Тим Северин - Меч Роланда
Лук был чуть больше четырех футов длиной, и мне показалось, его конструкция была выполнена задом наперед. Место для руки в середине располагалось там, где положено, но дуга изгибалась не в ту сторону, от лучника.
Увидев мое замешательство, Озрик вытащил из-за пазухи веревку.
– Графу Хроудланду не понравилось бы, если бы он узнал, что на эту тетиву пошли нитки из одной из его лучших рубашек. Я сделал ее из шелка.
Раб накинул тетиву на лук и с силой надавил на него ногой. Лук согнулся, и Озрик укрепил тетиву.
– Долгое вымачивание в теплом масле оживило его, – пробормотал он, ласково проводя пальцем по лоснящейся поверхности оружия, и протянул мне. – Попробуй.
Я крепко сжал лук левой рукой и натянул тетиву. Мне удалось согнуть его лишь чуть-чуть. Озрик подал принесенную с собой стрелу с железным наконечником.
– Посмотрим, как далеко он бьет.
Я гордился своим мастерством в стрельбе из лука. Дома на охоте я часто пользовался обычным длинным луком и был метче всех среди домочадцев. Теперь я вложил стрелу на тетиву, натянул ее, насколько мог, прицелился в ствол дерева и выстрелил.
Стрела поразила цель, пробив кору и войдя глубоко в древесину.
– Почему ты не сделал мне такой лук в детстве? – удивленно спросил я Озрика.
Я не ожидал, что стрела полетит так точно и с такой силой.
– Потому что не умею делать луки, – ответил он. – Присмотрись. Он состоит из пяти разных частей: живота, двух рук и двух оконечностей, которые называются сиях.
Я посмотрел на оружие у себя в руке и разглядел сложную конструкцию, и как части из разного материала плотно склеены вместе.
– Деревянные части похожи на те, что и в наших луках, – заметил я. – Сердцевина для передней части, заболонь для задней.
Раб едва заметно улыбнулся с легким самодовольством.
– Этот сделан из дерева, рога и сухожилий. Каждый элемент собран в нужное время года, отобран и подготовлен, тщательно подогнан. На изготовление ушло не меньше двух лет.
– Почему же он пылился в королевской оружейной палате?
– Военная добыча? – предположил Озрик, пожимая плечами. – Или забытый подарок королю Карлу, которым никто не знал, как пользоваться?
Меня это заинтриговало.
– На какое расстояние он может бить, не теряя точности?
– Умелый лучник должен с семидесяти шагов поражать цель диаметром в три пяди, – он намеренно сделал паузу, – на полном скаку.
Я подумал, что ослышался. По словам Хроудланда, луком пользовались только пешие.
– Хочешь сказать, скача верхом?
Озрик заметил недоверие.
– Я научу тебя стрельбе. Или пешим, или верхом.
Я моментально понял свои перспективы. Это был шанс превзойти паладинов в военных играх. Удивить и потрясти моих товарищей.
– А против противника в доспехе? – спросил я.
– С правильным наконечником дальность поражения тоже семьдесят шагов.
Это решало проблему. Брошенный дротик может поразить противника с двадцати шагов, а я продемонстрирую, как мои стрелы могут сбить всадника с троекратного расстояния.
– Тогда научи меня, – сказал я невольнику.
– Придется набраться терпения. – Он грустно улыбнулся. – И наглазник тебе поможет. Целятся только правым глазом.
Так я пошел к Озрику в ученики. Пока мои более энергичные товарищи боролись, поднимали тяжести, соревновались в беге в полном вооружении или в плавании, я тайком тренировался в стрельбе из лука. Раб показал правильное положение тела во время натягивания лука, научил, как управлять дыханием, как учитывать ветер, когда отпускать тетиву. Показал упражнения для укрепления мышц спины и рук и настаивал на том, что нужно много часов тренироваться в стрельбе в цель. Мне нравилось все это, и он совсем не лгал, когда говорил, что я прирожденный лучник. К тому времени, когда стала опадать листва, я уже был близок к ожидаемому уровню – с семидесяти шагов посылал стрелу за стрелой в цель шириной с человеческий торс. Но по-прежнему стрелял пешим. Невольник сказал, что стрельбой из седла мы займемся позже.
* * *Король Карл потребовал, чтобы раз в неделю все паладины получали официальный урок по выбранной теме. Как нерадивые школьники, мы собирались у входа в портик перед королевской канцелярией. Она временно расположилась в пристройке к недостроенной церкви, и через открытую дверь мы могли видеть серьезных монахов и писцов. Некоторые сидели за письменными столами, склонив голову над документами, другие стояли небольшими группками, совещаясь, а секретарь стилусом что-то записывал на восковой табличке. Мимо проталкивались носильщики и посыльные, всем видом давая понять, что мы мешаем крайне важной для королевства работе.
Однажды к нам вышел сам Алкуин и сказал, что сегодняшним предметом будет география.
Беренгер рядом со мной пробормотал:
– Слава богу! А я испугался, что теология.
Священник сделал вид, что не слышал.
– Я задержу вас всего на несколько минут, но этого будет достаточно для демонстрации того, что география используется как на войне, так и в мирное время, – холодно проговорил он.
Ничем не выдав, что уже знает меня, он провел нас в канцелярию и подвел прямо к установленному на козлах широкому столу, покрытому светло-коричневыми плитками из обожженной глины, выложенными, как квадратики на игровой доске.
На них были нацарапаны названия городов, рек, провинций. Я смотрел на огромную карту королевства франков и прилегающих земель, и это была переносная карта, которую можно разбирать и собирать заново на новом месте.
– Мы пользуемся ею для планирования как в военных, так и мирных целях, – говорил Алкуин. Он обошел стол и встал на дальней стороне. – Вот, например, Константинополь, столица восточного императора. А здесь, – он махнул рукой, – северное море.
Я вспомнил, что видел макет дворца в королевских покоях. Там не было никаких документов или письменных принадлежностей, и до меня дошло, что Карл не умеет читать и писать и что эта карта на плитках служит как ему, так и служащим канцелярии.
Алкуин достал из маленького деревянного ящичка множество фигурок, миниатюрных человечков, коней и волов.
– Что за детские игрушки? – грубо заметил Ансеис.
Священник остался невозмутим.
– Ты играешь в тафл?[4] – спросил он.
– Конечно.
– В этой игре ты рассчитываешь, какие клетки твоего противника уязвимы, а какие представляют угрозу?
– Естественно.
– Тогда взгляни подобным образом и на эту карту. Она скажет тебе, кто живет за твоими непосредственными соседями и с кем лучше заключать союзы.
Ансеис презрительно фыркнул.
– Мне не нужно, чтобы карта говорила то, что я и так знаю.
– Но этот прибор также позволит тебе планировать военные походы и разрабатывать стратегию. – Алкуин помолчал для пущего эффекта. – Вот почему наш король и господин попросил меня немного научить вас географии. Ему может понадобиться ваш совет о том, куда в следующий раз посылать войска.
Произнеся последние слова, он полностью завладел вниманием паладинов: теперь они были, как свора борзых, услышавших первый слабый звук охотничьего рога.
– Если вам придется давать совет королю, что бы вы назвали главным приоритетом?
– Покончить с язычниками-саксами, – проворчал Герин. – Мы воюем с ними уже много лет. Надо одним мощным налетом расправиться с ними.
Алкуин поставил фигурки человека, коня и вола на плитку с надписью САКСОНИЯ.
– Значит, для выполнения задачи мы направим сюда части пехоты и конницы с обозами. Нужно иметь в виду, что королевское войско войдет в страну, густо заросшую лесами. Их работа будет продвигаться медленно. – Он указал на штриховку на плитках, и я понял, что она означает леса.
– Не согласен, – сказал Герард. – Сарацины представляют бо́льшую угрозу, чем саксы. Они уже нападали на нас и нападут снова.
Я вспомнил, что родина Герарда на далеком юге, у Средиземного моря, и ее разграбили арабы из Африки.
Алкуин поставил еще несколько фигурок на плитку с надписью СЕПТИМАНИЯ.
Хроудланд нетерпеливо ходил вокруг стола, глядя на карту с разных сторон.
– Лучший поход тот, который принесет славу, а также окупит себя. Если мы нападем на аваров, их сокровища наполнят наши сундуки на годы вперед.
Священник поставил фигурки, на этот раз на востоке, на плитку с надписью КАРИНТИЯ.
– А что ты предложишь? – спросил он, глядя прямо на меня.
Маленькие фигурки на карте смотрели в разные стороны, разбросанные по разным плиткам и беззащитные. Мой ответ прозвучал осторожным и вялым в сравнении с мнениями других:
– Я бы начал с того, что спросил бы короля, действительно ли он хочет расширить свое королевство. Оно и так обширно и процветает.
