Хелен Брайан - Долина надежды
Благодаря столь очаровательной молоденькой хозяйке дома о его званых ужинах вскоре уже заговорил весь Лондон. Что касается Софии, то она сделала приятное открытие: ее новая взрослая роль дала ей возможность отдавать распоряжения относительно ужинов, цветов и многого другого, что вполне пришлось ей по вкусу. Появились у нее и новые платья, причем столько, сколько она пожелала, хотя отец по-прежнему настаивал, чтобы дочь придерживалась задаваемых леди Бернхэм предпочтений в отношении высоких вырезов и сдержанности во вкусе, говоря, что это прекрасно соответствует ее положению и возрасту. Она взяла себе за правило аккуратно записывать собственные расходы и вести учет, хотя и нередко заявляла леди Бернхэм, что не видит в этом ни малейшей нужды; она тратила столько, сколько полагала нужным.
София много времени проводила перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. И хотя она была твердо уверена в том, что является точной копией своей матери, портрет которой висел в гостиной, девушка нередко спрашивала себя, а будет ли она когда-либо вызывать подобное обожание и восхищение. София полагала, что в общем и целом выглядит весьма недурно: тонкая талия и достаточно высокий рост позволяли ей ощущать себя элегантной, каштановые волосы искрились живым блеском, носик был маленьким, а кожа – чистой. Хотя при этом она не сомневалась, что могла бы выглядеть куда лучше, если бы ей дали полную свободу в том, что касалось ее туалетов. Она была уверена в том, что платье золотой парчи с низким вырезом на груди, напудренное личико и декольте, полные губы, накрашенные розовой помадой, и бархатная мушка в форме сердечка на щеке сделают ее одной из первых красавиц в обществе и вызовут всеобщее восхищение. Но убедить в этом леди Бернхэм она так и не смогла.
Лорд Графтон решил, что София уже вполне готова к тому, чтобы появиться в обществе, и сообщил ей радостную новость о том, что на Рождество она будет представлена при дворе. А после того как София впервые выйдет в свет, она сможет появляться на балах и танцевать столько, сколько ей вздумается. Лорд Графтон ничуть не беспокоился насчет ее первого сезона, полагая его лишь кратким периодом развлечений совместно с другими молодыми людьми между учебой и замужней жизнью в деревне и материнством. Пусть уж танцует, с кем хочет, снисходительно думал он. Вреда от этого не будет. Он полагал, что София, в отличие от многих юных девушек, начисто лишена романтической сентиментальности, и был уверен, что она никогда не забудется настолько, чтобы влюбиться, как пишут в романах, без его одобрения и позволения. Они с леди Бернхэм приложили все усилия к тому, чтобы она уяснила, в чем заключается ее ответственность перед будущим.
Пока София с головой ушла в подготовку к столь знаменательному событию, лорд Графтон принялся составлять краткий список подходящих женихов. В аристократических фамилиях на первом месте неизменно стояла обязанность продолжения рода, и браки представляли собой династические союзы, заключаемые еще в то время, когда их участники были совсем юны. И если девушка, выпорхнув из классной комнаты, еще не была замужем, но получала право на первый сезон, то целью родителей было познакомить с нею представителей приличных семей, дабы заключить как раз такой союз. Обыкновенно уже к концу своего первого сезона девушка с хорошей родословной была обручена и вскоре выходила замуж. И, составляя такой список, лорд Графтон делал именно то, что от него и требовалось.
Лорд Графтон полагал, что условия, предъявляемые им к супругу Софии, не станут препятствием для ее брака, не говоря уже о ее состоянии. Он наивно верил, что руки́ Софии претенденты станут добиваться и ради нее самой – она была всем, чем и должна быть мисс Графтон. В том, что его дочь была настоящей красавицей, у него не оставалось ни малейших сомнений. Прежняя девчонка-сорванец исчезла без следа. Теперь в ней непостижимым образом сочетались приятные, изысканные манеры и живой, острый ум, которые забавляли его и приводили в отчаяние ее крестную мать. София станет украшением любого дома, и ее супругу, кем бы он ни был, не придется скучать в ее обществе. Да, в ней чувствовалась властность, и она обожала командовать, но лорд Графтон полагал, что это качество весьма пригодится ей впоследствии, когда ей придется заботиться о своей семье, разбираться с проблемами прихода и осуществлять надзор за воспитанием и образованием своих детей.
Леди Бернхэм, которую куда больше заботила нравственная чистоплотность, нежели внешний вид или ум, старалась привить своей подопечной достойные принципы и чувство «положение обязывает», кои должны быть неотъемлемой частью характера любой знатной дамы. Разумеется, Графтоны щедро жертвовали на то, чтобы облегчить положение бедняков и неимущих в графстве, выстроили дом призрения и ремонтировали дома арендаторов, а Кэтрин даже основала в деревне школу. И София должна быть готова продолжить их дело.
Леди Бернхэм была вознаграждена уже тем, что ее усилия пробудили в Софии чувство долга по отношению к тем деревенским жителям, кто веками служил семейству Графтон. Девушка тщательно и подробно расспросила крестную о своей будущей роли в деревне. Собственно говоря, перспектива обзавестись новой сферой влияния привела ее в восторг. София уже представляла, как арендаторы Графтонов приседают перед нею в реверансе или обнажают головы, а сама она – в симпатичной шляпке и длинной мантилье – отдает распоряжения о том, как сделать школу лучше, вручает награды и знаки отличия и великодушно раздает детишкам сладости и Библии. К ней будут уважительно обращаться учителя, ее будут любить и обожать так же, как и ее мать.
Но для Софии эти розовые перспективы представлялись куда более отдаленным будущим, нежели полагал лорд Графтон. Он много думал о том, каким бы хотел видеть будущего мужа Софии, и даже заготовил перечень возможных союзов. В своем выборе он полагался на два критерия. Во-первых, супруг Софии должен подходить на роль главы будущей династии Графтон, и положение в обществе либо состояние не играли здесь особой роли. Софии вовсе не обязательно было выходить замуж, дабы обзавестись титулом или добавить к своему имени иной знак отличия. Графтоны древностью рода превосходили не только Ганноверскую династию и Стюартов, но и Тюдоров и даже Плантагенетов, поэтому старинная родословная Софии перевешивала любой более поздний титул. За кого бы ни вышла замуж София, она навсегда останется Графтон и дочерью виконта. Что касается состояния, то и здесь выходить ради него замуж ей не было нужды. Ее собственное состояние было весьма внушительным для кого угодно, а поместье Графтонов вообще считалось бриллиантом в его короне.
Нет, самым главным, по мнению лорда Графтона, было то, что муж Софии должен быть джентльменом, иметь безупречную репутацию и характер, крепкое здоровье и полное отсутствие дурных наклонностей и пороков. Лорду Графтону довелось многое повидать в жизни, и он прекрасно понимал, что большинство молодых холостяков, увивающихся сейчас вокруг Софии, не отвечают требованиям, которые он предъявлял к будущему патриарху семейства Графтон. И хотя в обществе бытовало мнение, что выйти замуж за одного из этих молодых людей означало заключить хороший брак, он все же навел кое-какие справки. В результате лорд Графтон выяснил, что многие из них имеют дурные привычки, уже успели промотать целые состояния на скачках и за игорным столом, часто бывают в борделях или содержат любовниц. Как следствие, кое-кто из них уже переболел сифилисом или иной неприличной болезнью, в результате чего тела их были покрыты язвами или гнойными прыщами, промежность горела огнем, а мочились они неприятной липкой жидкостью. Лорд Графтон знал, что дети, рожденные от таких отцов, зачастую страдали слепотой или седловидным носом, унаследованным от своего родителя, который нередко заражал и собственную жену. Точно так же, как гнойнички можно было запудрить до неразличимости, так и титул и состояния заставляли родителей дочек на выданье закрывать глаза на наличие подобных болезней, но избежать долговременных последствий все равно не удавалось. Он ни за что не выдаст Софию замуж за мужчину, способного зачать умственно неполноценного ребенка, промотать состояние Графтонов или, самое главное, заразить ее неприличной болезнью. В этом вопросе он был непоколебим.
Ну и во-вторых, он должен быть уверен в том, что будущий муж сможет сделать Софию счастливой. Хотя предполагаемый супруг его дочери должен быть человеком серьезным и здравомыслящим, лорд Графтон вовсе не был домашним тираном. Счастье Софии было для него превыше всего. Разумеется, он не заходил так далеко, чтобы полагать, будто София должна выйти замуж исключительно по любви. Подобные мысли редко приходили в голову отцам, пребывающим в положении лорда Графтона. Но он хотел быть уверен в том, что этот человек полюбит Софию и сможет пробудить в ней ответную привязанность и уважение.
