KnigaRead.com/

Патрик Вебер - Катары

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Патрик Вебер, "Катары" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Вы не в сторону Юсса? — спросила она, не узнавая водителя. Но Ле Биан ее узнал.

— Мирей! — воскликнул он. — Что это вы здесь делаете в такой час?

— А, нормандец! — отозвалась она и без приглашения открыла дверцу «двушки». — Вот не ждала! Как вы кстати! Ну, значит, не такой уж сегодня хреновый денек получился.

Одна в лесу… на ночь глядя… Я вас с удовольствием подвезу, только вам, наверное, стоит объяснить мне в чем дело.

— А чего объяснять? Что мужики сволочи? — усмехнулась она, глядя в зеркало заднего вида, чтобы поправить прическу. — Как всегда, не та фишка мне выпала. И что теперь? В газетах об этом писать? Не хочу я вам ничего рассказывать, да и долго.

— Ладно, — ответил Ле Биан, лишь на время отказавшись от желания узнать побольше. — А куда вам ехать?

— Да сама не знаю. Завтра к ведьме на работу, только вот сейчас жрать хочется смертельно.

— Поужинать в «Альбигойцах» — неплохо будет?

— Не откажусь! — воскликнула Мирей, не задумываясь ни на долю секунды. — А что, с вас ведь причитается, да? Это ведь я вас вытащила из нашего дурдома. И старика Шеналя тоже буду рада повидать.

Ле Биан хотел спросить, такая ли Шеналь сволочь, как все, но удержался. Будет с кем вместе поужинать — уже хорошо.

ГЛАВА 27

Мирей наложила себе уже вторую порцию тушеной картошки. Сразу видно: девушка из тех, кто не откажет себе в удовольствии, раз уж случай выпал. Сам же Ле Биан ел медленней, чем обычно. Ему нравилось смотреть, как кусок за куском отправляет она в рот говядину: едва проглотит один и уже проворно, будто дикий зверь на добычу, набрасывается на следующий. Мирей ела. Ле Биан наблюдал. Он подмечал каждое движение ее челюстей, словно зоолог, следящий за процессом питания хищника в естественной обстановке. Мирей пользовалась моментом. Ле Биан удивлялся. Сколько раз они виделись в баре Юсса-ле-Бен? Раз пять, не больше. А казалось, что они давным-давно и хорошо знакомы, что это давнее знакомство связало их какой-то тайной. Мирей накладывала еду. Ле Биан надеялся. Он хотел, чтобы ее взгляд, наконец, оторвался от этой проклятой троицы говядины, картошки и лука, остановился на нем. Но инстинкт самосохранения Мирей, соединенный с удовольствием от еды, был несравненно сильнее.

— Как думаете, не будет большим нахальством спросить еще вина? — задала она вопрос, не сомневаясь в ответе.

Ле Биан улыбнулся. Он все неправильно понял. Мирей думала только о еде. Так крупные хищники приходят к речке на водопой, а потом отправляются вновь на охоту. Впрочем, он даже не успел ничего сказать, как появился Шеналь с новой бутылкой Гайяка.

— Вот, — громко сказал хозяин, широко улыбаясь, — это за счет заведения. У нас не каждый день гости такое уважение к нашей еде показывают.

— У меня самой, — ответила Мирей с набитым ртом, — яичница и то подгорает, вы же знаете, но поесть вкусно я люблю. А вы неплохой падалью народ кормите.

— Лучше Мирей никто похвалить не умеет, — улыбнулся Ле Биан.

Шеналь расхохотался и вернулся в кухню. Мирей налила вина. Ле Биан подумал: как раз самое время разузнать о ней что-нибудь побольше.

— Так скажите все-таки, как вас сюда занесло. Вы же не местная, как я понимаю.

— Гуляла да зашла. На самом деле, где найду работку да хозяина поприличнее, там и приживусь. А по нашим временам это дело не шибко легкое.

— А в баре хозяйка разве приличная?

— Старая сова? — хмыкнула Мирей, не переставая жевать. — Ее после войны чуть не посадили, так она с тех пор на всех зло и срывает.

— За то, что работала на немцев?

— Ага. Только это хрень полная, если хотите знать. Говорят, она в гостиничном деле разбиралась, как я в стихах. А фриц вроде бы сам был не по девчачьей части… поняли, что я сказала?

— Не очень, — ответил Ле Биан. — Объясните как-нибудь, что хотите сказать.

— Да я что, это все люди говорят. Ну, так скажем, жеребцов он больше любил, чем кобылок. Я-то свечку не держала, не знаю.

— Вот как, — заинтересовался Ле Биан. — А при чем тут ваша хозяйка?

— То-то и оно! Говорят, у нее были отношения с этим Раном, а то непонятно, чего он ее не прогнал. Она ж совсем была не в дугу, только гостей дурным языком отваживала.

Ле Биан подумал было, что такой упрек в устах Мирей звучит двусмысленно — девушка и сама далеко не образец изящных манер, — но не подал виду. Она продолжала:

— А раз так, она ему как-то, наверное, угождала, чтоб он ее не выгнал, да?

— Конечно, — ответил Ле Биан. Ему нечего было возразить на столь неумолимую логику. — Только почему же она здесь осталась?

— Когда фриц разорился, она вроде бы уехала. Нашла какую-то работу на побережье — в общем, толком никто не знает, чем она занималась в войну. Таких много, вы же знаете: что-то там химичили, а что — неизвестно.

— А вы ее сами не спрашивали?

— Ой, да вы комик! Ее-то? Она мне приказ дает, я все делаю, а она мне потом все равно еще всыплет. Вот так и живем. Только я до старости тухнуть не буду в этой дыре, уж вы не бойтесь!

— Мирей…

Ле Биан произнес ее имя не так, как прежде — ласково и, пожалуй, даже с особым чувством.

— Мирей, почему вы помогли мне найти эту гостиницу? Не только же назло хозяйке?

Мирей взглянула на него и налила себе еще вина. На этот раз она не смогла ничего ему сказать. Теперь стало известно: у этой девушки не на все готов ответ — бывает, что и она не находит нужных слов. Велико было искушение принять ее молчание за смятение, а то и за тайное чувство…

— Приезжайте-ка на днях в Юсса! А то меня старики курортники уже задолбали. Все рассказывают про свои ревматизмы, а как мамашка чуть отвернется, сразу клеить начинают.

Ле Биан согласился. Не то чтобы Мирей сейчас призналась ему в любви, но для нее эти слова почти то самое и означали.

ГЛАВА 28

Эрвин машинально проверил, на месте ли книжечка, с которой он никогда не расставался. Членский билет СС был для него самой главной драгоценностью. Он был не из работников последнего часа — тех, что обратились в национал-социалистическую веру, когда почуяли, что победа Гитлеру обеспечена. Он был товарищем фюрера в самые трудные дни, участником всех его сражений, и номер партийного билета: 346 — был тому доказательством. Он принимал участие в Мюнхенском путче и остался на свободе только благодаря молодости, а главное — быстроте ног, позволившей ему удрать от полиции. Участвовал он и в акциях СА: он любил эти отряды за силу и простоту убеждений. Но вскоре Эрвин почувствовал ограниченность движения, не имевшего идейной опоры. Чтобы построить Рейх и создать нового человека, недостаточно было драться на улицах да бить камнями витрины еврейских магазинов.

Эрвин был убежден, что долг НСДАП — вскрыть глубокие, подлинные корни германской души, издавна извратившейся под действием жидомасонской отравы. Подсознательно он ожидал какого-то могучего порыва, который подхватит его чаяния — и этот порыв повеял из недр СС. Организация, созданная Гиммлером, не только была единственной, изъявлявшей намерение воскресить древние ордена тевтонского рыцарства, но и готова была применять самые современные средства, чтобы достичь своих целей. Эрвин с увлечением ринулся в новый духовный поход, который — он был уверен — изменит лицо Германии, затем Европы и, наконец, всего мира. В этом увлеченье он еще прежде создания Аненербе принялся изучать истоки германской цивилизации.

Теперь он шел по высокой траве, светя фонарем прямо перед собой. Было ясно, что жертва далеко уйти не могла. Но темной ночью привычное для Эрвина методичное преследование становилось похоже на беспорядочное рысканье. На мгновенье он остановился и обвел взглядом окружавший лес. Он любил те минуты, когда чувствовал, что принадлежит к древнему роду лесных людей. Древние боги германцев рождались от источников, тысячелетних дубов и огромных сосен. Люди начали заблуждаться, когда оторвались от своих исконных корней. Теперь им приходилось заново учиться наблюдать течение времен и знаки, подаваемые лесом. Надо было вспомнить дедовские способы охоты, чтобы мериться силами с оленями и кабанами. Эрвин прошел через многие леса, отыскивая следы людей, живших там прежде. Он нашел в них поставленные человеком камни, наблюдательные пункты на склонах холмов, курганы, в которых хоронили мертвых, и поляны, на которых служили богам. Сегодня он был в шкуре охотника и полон решимости не оставить шанса своей добыче.

С правой стороны он услышал в листве легкий шорох. Его внимание привлек не столько сам звук, сколько запах. То был совсем не обычный запах: пахло страхом. Он исходит от загнанного животного, которое может спастись от преследования, только припав к земле. Эрвин не спеша достал из кармана куртки парабеллум, испытывая, как всегда, сладкое чувство собственной мощи от холодящего кончики пальцев курка. Справа ничто больше не шевелилось, не шуршало, но он знал: ошибки нет. Стремительно, как коршун, ныряющий на добычу, он протянул руку в кусты, поймал там чужую руку и потянул к себе. Юноша не сопротивлялся. Когда все пропало, побежденный это понимает. Эрвин улыбнулся. Он поднял револьвер и тихонько приставил его к виску жертвы. Жест его был таким естественным, что казался чуть ли не дружеским. Все так же улыбаясь, Эрвин спустил курок. Выстрел еще долго отдавался в холодной, безлюдной ночи, когда юноша мертвый лежал на земле. Охотник быстро взглянул на тело и сунул руку к себе за пазуху. Оттуда он достал другой предмет своей величайшей гордости: кинжал с эмблемой СС. Присев на корточки, он уверенным, четким движением вонзил его в сердце жертвы. Эрвин помнил завет отца — одного из лучших егерей, каких когда-либо знали леса Вестфалии: охотник в лесу всегда должен добивать добычу ударом в сердце.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*