Ши Най-ань - Речные заводи (том 2)
В это время Линь Чун во главе закованных в броню всадников погнал отряд Чжан Цина прямо к воде. А в реке в одну линию расположились восемь главарей – Ли Цзюнь, Чжан Хэн, Чжан Шунь, три брата Юань и два брата Тун. Все попытки Чжан Цина спастись оказались тщетными, и он был пойман братьями Юань, которые связали его и направили в свой лагерь. А командиры флотилии помчались доложить об этом Сун Цзяну.
Между тем У Юн торопил всех главарей, как больших так и малых, наступать на город. Начальник округа, растеряв всех своих главарей, не мог, конечно, один устоять против разбойников. Вокруг города рвались ракеты, ворота были открыты. А начальник округа от страха не знал куда деваться. Отряды Сун Цзяна с боем ворвались в город и прежде всего освободили Лю Тана. Затем они раскрыли склады, часть продовольствия отправили в Ляншаньбо, а другую часть роздали населению. Начальника округа, поскольку он был человеком честным и не взяточником, не тронули.
И вот Сун Цзян и его молодцы собрались в управлении округом. Вскоре командиры флотилии привели Чжан Цина. Не одного из присутствующих здесь ранил Чжан Цин, и все они от гнева скрежетали зубами, готовы были броситься на Чжан Цина и убить его. Однако Сун Цзян пошел ему навстречу и, извиняясь, проговорил:
– Мои люди случайно оскорбили ваше достоинство, но я очень прошу вас не сердиться на них, – и он пригласил Чжан Цина пройти в зал.
Однако не успел он договорить, как Лу Чжи-шэнь, у которого голова была обвязана платком, с посохом в руках ринулся вперед, горя желанием избить Чжан Цина. Но Сун Цзян рознял их, выбранив Лу Чжи-шэня, и заставил его отойти. Чжан Цин же, увидев, как справедлив Сун Цзян, почтительно склонился перед ним до земли и заявил о своей готовности служить ему. Тогда Сун Цзян взял чашку, выплеснул из нее вино и, разломав пополам стрелу, поклялся:
– Дорогие друзья! Тому из вас, кто вздумает отомстить этому человеку, само небо не будет помогать, и он погибнет от меча.
После этого уже никто из присутствующих не осмеливался что-нибудь сказать. Настроение поднялось, все стали шутить, смеяться и готовиться в путь. Тут Чжан Цин подошел к Сун Цзяну и посоветовал ему взять с собой проживавшего в Дунчанфу врача, который лечил лошадей. У него была двойная фамилия Хуан-Фу, а имя Дуань. Он хорошо разбирался в лошадях, знал, как их лечить в холод и в жаркую погоду, и когда прописывал какое-либо средство или же делал прививку, то не было случая, чтобы лошадь не поправилась. Тут с ним мог сравниться только древний Бо Лэ. Врач этот родом из Юйчжоу. Очень похож на иностранца. За голубые глаза и рыжую бороду его прозвали «Рыжебородым». В Ляншаньбо такой человек может принести большую пользу. Поэтому следует его пригласить и взять в лагерь также его семью.
– Если Хуан-Фу Дуань согласится поехать вместе с нами, я буду счастлив! – сказал обрадованный Сун Цзян.
Тогда Чжан Цин тотчас же сходил за врачом и представил его Сун Цзяну и остальным вождям. У него были голубые глаза с темными зрачками и опускающаяся пониже живота вьющаяся борода. Сун Цзяну очень понравилась его благородная внешность. В свою очередь Хуан-Фу Дуань был покорен учтивостью и справедливостью Сун Цзяна и выразил свою готовность отправиться вместе с ними в Ляншаньбо, что доставило огромную радость Сун Цзяну. После того как он произвел смотр своим отрядам, главарям был дан приказ подготовить к выступлению своих бойцов, а также обозы с продовольствием и ценностями. Итак, весь провиант, захваченный в этих двух городах, направлялся в лагерь. Войска двинулись в путь.
В пути ничего особенного не произошло. Вскоре все прибыли в лагерь и собрались в зале Верности и Справедливости. Сун Цзян приказал освободить Гун Вана и Дин Дз-суня и, когда их привели, постарался утешить добрыми словами и хорошим отношением. Оба командира почтительно склонились перед Сун Цзяном до земли и выразили готовность служить ему. Прибывшему в лагерь Хуан-Фу Дуаню было поручено лечение лошадей.
Дун Пин и Чжан Цин тоже стали главарями в горном лагере.
Сун Цзян был очень рад и немедленно распорядился устроить в их честь пиршество. Все собрались в зале Верности и Справедливости и уселись по порядку. Предводителей было миого, как раз сто восемь человек. И вот Сун Цзян начал говорить:
– С тех пор как мы собрались в горах, у нас куда бы мы ни ходили, нигде не было неудач. И все это благодаря покровительству неба, а не заслугам людей. То, что я стал вашим руководителем, этим я обязан исключительно вашей храбрости, уважаемые братья. А сейчас я хочу кое-что сказать вам и прошу вас выслушать меня.
– Мы готовы выслушать ваши указания, уважаемый брат! – сказал У Юн.
И тогда Сун Цзян, обращаясь к предводителям, стал рассказывать о своих дальнейших планах. Поистине:
Тридцать шесть наибольших светил – это должное было число.
И число было меньшим светилам назначено: семьдесят два.
О каких же планах повел речь Сун Цзян, мы расскажем в следующей главе.
Глава 70
Мы рассказали вам уже о том, как Сун Цзян разгромил вначале Дунпинфу, а затем и Дунчанфу. И вот, вернувшись в лагерь, он стал подсчитывать всех главарей, как больших так и малых. Оказалось, что ик всего сто восемь человек. Сердце Сун Цзяна наполнилось великой радостью и, обращаясь к своим друзьям, он повел такую речь:
– После разгрома, учиненного в Цзянчжоу, я попал сюда, в этот лагерь, и благодаря вашему доверию, доблестные герои, стал его главой. И вот сейчас я счастлив. После того как старший брат наш Чао Гай погиб, мы не раз выступали в поход, но всегда оставались невредимыми. И все это благодаря милостям неба, а вовсе не заслугам людей. Правда, некоторые из нас попадали в плен или в тюрьму; бывало, что возвращались раненными, но все же оставались в живых. И вот сегодня все сто восемь человек собрались здесь. Поистине, подобного события до сих пор еще не было. В боях мы погубили много народу, и никак не можем искупить этот грех. Так вот, мне хотелось бы устроить моление и принести жертвы небу и земле и всем другим духам за их милость и покровительство. Помолимся, во-первых, о том, чтобы боги сохранили нам спокойствие и радость; во-вторых, чтобы император поскорее озарил нас лучами своей милости и простил нам наши великие преступления. Ведь тогда мы могли бы отдать без остатка все свои силы, а если понадобится, и жизнь служению родине. И, наконец, будем просить бога о том, чтобы душа небесного князя Чао Гая поскорее переселилась в рай, и в будущей жизни мы могли бы снова встретиться с ним. Помолимся и о душах тех, кто погиб насильственной смертью, сгорел в огне или утонул в воде, чтобы искупить свою вину перед ними и вымолить для них счастливый путь. Вот то, что мне хотелось бы сделать, но я не знаю, каково будет ваше мнение, дорогие братья мои!
– Вы совершенно правы, – одобрили Сун Цзяна все остальные главари, – дело, которое вы предлагаете, хорошее и справедливое.
– Прежде всего мы попросим нашего брата Гун-Сунь Шэна взять на себя проведение всех этих церемоний, – сказал тут У Юн. – Затем надо разослать повсюду людей, которые разыщут даосских монахов высокой добродетели, пригласят их в лагерь, а также попросят их захватить все необходимое для совершения молебна. Кроме того, надо еще отправить кого-нибудь для закупки курительных свечей, бумажных изделий – лошадей, цветов и других предметов для жертвоприношения, а также постной еды и чистой пищи. В общем все то, что необходимо для данного случая.
Итак, решено было начать моление в пятнадцатый день четвертого месяца. Церемония должна была продолжаться в течение семи дней и семи ночей. На нее собирались потратить очень много денег. И вот начались приготовления. Незадолго до назначенного срока перед залом Верности и Справедливости были вывешены четыре огромных полотнища. Вдоль стен зала соорудили помосты в три яруса и на них расставили семь священных предметов, а также изображения трех божеств. Затем двумя рядами стояли двадцать восемь духов, управляющих сменой дня и ночи, и двенадцать, управляющих сменой месяцев. Словом, там были все боги-звезды, которые обычно принимают участие в молениях и жертвоприношениях. Возле зала поместили богов, которые должны были наблюдать за всей церемонией. Здесь же находились статуи богов-полководцев – Цуй, Лу, Дэн и Доу. И вот когда все боги были расставлены в полном порядке, стали готовить жертвенные предметы. Наконец, все приготовления были закончены, и для совершения церемонии пригласили монахов-даосов. Вместе с Гун-Сунь Шэном их было всего сорок девять человек.
День выдался прекрасный. На безоблачном небе сверкала луна, слегка дул мягкий ветерок. Сун Цзян, а за ним Лу Цзюнь-и, У Юн и остальные вожди подходили и сжигали курительные свечи. Всей церемонией распоряжался Гун-Сунь Шэн; он установил порядок песнопений и вместе с остальными сорока восемью монахами три раза в день совершал молебствия. На седьмой день, когда моления были закончены и монахи разошлись, Сун Цзян, желая получить ответ неба, велел Гун-Сунь Шэну три раза в день писать жертвенные изречения красными иероглифами на зеленой бумаге и сжигать их в качестве подношения владыке неба.
