Олег Нуждин - Битва за Севастополь. Последний штурм
Особую тревогу у командования 79-й бригады во второй половине дня стало вызывать направление в сторону кордона Мекензи № 1. От него было не так далеко до берега Северной бухты – главной цели немецкого наступления. Здесь располагалась в виде плавно изогнутой линии вторая линия обороны 79-й бригады, обращенная фронтом на северо-восток. Создавалась необходимость выделения ее в отдельный участок с собственным командиром. Поскольку майор Я.С. Кулиниченко получил ранение, туда было решено направить майора И.И. Кохно, командира дивизиона противотанковых орудий.
Таким образом было образовано подразделение, получившее название «отряд майора Кохно». Оно насчитывало около 150 бойцов, в том числе роту противотанковых ружей лейтенанта Ф.М. Грабового. Для улучшения управления в отряд был направлен начальник оперативного отделения бригады старший лейтенант П.Г. Банкет. Перед отрядом была поставлена задача: закрыть противнику выход из Камышловского оврага и не допустить прорыва к кордону Мекензи № 1 с этого направления[121].
132-я дивизия, также преодолевая сопротивление и отбивая контратаки, продвинулась далеко вперед. Ею была полностью взята выс. 104, 5, что позволило глубоко продвинуться центром, вплоть до ПМ 016 – ПМ 013. В ходе боя у противника создалось впечатление, что перед центральной частью сопротивление более сильное, чем перед правым флангом. Захваченные высоты позволили немцам наладить визуальное наблюдение за северной стороной. Если 7 июня 95-я дивизия полковника А.Г. Капитохина оставалась на второстепенном направлении, то 8 июня все изменилось: 132-я дивизия, достигнув успеха на своем левом фланге, перешла в наступление на всем своем фронте.
С утра против 95-й дивизии были предприняты сильные атаки немецкой пехоты при поддержке артиллерии и авиации. Занимавший оборону у берега моря 161-й полк майора И.П. Дацко успешно отразил все удары противника. А вот на правом фланге дивизии обстановка стремительно ухудшалась. Немцам удалось ворваться в передовые окопы, так что на фланге с 172-й дивизией возник разрыв. Сюда противником тут же были введены дополнительные силы, углубляя и расширяя его. На предотвращение прорыва в глубь обороны сектора приказом полковника А.Г. Капитохина на угрожаемое направление был спешно переброшен 241-й полк комбрига Б.М. Дворкина[122].
Немецкая авиация 8 июня приступила к планомерному подавлению зенитных батарей СОРа, чтобы «расчистить» небо над Севастополем и обеспечить себе полное господство в воздухе. Во время бомбардировок и обстрелов новые потери понес 110-й зенитный полк. Утром самолеты VIII корпуса совершили налет на позиции 80-й батареи. Вскоре по ней открыла огонь также и немецкая тяжелая артиллерия. В результате ударов на батарее были уничтожены все орудия, разрушен командный пункт, из 120 бойцов батареи в живых осталось 35.
Восточный сектор
Схема № 7
Остаток ночи в полосе ХХХ корпуса, за исключением редких артиллерийских и минометных обстрелов со стороны оборонявшихся советских войск, прошел без каких-либо заметных событий. С наступлением дня советская артиллерия возобновила обстрел немецких позиций, особенно плотным огонь был на участке 28-й дивизии. Пехота оставалась на своих позициях, не предпринимая никаких атак.
Днем состоялись переговоры между командиром XXX корпуса и командирами всех трех его дивизий по вопросам предстоящего наступления. Характер местности подсказывал, что совместная атака 28-й и 72-й дивизий неизбежно раздробится на частные действия на изолированных направлениях. Каждое из них может быть поддержано всей артиллерией с целью добиться осуществления прорыва только по отдельности. Как только ударные группы захватят господствующие высоты, должен последовать главный удар основными силами 28-й и 72-й дивизий.
В 20.30 в XXX корпус поступила ориентировка из штаба 11-й армии, в соответствии с которой генеральное наступление переносилось на неопределенный срок. Вплоть до 9 июня включительно основные усилия армии предполагалось сосредоточить в полосе LIV корпуса. Командование 11-й армии вместе с тем отмечало, что наступление LIV корпуса при поддержке авиации развивается хорошо[123].
В 17.53 командующий СОРом адмирал Ф.С. Октябрьский приказал в течение ночи перебросить в район III–IV секторов 345-ю дивизию. Командирам частей и соединений от себя лично он объявил, что более отходить некуда. Более того, Ф.С. Октябрьский запретил отходить без своего личного разрешения. От войск требовалось остановить и обескровить противника[124].
Подводя итоги дня 8 июня, следует сказать, что героическими усилиями бойцам и командирам 79-й бригады и 172-й дивизии удалось сдержать натиск противника. Немцам прорвать оборону не удалось, и они продвинулись по направлению к Северной бухте всего на один километр. К сожалению, цена оказалась слишком высокой. Потери в 172-й дивизии и 79-й бригаде, понесенные за два дня, оказались непомерно высоки. Так, к исходу дня 8 июня дивизия полковника И.А. Ласкина как соединение фактически перестала существовать. Пополнить поредевшие полки и батальоны было некем. Начальник отдела укомплектования армии подполковник П.М. Семечкин спешно формировал пополнение за счет тыловых частей и направлял их на фронт. Невосполнимыми оказались потери командного состава, поэтому командовать взводами и ротами зачастую назначались младшие командиры. Всего за день были убиты 365 человек и ранены 1074.
9 июня
Северный сектор
Схема № 1
Ночью командира и военкома 172-й дивизии на свой передовой командный пункт вызвал для доклада генерал И.Е. Петров. Полковник И.А. Ласкин доложил, что вверенное ему соединение понесло настолько существенные потери, что нависла реальная угроза прорыва обороны и спасти положение может только немедленный ввод резервов[125]. Командующий Приморской армией заверил, что в течение ночи на 9 июня он перебросит 345-ю дивизию подполковника Н.О. Гузя. Ей предстояло занять рубеж обороны по линии кордон Мекензи № 1 – станция Мекензиевы Горы, перекрыв подходы к устью Сухарной балки и от нее – к Северной бухте.
На вопрос, почему генерал И.Е. Петров не перебросил 345-ю дивизию в северный сектор раньше – в ночь на 8 июня, – попытался ответить в своих послевоенных мемуарах бывший командир 172-й дивизии полковник И.А. Ласкин. Он писал, что «объяснить это можно только тем, что в армии был очень скромный резерв – одна дивизия и один стрелковый полк. Если израсходовать его в первый или второй день сражения, как же тогда воевать без всяких резервов дальше? Вот почему командарм стремился сохранить его в своих руках до последней возможности»[126]. Сказанное верно только частично, и к нему можно добавить следующее: к сожалению, на принятии решения сказалось отсутствие в штабах армии и СОРа достоверных сведений о направлении главного удара, и генерал И.Е. Петров долгое время выжидал, предполагая, что немецкое наступление в северном секторе обороны может оказаться только вспомогательным ударом, а главные события развернутся в восточном секторе. Кроме того, командующий Приморской армией явно недооценил уровень подготовки противника к июньскому наступлению, в частности степень концентрации авиации и артиллерии. С их помощью всего за два дня боев вполне боеспособные 172-я дивизия и 79-я бригада были фактически разгромлены. Из-за нехватки личного состава оборона стала принимать очаговый характер.
В ночь на 9 июня состоялось очередное заседание Военного совета СОРа. Генерал П.А. Моргунов заявил о необходимости просить Ставку об усилении войск СОРа новой стрелковой дивизией и бригадой. Также он доложил о большом расходе боеприпасов для артиллерии, запасы их сокращаются стремительно, а поставки с Большой земли их восполнить не могут. Ежесуточная потребность войск СОРа составляла порядка 580–600 т, а морем удавалось доставить всего 180–200 т. Генерал сообщил о тяжелом положении 30-й батареи, которая в результате немецкого наступления оказалась фактически на переднем рубеже. В случае неблагоприятного развития событий она могла оказаться в окружении.
Генерал В.В. Ермаченков, в свою очередь, отчитался о действиях авиации. Адмирал Ф.С. Октябрьский подвел итоги заседания и сообщил, что Генеральный штаб по-прежнему требует во что бы то ни стало удерживать занимаемые рубежи, изматывать и уничтожать противника. Он еще раз потребовал ускорить переброску 345-й дивизии, на что генерал И.Е. Петров ответил, что соединение уже вышло в указанный ему район[127]. К сожалению, эти слова генерала не соответствовали действительности.
Ночь на 9 июня для противника в северном секторе прошла беспокойно. По немецким и румынским солдатам почти непрерывно стреляли из всех видов оружия, включая огонь тяжелых батарей, минометов и стрелкового оружия. Не давали покоя окруженные, но неуничтоженные группы красноармейцев, оставшиеся в тылу. Не имея возможности пробиться к своим, они обстреливали из своих укрытий каждого неосторожно появившегося немца или румына.
