Милица Матье - Кари, ученик художника
– Вот спасибо тебе, Рамес! – Кари горячо сжимает руку мальчика.
– Ну что ты, не стоит, очень уж это гадкое дело, – отвечает Рамес.
Мальчики замолкают и оба задумываются. Потом Рамес встряхивает головой и встает:
– Когда ты уезжаешь?
– Завтра, а что?
– Я подумал, может быть, успею что-нибудь узнать от деда. Ты подожди меня завтра, хорошо? Я приду после обеда.
Но на следующий день Рамес приходит в дом врача гораздо раньше, чем обещал накануне. Однако хмурое выражение его лица не предвещает ничего хорошего.
– Ты узнал что-нибудь? – с тревогой и надеждой спрашивает Кари.
– Завтра будет заседать главный суд Города, – тихо говорит Рамес. – Будут разбирать жалобу Пасера на то, что Пауро плохо смотрит за царскими кладбищами, и обвинение медника Пахара в грабежах…
Кари схватывает Рамеса за руку.
– А других людей, обвиненных в том же, разве не будут завтра судить?
– О них никто ничего не говорит, а спрашивать я не могу, сам понимаешь, что меня тогда тоже сразу же спросят, откуда я про них знаю, – отвечает Рамес и, помолчав, говорит: – Ну, я иду домой. Мне придется весь день и всю ночь быть в храме, помогать готовиться к Празднику Долины. Ты ведь знаешь, что через два дня праздник, и статуи богов из наших храмов торжественно отправятся на ваш берег? Все жрецы тоже поедут.
– И ты?
– И я, конечно. Поэтому у нас теперь все очень заняты. Но я все равно узнаю от деда, чем кончится суд. А вот как мне это потом передать тебе? Ты будешь на празднике?
– Я очень хочу быть! До самого праздника мы все свободны от работы. Я хочу уйти из поселка еще накануне праздника к одному моему приятелю. Его зовут Тути, его отец – садовник Паседи в Святилище. Они там и живут. Тути обещал, что он попросит своего отца взять меня на их лодку встречать знаменитые священные корабли вашего храма. Я ведь их еще никогда не видел, а Тути говорит, что они действительно замечательные!
– Да, это, конечно, стоит посмотреть. Так, значит, ты будешь во время праздника в Святилище? Я ведь тоже приеду туда с нашими жрецами… Вот бы нам с тобой там и встретиться! Как бы это сделать?
– Как?.. Постой… Может быть, мне подождать тебя у храма?
– Нет, я могу очень долго задержаться.
– Тогда вот что: я буду ночевать у Тути, приходи туда. Тути живет слева от храма, по направлению к Западным воротам. Там все знают садовника Паседи, ты спроси, где его дом, и приходи. Хорошо?
– Да, это, пожалуй, самое лучшее! Ну, а пока прощай, меня ждут.
8. ПИР У ПАУРО
Вечером в тот же день Кари прощается с матерью и Таиси, с Бекенмутом и его матерью и направляется к реке. Ему удается довольно быстро переправиться на западный берег – какие-то торговцы, которые везут туда к празднику свои товары, разрешили мальчику пристроиться на корме большой грузовой ладьи.
Вот и грандиозные башни Восточных ворот Святилища. Кари проходит на территорию храма и вскоре уже стоит перед домом Тути. Однако здесь его ожидает разочарование – его друга нет. Оказывается, он помогает своему отцу украшать для пира дом начальника Западной части Города Пауро.
Мать Тути, Танеферт, говорит, что мальчик вернется не скоро, но, заметив растерянность Кари и узнав, кто он, предлагает ему зайти в дом и подождать Тути. Кари с радостью соглашается.
Во дворе, усеянном обрывками циновок и лент, увядшими цветами, обломками веток, навстречу им почти бегом проходят два раба с корзинами, наполненными свежими цветами.
– Вот видишь, еще понесли цветы, а сколько их туда уже отправлено! – говорит мать Тути, покачивая головой. – Войди в дом, Кари, я дам тебе пообедать.
– Нет, спасибо, я не голоден, – отказывается Кари. – Я только что обедал у врача Бекенмута на том берегу.
– А почему ты был у врача? У тебя кто-нибудь болен из родных? – заботливо спрашивает Танеферт и с участием выслушивает краткий рассказ Кари о его сестренке.
– Ну, будем надеяться, что Амон поможет врачу исцелить твою сестру! – горячо говорит Танеферт. – Где же ты хочешь подождать моего сына, здесь или, может быть, пройдешь на крышу дома?
Кари выбирает крышу. Мать Тути показывает ему пристроенную снаружи к дому кирпичную лестницу.
– Вот, поднимись туда, сынок. Там тебе будет хорошо… Постой-ка! – Женщина исчезает в доме и через минуту появляется с небольшой корзинкой, полной винограда. – Вот возьми, поешь. – Добрая улыбка освещает ее лицо. – Не так скучно будет ждать. Бери, бери! Тути мне про тебя много рассказывал, я ведь знаю, что если бы не ты, так он, может быть, совсем бы заблудился в горах. Поднимайся наверх, там можешь лечь на циновки и поспать. Когда Тути придет, я пришлю его к тебе.
Кари благодарит, берет корзинку и быстро забирается на крышу. Там он с наслаждением вдыхает посвежевший к вечеру воздух, находит груду циновок и вытягивается на них. Как хорошо отдохнуть, какой вкусный виноград! Интересно, что сейчас делает Тути? Скорей бы он пришел, Кари так много надо ему рассказать!
А Тути в это время становится свидетелем и участником совсем неожиданных событий.
Все началось еще днем, когда он был на берегу и смотрел, как рыбаки ловят рыбу. Только принялись тянуть сеть и Тути с замиранием сердца ждал, что же удалось поймать, как прибежал его младший братишка Меси с известием, что отец требует его к себе. Тути со всех ног бросился к дому и сразу же увидел, что во дворе творится невероятная суматоха. Бегают садовники, свои и чужие рабы и рабыни уносят куда-то корзины с цветами, куски циновок, ленты. На крыльце стоит сам Паседи и отдает распоряжения. Увидев сына, он манит его к себе:
– Вот что, Тути, правитель Пауро устраивает сегодня у себя большой пир, и он приказал немедленно украсить его дом цветами. Пойдешь сейчас же туда с Усерхетом и будешь ему помогать во всем, что он тебе скажет. Я приду потом, сейчас мне надо идти в сады, еще отобрать цветов. Ты там останешься и во время пира – придется все время иметь наготове свежие венки и гирлянды – будешь нам помогать.
Тути едва успевает кивнуть и бежит за помощником отца садовником Усерхетом и рабами, нагруженными корзинами.
Вот и дом Пауро. У него, как и во всех богатых домах, два входа: парадный для хозяев и гостей, и другой, который ведет на большой двор. Сюда-то и входят сейчас Усерхет, Тути и рабы. По сторонам двора устроены кухни, кладовые, помещения для слуг и скота. Тути здесь впервые, и он с любопытством оглядывается вокруг. Ого, какой большой двор и как много людей занято разными делами! Бегут то в дом, то в кладовые, кто-то кричит и бранится.
Интересно, откуда это так вкусно пахнет? Ах, это повара жарят гусей. Каждый повар сидит на земле перед небольшой жаровней и держит над ней хорошо ощипанного и выпотрошенного гуся, надетого на вертел-палку. Повар медленно поворачивает эту палку так, чтобы гусь прожаривался равномерно. В другой руке у повара небольшое опахало, которым он то защищает лицо от огня, то пробует отогнать чад.
Немного дальше на длинном столе готовят печенья на меду. Опытный пекарь делает их разной формы, даже в виде лежащего теленка. Но Тути не успевает хорошенько рассмотреть другие печенья, – его сильно толкает высокий мужчина, который несет на коромысле два больших сосуда. За ним идет целая вереница людей с такой же ношей. Тути потирает ушибленное плечо, вспоминает, зачем его сюда послали, и бежит в дом.
– Наконец-то! – сердито встречает его Усерхет. – Ты зачем пришел, зевать по сторонам или работать? Бери вот эту пачку циновок и иди за мной.
Тути послушно берет большой сверток и взваливает его на плечо. Они проходят по коридору, потом через две большие комнаты входят в зал, где будет происходить пир.
Здесь все залито ярким светом – расписной потолок и стены, разложенные по полу циновки, суетящиеся люди. Множество светильников стоит на полочках и подставках. Особенно бросается в глаза мальчику один – из желтоватого камня, сделанный в виде трех цветов лотоса. В каждый каменный цветок налито масло, опущена светильня, и язычки пламени не только бросают кругом лучи света, но благодаря им просвечивают жилки ценного камня, видна тонкая резьба на цветах.
– Опять зазевался? Вот так помощник! – раздраженно говорит Усерхет. – Клади сюда циновки, разверни одну на полу и держи, а я буду составлять букет.
Тути старательно держит края циновки, пока садовник возится с укладкой цветов. Букет должен быть огромный, выше человеческого роста, и такие связки цветов ставят по углам комнаты, по сторонам дверей. Усерхет и Тути ловко справляются с работой. Вот уложены три длинных стебля распустившегося папируса, к ним привязываются лотосы, маки, васильки. Циновка заворачивается вокруг стеблей, и ее перевязывают пестрыми жгутами соломы, поверх которых обвиваются еще гирлянды из лепестков лотоса, гибкие ветки плюща.
Букет готов, и рабы несут его на место, а Усерхет и Тути берутся за другой. Постепенно мальчик осваивается и, не переставая работать, успевает заметить многое из того, что происходит вокруг.
