских и регулярно общаетесь с русскими офицерами… Не надо уверять меня, что вы просто болтаете с ними о жизни и чувствах.
Чехова молчала. А что она могла возразить? Встречается, разговаривает.
– Мы не предлагаем вам прекратить эти отношения, – успокоил ее Фрейзер. – Ради бога – это ваш бизнес. Но мы хотим, во-первых, быть полностью в курсе ваших дел с русскими. А во-вторых, желали бы, чтобы вы сообщали русским кое-какую информацию, которую мы вам будем доставлять. Все это совершенно безопасно для вас. При этом голливудские контракты будут ждать вас…
– Господи, вы заблуждаетесь на мой счет!
– Не думаю. Если же вы не согласитесь, то мы просто выведем вас из игры, – жестко сказал Фрейзер.
– Каким образом? – выпрямилась Чехова. – Убьете?
– Зачем нам пачкать руки? – отмахнулся Фрейзер. – Мы просто подбросим русским информацию о ваших связях с современным гитлеровским подпольем, которое собирается любой ценой сорвать судебный процесс над фашистскими главарями в Нюрнберге… А так как вы консультируете русских по этому вопросу, они поверят, что вы выдаете немцам их секреты. И тогда вас увезут отсюда. Но на сей раз не в Москву, а прямиком в Сибирь…
Чехова закрыла глаза.
– У вас нет выбора, госпожа Чехова, – настойчиво сказал Фрейзер. – Поймите это, наконец, и прекратите свое дурацкое упрямство!
В этот момент раздался стук в дверь. Фрейзер замер.
– Кто это? – шепотом спросил он.
Чехова покачала головой. Она действительно не знала.
– Ольга Константиновна, это я, Ребров! – донесся голос из-за двери.
Фрейзер встал, вынул из внутреннего кармана пиджака пистолет и навел его на Чехову.
– Откройте, но не вздумайте предупредить его. Я вас просто пристрелю!
Фрейзер неслышно подошел к двери, встал сбоку. Пистолет был по-прежнему направлен на Чехову.
Она поправила прическу, глубоко вздохнула и открыла дверь.
Ребров, который на сей раз был в штатском, улыбаясь смотрел на нее. В руках у него был картонный ящик.
– Вот приехал попрощаться, Ольга Константиновна…
Чехова, не зная, что делать, смотрела на него отчаянными глазами. Ребров чуть заметно кивнул.
– А что случилось? – по возможности спокойно спросила Чехова. – Почему – попрощаться?
– Я уезжаю. Вот и решил сам завезти вам продукты, кто знает, когда увидимся. Можно войти?
Чехова растерянно отошла в сторону, и Ребров шагнул внутрь. Фрейзер, которого он не заметил, размахнувшись, профессионально ударил его сзади рукояткой пистолета по голове. Ребров рухнул на пол. Чехова, ахнув, бросилась к нему.
– Это ваш русский резидент? – осведомился Фрейзер.
– Он просто русский офицер. Совсем молодой мальчик…
– Значит, просто поклонник?
– Если вы его убили… – Чехова лихорадочно ощупывала голову Реброва. – Русские найдут вас!
– Не найдут, – усмехнулся Фрейзер. – Скоро я уже буду в американской зоне… А вашему мальчику ничего не будет. Я просто отключил его ненадолго. Не волнуйтесь – скоро он придет в себя. Только не вздумайте рассказать русским о наших планах… Для своего же блага. Иначе мы вас накажем.
– Хватит меня пугать! Вы сейчас уйдете, а что я скажу русским? Как объясню, кто напал на него?
– Скажите, что на вас напали поклонники Гитлера, которые вас ненавидят. Тем более, их сейчас половина Германии, – засмеялся Фрейзер.
Чехова смотрела на мертвенно-бледное лицо Реброва, не обращая внимания на Фрейзера, который направился к двери.
И в это же мгновение в комнату ворвались советские автоматчики…
Денис, время от времени прикладывая руку к затылку, допрашивал Фрейзера, усадив его в то самое глубокое кресло, где еще недавно сидела Чехова.
– Итак, кто вы? Только не надо мне рассказывать сказки про студию «Парамаунт»…
Фрейзер пожал плечами.
– Кстати, насчет мемуаров – полная правда. Интимные мемуары госпожи Чеховой могут принести в Америке хорошие деньги.
– Но вы не литературный агент.
– Да-да, это так – мое хобби. Вы должны знать, что каждый американец интересуется бизнесом.
– Кто вы на самом деле?
– Мне бы хотелось, чтобы нас оставили наедине, – кивнул Фрейзер на автоматчиков. – Не бойтесь, больше я бить вас по голове не собираюсь.
– Теперь моя очередь бить, так что имейте это в виду. У меня есть полное право на ответный удар. И я тоже умею дать, если надо, по голове. К тому же это наша зона оккупации. Не забывайте об этом.
– Я все понимаю.
Когда автоматчики вышли, Ребров еще раз спросил:
– Итак? Кто вы и что вам надо от Чеховой?
– Мы с вами коллеги, – улыбнулся Фрейзер. – И, хочу напомнить, союзники… Так что вам все равно придется отпустить меня.
– То есть вы представитель американской разведки?
– Скажем так – спецслужб.
– А что, американские спецслужбы занимаются изданием мемуаров актрис?
– Если актриса общалась с высшим руководством Германии и Советского Союза, то… Сами понимаете. Что же касается информации, которой располагает госпожа Чехова… Мы хотели выяснить, какие вопросы будут особо интересовать советских обвинителей на процессе в Нюрнберге. Ведь вы задавали ей такие вопросы, коллега?..
Когда Ребров и Чехова прощались, они вдруг оба почувствовали, что события последних дней незаметно, но довольно прочно сблизили их. Но оба они понимали и другое – что близость эта случайна, что называется, ситуативна, и никакого продолжения иметь не может. Но, тем не менее, в этот момент она была чрезвычайно важна и нужна для обоих. И запомнится надолго, если не навсегда.
– А вы разве не заметили, что шторы задернуты? – спросила Чехова.
