Андрей Алдан-Семенов - Красные и белые
Я еду в Казань. От Арского поля до Казанского кремля почти десять километров. Прекрасные улицы, бульвары, переулки, институты, школы, библиотеки. По этому пути устремился Азин, пока не ворвался в кремль. Но и здесь ничем не отмечен мучительный путь героя. Правда, на окраине Казани есть Азинская улочка да в музее краеведения экспозиция, посвященная Азину.
Я отправился на Каму, по следам Волжской военной флотилии, освобождавшей Казань совместно с дивизией Азина. Комиссар флотилии Николай Маркин погиб в сражении против адмирала Старка на Каме, у села Пьяный Бор.
Легкий туман повис над Красным обрывом, над плоским зеленым островом. За этим островом укрывались корабли Старка, подкарауливая пароходик Маркина. И сосны, и обрыв, и остров — свидетели неравного боя, когда Маркин сражался против шести кораблей. Пароходик погиб вместе с неистовым комиссаром.
Нет, наш теплоход не приспустил флага перед братской могилой. Он прошел мимо Пьяного Бора (теперь Красный Бор) равнодушно. И не видел я обелиска в честь Николая Маркина на камском берегу.
Заросшая травой военная тропа вела меня через Ижевск, Воткинск, Красноуфимск-на-Урале. На Урале живут люди особенной, сильной породы. Соратник Азина военный комендант Екатеринбурга Анатолий Иванович Парамонов обликом походил на писателя Бажова. Те же могучая сивая борода, широкоплечесть, такие же пытливые глаза под мохнатыми бровями.
— А ведь я дожил до сей поры благодаря Азину. Меня еще в восемнадцатом хотели расстрелять за чужую вину. Был я комиссаром пятой дивизии, и у нас изменники оказались — перешли на сторону белых. А по приказу Троцкого расстреливали командира и комиссара за измену людей, им подчиненных. Приговорил меня трибунал к высшей. Спасибо Азину, взял на поруки. Он же меня, когда освободили Екатеринбург, военным комендантом поставил…
Вспоминали азинцы и своего «красного попа» отца Никодима. Был смелости необычной и оратор первущий. Правда, говорил кудревато: «Россия непобедима как на предмет квадратности, так и на предмет ее расстояний. А большевики — красные апостолы, и самый первый апостол — Ленин».
Погиб отец Никодим в боях за Ижевск, когда офицеры шли в первую из своих знаменитых психических атак. Сразил отца Никодима тоже поп, только белый. Вел этот поп в психическую атаку белый батальон «Имени Иисуса Христа».
Бывший азинский ординарец Федор Глухов с гордостью рассказывал, как в захваченном штабе каппелевского полка подобрал он бумаженцию, в которой обещалось 5000 рублей тому, кто принесет голову Азина. А на бумаженции поправка самого Каппеля: «За голову Азина можно дать и 10000…»
А все же, как мне рассказать Азина? Все, что увидел, услышал, прочитал я за время своего путешествия, — все горит, клокочет, зовет к творческому раскрытию революционных событий и героических характеров. Жутковато браться за перо, чтобы рассказать Азина. И еще больно мне и стыдно за наше деревянное равнодушие к истории. Сколько документов лежит в архивной пыли! Какие воспоминания желтеют от времени!
