Константин Кунин - Васко да Гама
Надо было послать Заморину подарки. Их достали из трюма, тщательно осмотрели и почистили. В Каликуте был обычай: подарки, предназначавшиеся для государя, предварительно показывать его придворным. Поэтому 29 мая Васко да Гама пригласил на корабль Вали и приказчика Заморина. К вечеру на «Сао Габриэль» прибыли оба мавра. Васко да Гама принял их на корме. Перед прибывшими разложили подарки: двенадцать кусков полосатой ткани, четыре красных капюшона, шесть шляп, четыре нитки кораллов, ящичек с шестью чашками для омовения рук, ящик сахара, две бочки оливкового масла и два боченка меду.
Мавры с удивлением оглядели товары и, посмотрев друг на друга, громко расхохотались.
– Это все? – спросил Вали.
– Да, – отвечал Монсаид.
– Государям такое не дарят. Беднейший арабский или индийский купец подарил бы больше, – сказал с улыбкой приказчик. – Если у вас нет никаких редких и замечательных товаров, – добавил он, – дарите просто чистое золото.
– Да, именно золото, – подтвердил Вали с усмешкой, – тем более, что у вас, по словам вашего командира, золота столько, что его некуда девать.
Васко да Гама еле сдерживался. До сих пор португальцы имели дело с нетребовательными негритянскими вождями африканского побережья. Негритянские вожди с готовностью отдавали горсть золота или пять молодых рабынь за маленькое зеркальце, а получив старую рубашку, чувствовали себя безгранично счастливыми. За эти подарки, которые португальцы приготовили для Заморина, на африканском берегу можно было купить несколько деревень со всеми их жителями, утварью и домашним скотом. А эти мавры позволяют себе скалить зубы и осмеивать португальские подарки.
– Скажи мавританским псам, – промолвил, наконец, Васко да Гама, – что я не привез золота, что я не торгаш, а посол, что я дал то, что у меня есть. Это не королевские подарки, а мои собственные подношения. Если король Португалии прикажет еще раз приехать в Индию, он доверит мне гораздо более роскошные подарки, а если Заморин подарки не примет, я прикажу их убрать и не пошлю ему ничего.
Взглянув на потемневшее лицо португальского командира, мавры сразу стали серьезными. Приказчик холодно промолвил:
– Я не посмею передать государю подобные подарки, да и вам не советую этого делать.
Представители Заморина покинули корабль. Позднее приезжали другие арабские купцы. Всем им Васко да Гама показывал подарки и спрашивал их мнения, думая, что Вали и приказчик из корыстных соображений забраковали подарки. Но купцы в один голос заявляли, что подарки никчемные и что их даже стыдно предлагать повелителю Каликута.
И в самом деле, в глазах Заморина и его мавританских советников португальцы с их жалкими подарками должны были казаться нищими бродягами.
Васко да Гама все еше думал, что дело не в жалких подарках, а в желании мавров очернить его перед Заморином, и стал настойчиво и нетерпеливо добиваться нового свидания с Заморином. Мавры – советники государя Каликута – обещали устроить свидание, а сами тянули, откладывая его со дня на день. Тем временем они настраивали Заморина против пришельцев.
В ПЛЕНУ
В конце XV века, когда португальцы появились в Каликуте, Индостан был раздроблен на несколько враждовавших между собой государств. Это очень облегчило португальцам укрепление на индийском побережье. На севере властвовали султаны Лоди. В Декане шла борьба между воинственной мусульманской династией Бахманиев и индуистскими царствами.
Во времена Васко да Гамы происходило постепенное завоевание южной языческой Индии мусульманскими племенами севера.
Маркс пишет: «Страна, где обособлены друг от друга не только магометане и индусы, но и племя от племени и каста от касты, общество, имеющее своей основой нечто вроде равновесия, проистекающего из всеобщего взаимного отталкивания и веками установившейся обособленности друг от друга всех его членов, разве такая страна и такое общество не были обречены на то, чтобы стать добычей завоевателя?
(…)Индия, таким образом, не могла избегнуть участи быть завоеванной, и вся ее прошлая история, если у нее вообще была какая-либо завоеваний, которым она подвергалась. Индийское общество не имеет никакой истории, по крайней мере никакой известной истории. То, что мы называем его историей, есть лишь история сменявших друг друга завоевателей, основывавших свои империи на базисе этого покорного и неподвижного общества».[13]
Особенно энергичную завоевательную политику вели Бахмании; под предлогом борьбы с язычеством они захватывали новые и новые территории, разоряли и грабили индийские государства, убивая или насильно обращая в мусульманство неверных «кафиров», уничтожая их храмы, выжигая, вытаптывая поля и уводя скот.
Один из бахманийских государей Фероз-Шах-Бахмани (1397–1422) за свое двадцатипятилетнее царствование провел двадцать четыре войны против индуистов.
Великий русский путешественник Афанасий Никитин, посетивший Индию на двадцать пять лет раньше португальцев, пишет, что султан Бахманиев «бьется с Кафары 20 лет есть, то его побьют, то он побивает их многажды».
Когда Афанасий Никитин находился в столице Бахманиев Биддаре, туда вернулись из походов мусульманские полководцы. Афанасий Никитин пишет: «Меликтучар два города взял Индейскыя, что разбивали по морю Индейскому, а князей поймал семь, да казну их взял», и далее: «Мызамылк, да Мекхан, да Маратхана те взяли три города великыи, а с ними рати своей сто тысяч, да пятьдесят слонов, да камени всякого дорогого много множество», и наконец: «Град же взял индейскы Меликчан ходя, а взял его силою, день и ночь бился с городом, 20 дни рать не пила, ни яла, под городом стояла с пушками; а рати изгыбло 5 тысяч люду доброго, и город взяли, ины высекли 20 тысяч поголовия мужского и женьского, а 20 тысяч полону взяли и великого и малого, а продавали полону голову по 10 тенек, а иную по 5 тенек, а робята по 2 тенькы, а казны же не было ничего и большого града не взяли».
Но сколь ни были разрушительными и кровопролитными эти войны, они не влекли за собой глубоких социальных сдвигов, ибо они не затрагивали основы социальной системы Индии – индийской общины:
«Гражданские войны, вторжения, завоевания, голод, – все эти сменяющие друг друга бедствия, какими бы сложными, бурными и разрушительными ни казались они для Индостана, затрагивали только его поверхность».[14]
Все эти войны, национальные и религиозные распри, разорявшие индийскую землю, проходили мимо Каликута.
Каликут, расположенный на морском побережье Индии, был крупным торговым портом международного значения. В Каликут приезжали купцы из Аравии, Ирана, Египта, с африканского берега, из Малакки, Суматры, Сиама, Цейлона, восточного берега Индии. В XIV–XV веках гавань Каликута посещали китайские корабли. Даже до португальцев во время их первого посещения Индии дошли сведения о том, что 80 лет до них Каликут посетили «…белые христиане, у которых были длинные – волосы, как у немцев. Они возвращались через каждые два года, причем приходили на двадцати или двадцати пяти кораблях. Они не смогли рассказать, кто они такие и какие товары они смогут привезти с собой, кроме очень тонких льняных тканей и бронзовых изделий. Они увезли с собой пряности. На их кораблях было по четыре мачты, как на испанских судах. Если бы это были немцы, мы бы услышали об этом плавании. Быть может, это были русские, если у них есть там где-нибудь порт».[15] На самом деле это были китайцы.
Через Каликут проходила львиная доля пряностей, экспортировавшихся из Индии. В этом городе издавна поселились арабские и иранские торговцы. Постепенно арабы и потомки от их браков с индусскими женщинами – воинственные моплахи образовали в Каликуте значительную колонию. Они были сильны своей сплоченностью, богатствами и влиянием на задолжавшее им бедное население Каликута.
Васко да Гама. Внизу – вид Каликута.
Сам повелитель Каликута во многом зависел от мусульманских купцов. Все его могущество, все его богатство покоилось на заморской торговле с мусульманскими, аравийскими и иранскими купцами. Прекратись эта торговля, перестань аравийские корабли посещать гавань Каликут – и замрет пышный город, смолкнут шумные базары, запустеет просторная гавань, а сам он, повелитель Каликута, станет беззащитной добычей враждебных соседей. Недаром шля его Самудриа Раджа, переделанное португальцам в «король Заморин», означало «Повелитель морского берега». Недаром индуист государь Каликута всячески благоволил к мусульманским купцам.
В Каликуте высились магометанские мечети, существовал специальный суд, ведавший делами мусульман. Мы уже видели, что при дворе Заморина и в его войсках было множество мусульман, занимавших самые важные, самые почетные должности. Мусульманским купцам в Каликуте было вольготно.
