Ярослав Питерский - Перспектива смерти
– Оля – успокойся! Успокойся! Может, в дороге задержались?
– Нет! Звонили в Абакан, они выехали оттуда уже два дня назад! Они не могут так долго ехать! Да и позвонили бы! Ой, чует мое сердце – беда случилась! Я же тебе говорила – ему угрожали! Витя!
Полякова словно ударили обухом по голове. Виктор напрягся и тихо спросил:
– Куда, куда они уехали?
– В Абакан! На машине груз и деньги везли!
– Сколько их было человек?
– Ой, да откуда я знаю? Говорят, человек шесть! Витя!
– Успокойся Оля, я тебе чуть попозже перезвоню, через час. Я тут постараюсь выяснить! Помочь!
– Хорошо! Я ждать буду!
Виктор нажал на кнопку и бросил сотовый рядом на сиденье. Сжав кулаки, он с силой долбанул по рулю.
– Черт! Трасса Абакан – Красноярск! Вот твою мать! Шестьдесят первый километр! Этого еще мне не хватало!
– Ну, и что вы думаете по этому поводу майор? – полковник Толстиков стоял на обочине дороги.
Внизу, метрах в тридцати под откосом виднелся обгоревший кузов грузовика. Черный куб обгоревшей фуры неестественно торчал среди заснеженных деревьев. Рядом на сугробе лежали шесть обгоревших тел. Черная, обуглившаяся одежда, словно древний папирус обволакивала изуродованные огнем трупы. Над убитыми склонились два судмедэксперта. Они с одетыми на руках резиновыми перчатками, словно археологи осторожно раздвигали черные тряпки. Поляков глубоко затянулся сигаретой и отвернулся, что бы, не видеть, этой страшной картины.
– А с чего вы вообще взяли, что это массовое убийство связано с нашим делом? Может это разборка между конкурентами? Как я понимаю, тут попахивает крупным ограблением?
– Да, – выдохнул полковник. – Там, за поворотом еще одна машина. Ленд Крузер. Тоже сгорел. В общей сложности шесть трупов. Судя по всему, три охранника, два водителя и бизнесмен. Кому, скорее всего и принадлежал груз.
– А фамилии уже известны? – осторожно спросил Поляков.
Фамилии пока устанавливаются. Тут вот работают опера из местного Дивногорского РОВД, прокуратура краевая и мы. Генерал мне лично вот это поручил.
– Хм, опять вам? Вы ведь собственная безопасность. Как вообще расследовать будите?
Толстиков скривил губы. Сковырнув носком ботинка снежный наст, он пожал плечами:
– А вы мне на что? Генерал специально вас передал в мое распоряжение. Вы и будите капать. А я уже побочно буду с оборотнями работать. Если они конечно причастны к этому делу.
Поляков задумался и вновь посмотрел на обгоревшие трупы. Их грузили на носилки санитары. К обочине подъехал грязно – синий «УАЗик», из городского морга. Виктор выбросил окурок в сугроб и спросил:
– Вот я и говорю – с чего вы решили, что эта бойня по нашему делу?
– Да все очень просто. Опера из Дивногорска нашли свидетеля. Странный мужичек. Он тут недалеко на лыжах катался. Вернее, прогуливался. Я, честно говоря сам не пойму. Как тут на лыжах кататься? Нет трасс, да и горы. В общем, этот мужик утверждает, что услышал выстрелы и непроизвольно двинул на их звук. Ну а там вроде как милиционеров он увидел. Правда, испугался и вроде убежал. Вот и все. Ну, потом в милицию местную обратился.
– А где этот свидетель?
– Хм, вроде в Дивногорске. В отделе милиции. Да вон нужно спросить у местного сыщика, – Толстиков кивнул на молодого парня в короткой меховой куртке и черной формовке. – Можно вас на минуту! – окрикнул его полковник.
Парень подошел. Улыбнувшись, он виноватым тоном сказал:
– Извините, тут вот все облазили. Не каких следов. Гильзы только вот нашли. От Калашникова. Семь шестьдесят две калибр. Скорее всего – АКМ.
– Вас как зовут? – спросил Толстиков.
– Виктор. Виктор Попов. Старший оперуполномоченный. Из убойного отдела я.
– Очень приятно. Я полковник Толстиков Евгений Петрович. А это вот майор Поляков. Он и будет вести это дело от РУБОПа.
Виктор кивнул и прищурив глаза, спросил:
– Слушай, Витя. А где это ваш свидетель? Ну, лыжник?
– А, лыжник! Да он в дежурке у нас там сидит. Вернее, в кабинете. Мы его пока отпаиваем. Он в шоке, честно говоря, так разволновался мужик. Пока ничего толком не пояснил. Единственное сказал, что, мол, на лыжах шел тут. Прогуливался. Нам самом деле, как я понимаю – охотился он. Лыжи охотничьи. Одежда у него тоже – бушлат и унты. В таком по лыжне не побегаешь. Но вот оружия вроде при нем не было. Хотя наверняка – ружье с патронташем снял.
– И что этот спортсмен говорит?
– А говорит странные вещи. Мол, увидел, правда, это далеко было, по его словам, было – в ста трехстах. Якобы милиционеры всех расстреляли, потом сгрузили в машины и отвезли в кювет и там вроде как подожгли.
– Точно милиционеры?
– Да, говорит, что машина патрульная была вроде как – пятерка Жигулей. С синими полосками вроде как надпись – ГАИ.
– А сколько их было?
– Кого?
– Ну, этих милиционеров – убийц?
– По его словам – пятеро. С автоматами.
Поляков посмотрел на Толстикова. Тот с невозмутимым видом стоял и смотрел в даль, словно и не слушая, их разговор. Санитары, закончили грузить тела погибших и захлопнув дверки, сели в УАЗик. двигатель заревел, набирая обороты и машина медленно поехала в сторону города.
– Что еще говорит этот охотник? – спросил Поляков.
Попов задумался и почесав лоб – радостно воскликнул:
– Да, он говорит, что у него очень хорошая память на лица. И несмотря на то, что далеко все видел – запомнил этих милиционеров. И если ему фото разные показать – наверняка вспомнит. В общем, весьма забавный дядька!
– Мне нужно с ним поговорить.
– Пожалуйста. Поехали к нам в отдел. Мы вас и чаем напоим! – гостеприимно воскликнул Попов.
Толстиков сухо ответил:
– Спасибо за приглашение – на обратном пути мы обязательно к вам заглянем. Нам тут еще кое-какие вопросы надо решить, – полковник дал понять, что разговор закончен.
Попов пожал плечами, и направился к «УАЗику». Поляков недоуменно посмотрел на Толстикова:
– Это, что, за неотложные дела у нас?
– Нам еще надо поговорить со следователем прокуратуры. Она тут в штабной машине. Описывает протоколы. С ней обязательно нужно поговорить. Без этого нельзя – иначе она нам палки в колеса будет ставить! – ответил полковник и кивнул на белую ГАЗель.
На борту машины красовалась надпись – «Прокуратура России». Поляков понял, что совсем забыл об этикете сыщика. Ведь главный всегда прокурорский следователь и он решает, что и как. Без его санкции обычно лучше не работать. Виктор закурил сигарету и спросил:
– А кто у нас главный от прокуратуры?
– Хм, первая мисс – как ее зовут. Подающая надежды красавица – Вера Лесина.
– Что Верка Лесина?! Только этого не хватало! – с досадой в голосе проворчал Виктор.
– Что, я вижу у вас с ней давние антипатии?
– Да какие там антипатии! Просто мы терпеть друг друга не можем.
– Ну, это уже ваши проблемы майор! На работе все должно быть ровно! И никаких личных обид! – казенным тоном буркнул Толстиков. – Пошлите, поговорим с ней.
Вера Лесина сидела в машине и писала протокол места осмотра. Она склонилась над столиком, который был прикручен к боковой стенке ГАЗЕли. Оторвавшись на секунду, она взглянула на Полякова и как не странно – улыбнулась. Затем вновь принялась писать. Ее изящная ручка быстро выводила на бумаге мелкие буквы. Не отрываясь от писанины – Лесина сказала:
– Ну, что Витя. Опять мы вместе. Видно это судьба. Только вот на этот раз прошу тебя – ничего от меня не надо утаивать. Говори все начистоту. Иначе – попрошу твое руководство отстранить тебя от расследования.
Полы ее длинной норковой шубы лежали прямо на грязном поле салона. Фирменная темно синяя юбка слегка задралась – оголив красивые, полукруглые коленки. Виктор взглянул на изящные ножки Лесиной одетые в сапоги на длинном каблучке. Женщина, почувствовав его взгляд – рассмеялась, но продолжала писать:
– Ты не меняешься Поляков. Лучше скажи мне, только честно и сразу – эта бойня, связана с убийством Кубарова? Только не лги!
Поляков выбросил окурок и расстегнув дубленку присел напротив Лесиной. Посмотрев на ее лицо, тяжело вздохнул:
– Да, Вера. Боюсь, что да. Но пока только предположение.
– Уже хорошо.
– Что ж хорошего то? Вместе с Кубаровым – семь трупов!
Лесина закончила писать. Посмотрев на протокол – осталась довольна своей работой. Аккуратно убрала бумаги в кожаную папку и положив ее на сиденье – взглянула на Попова. Он все это время ждал – что она скажет. Вера улыбнулась и покачала указательным пальчиком с длинным – темно красным ногтем:
– Ай, ай! Уже пытаешься меня запутать!
– Что значит запутать?
Поляков краем глаза посмотрел на Толстикова. Тот сидел на заднем сиденье и опять, вроде, как, не слушая разговор, с отрешенным видом смотрел в окно. Виктор понял – так его в свое время учили спецшколе КГБ. Делать вид, что ему все безразлично. На самом деле – он наверняка анализировал каждой слово. Поляков посмотрел на следователя и переспросил у Лесиной:
