Валерий Суси - Царь Ирод
Теперь эта четверка коротала время за игрой в кости, до слуха то и дело доносились возгласы - "собака", "венера"* , "мой выигрыш". Анций поглядывал на игроков, на Аристовула, ничем не отличающегося от римлян и вспоминал напутственные слова Николая Дамасского, сказанные ему в тот вечер, когда они выходили из греческой библиотеки на Палатине:"Молодой Гней Пизон дружен с Тиберием, он тщеславен и мечтает о блестящей карьере, что немудрено - отпрыски из его фамилии становились консулами и сенаторами и всегда, заметь, благоволили к роду Клавдиев; Ливия подыскала тебе достойного попутчика, который предан ей безраздельно, помни об этом. Что же касается Силлая, то знай - он был частым и, как говорят, послушным гостем Корнелия Галла и не без настояния последнего прибыл в Каллирой, когда туда наведалась Саломея. Не слишком ли много совпадений для того, чтобы восхищаться речью Азиния Поллиона, в которой он с такой неумеренностью возвысил чувства араба, представив его собранию в роли невинной и благородной жертвы? Во дворце Ирода ты встретишь моего брата, Птоломея; нет, не финансиста из Александрии, которого также зовут Птоломеем и который тебе уже знаком; с братом моим тебе не приходилось встречаться, но он о тебе знает; Ирод сделал его своим советником и я желал бы, чтобы и ты не пренебрегал его мнением, поверь, он рассудителен и знает Восток, пожалуй, верней, чем мы с тобой. Он расскажет тебе немало интересного о Трахонитиде и о том, что там в действительности происходит. По моим сведениям Ирод опять приблизил к себе Дориду, говорят, он не принимает ни одного решения без ее участия и как будто сделал завещание в пользу Антипатра. Многим это не по вкусу и прежде всего тем, кто с нетерпением ожидал возвращения Александра и Аристовула. Первый уже в Иерусалиме и со дня на день станет мужем Глафиры, дочери Архелая, с которым, как тебе известно, Ирода связывают узы давней дружбы; предполагаю, что Ирод надеется увидеть Александра со временем царем Каппадокии и избавиться таким образом от одного из нежелательных претентентов на иудейский престол. И для Аристовула он придумал брак, который по его расчету должен снизить накал страстей вокруг его завещания; он замыслил женить его на Веренике, дочери Саломеи, обещая отдать молодоженам Иамнию и Азот. Но что будет делать Ирод, когда достигнут совершеннолетия остальные его сыновья? Достанет ли у него областей на всех? Брата своего, Ферора он сделал тетрархом Переи; он всех хочет примирить со всеми вопреки исконному несовершенству человека, испорченного пороками, снедаемого завистью, властолюбием и корыстью; похоже, он в растерянности и страхи преследуют его измученную душу; он не в состоянии справиться с Саломеей, сущей прислужницей Фурии; это ведь она подтолкнула Костобара под топор палача, она надоумила его сговориться с Рафаилом из семейства "Бне-Баба" и с ее ведома заговорщики замыслили поджечь Фазаелеву Башню, которую Ирод возвел в честь своего брата; и это она же принудила рабыню Паннихию сочинить донос. Думаю, любезный Анций, для тебя не составит труда выстроить логическую цепь, которая приведет к тому заинтересованному лицу, которому выгодна смута и хаос в Иерусалиме. Льва узнают по когтям его, не так ли, друг мой? Но будь осторожен - когти льва способны разорвать тело. И помни - брату моему, Птоломею, можешь верить, как надеюсь, веришь мне".
* квадрирема - большое судно с четырьмя рядами гребцов
* в кости играли четырьмя продолговатыми костяшками с очками 1, 3, 4, 6; "собакой" назывался худший бросок (все кости показывали единицу); "венерой" - лучший, все кости падали разными очками;
Глава 13.
Таков уж характер людей, что никто не решается сделаться злодеем без расчета и пользы для себя.
События разворачивались быстрей, чем размышлял Николай Дамасский, хотя его мыслям никак нельзя было отказать в стремительности.
Путешественники застали Иерусалим раскаленным от жары и нервного перевозбуждения, царившего на улицах города и во дворце Ирода. Сам иудейский царь находился в том ужасном состоянии, которое овладевало им в минуты крайнего гнева и которое было уже хорошо знакомо Анцию: он был лохмат, деятелен и не любезен.
В крепости Гирканион допрашивали Александра. Ирод не счел нужным вступать в объяснения с гостями, перепоручив заботу о них Антипатру. Коренастый в отца, нетерпеливый, Антипатр старался быть вежливым; он отвел гостям просторные покои, окружил их угодливыми рабами и хоть и скупо, но прояснил обстановку. В его изложении дело выглядело следующим образом: Александр не стал противиться браку с Глафирой, тем более, что дочь Архелая оказалась привлекательной и покладистой невестой; начались приготовления к свадьбе и казалось бы все шло как нельзя лучше; справили свадьбу; молодожены, по настоянию Архелая, объявили о своей поездке в Каппадокию; но видимо тщеславие Александра не могло смириться с завещанием Ирода, согласно которому наследником объявлялся Антипатр и в ночь, накануне отъезда, охрана задержала одного из евнухов при попытке проникнуть в комнату царя; при нем была обнаружена корзинка с ядовитой змеей; выяснилось, что молодой евнух был предварительно совращен Александром, а потом подослан к Ироду со злодейским намерением; евнух во всем сознался и был незамедлительно казнен. Допросы Александра пока не принесли результатов.
На другой день Анций встретился с Архелаем; царь Каппадокии выглядел расстроенным и не скрывал своего сочувствия к узнику, не опасаясь проявлять настроений, идущих вразрез с настроениями Ирода. "Поторопились отрубить голову евнуху, поторопились", - сокрушался он.
Несколько раз Анций замечал Дориду, плотную ширококостную женщину; она решительно проходила мимо, не задерживаясь. Переговорил коротко и любезно с Саломеей, отметив ее растерянность. Столкнулся с бледным подавленным Аристовулом, промычавшем в ответ на приветствие что-то невразумительное и поспешившем удалиться.
Гней Пизон и двое его друзей с утра пораньше покинули дворец, отбыв в неизвестном направлении.
Послонявшись еще некоторое время по галереям, побродив по ослепительному от южных соцветий саду, но так и не найдя Птоломея, Анций тоже, не привлекая внимания, отправился в город. Он заглянул к брадобрею Трифону и узнал, что весь Иерусалим на стороне Александра и никто не верит в его виновность:"Евнуха умертвили едва дождавшись утра. К чему такая спешка? А к тому, что в расследование дела мог вмешаться Септимий Вород и уж он то не преминул бы провести дознание с римской дотошностью… Поговаривают, что это Антипатр с Доридой проявили такое соблазнительное рвение". Потом он, потолкавшись часа два на рынке, разыскал Терона, подтвердившего все в точности, что удалось выудить от брадобрея. Поиски отставного офицера Юкунда успехом не увенчались: свой дом в Верхнем городе он продал и никто ничего не мог сообщить толком о его дальнейшей судьбе.
Вечером отыскался Птоломей. Он сам пришел к Анцию, напоминая и внешностью, и манерами Николая: такой же ловкий в движеньях, с такой же сообразительностью в глазах и даже в такой же греческой хламиде, какую любил надевать его брат.
- Хочешь знать, куда пропали твои попутчики? Полдня они крутились возле гробницы царя Давида, а потом направили своих лошадей в сторону Соленого моря, в Перею. Думаю, они решили навестить Ферора. Ты спросишь меня, с какой целью? Изволь выслушать. Добившись титула тетрарха Переи Ферор исполнил лишь часть своего замысла, мечтает он о большем - о титуле царя Иудеи. Интересы Ферора и Силлая, как видишь совпадают, хотя цели у них разные. Силлай не покушается на иудейские земли, он мечтает сместить старого Обода и завладеть арабским троном, присоединив Трахонитиду. Но Силлай отлично понимает, что пока Ирод будет правителем Иудеи, его планам не суждено сбыться. Ирод еще со времени войны Рима с Антонием и Клеопатрой ненавидит Обода, но с присущей ему дальновидностью он через своих доверенных лиц обласкал его сына, наследника Арету, который недавно прибыл из Афин, где в течении двух лет познавал науки и которого удалось убедить в том, что после смерти отца, оставшись один на один с Силлаем, он будет не в силах удержать трон. В этом нет преувеличения - Силлай уже сегодня держит в Трахонитиде значительные силы наемников, отчего местный люд доведен до крайней степени нищеты - армию надо кормить и одевать; а еще через год-два его силы могут увеличиться вдвое, если учесть поддержку со стороны Ливии. К счастью, Арета быстро думает и обладает необходимой осторожностью. Теперь ты, наверно, хочешь спросить, а какова роль в этом деле Саломеи? Она хочет освободиться от власти Ирода, Ферора она тоже недолюбливает, но знает, что окажись он на троне, ее свобода не будет подвергаться ограничениям. Порукой тому служит Силлай, повязанный с Ферором тайным сговором. Саломея не видит для себя достойного места в Иудее и не надеется на щедрость Ферора, случись даже ему отнять трон у брата. Как Ирод не упомянул ее в завещании, так, по ее мнению, поступил бы и Ферор. Став женой Силлая, она может рассчитывать на царские почести в Аравии, если исполнится все то, к чему стремятся заговорщики. Известно ли об этом Ироду? Да, известно. Ты спросишь, почему же тогда Ферор не томится в крепости Гирканион? И почему там же не содержится Саломея? Ирод не может забыть гибели Иосифа, у него рука не поднимается на единственного оставшихся в живых брата, а Саломея… Она никогда не решилась бы на поджог Фазаелевой Башни, ей требовалось только избавиться от Костобора. Разве не услужила она Ироду, подарив ему вместе с головой своего мужа еще десяток предательских голов? А что касается Силлая, то Ирод намерен одолеть его, устранив все проблемы одним махом. Ты хочешь еще меня о чем-нибудь спросить? Спрашивай.
