Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1
Савва Николаевич потянулся через стол, взял в ладонь руку Людмилы Сергеевны и слегка сжал её.
— Не надо, не сейчас…
— Ладно…
Людмила Сергеевна несколько раз гневно сверкнула зеленоватыми глазами уже в сторону уролога:
— Константин Олегович, вас так ведь зовут?
Тот кивнул головой.
— А что же, у вас в смотровой для заслуженного врача не нашлось чистой простыни? Почему осматривали моего мужа на какой-то грязной клеёнке?
Уролог засмущался ещё больше.
— Она стерильная… — начал было оправдываться он. — Знаете, в больнице не хватает средств на мягкий инвентарь, поэтому дефицит простыней, пелёнок.
— Но профессор, наверное, заслужил, чтобы при любом дефиците для него нашлась бы хоть одна чистая простыня? Мне так кажется, — Людмила Сергеевна решительно встала со стула, — что у вас дефицит совести и милосердия.
Сказав это, она стремительно вышла из смотровой. Оставшись один на один с урологом, который грустно и нелепо для данной ситуации улыбался, Савва Николаевич спросил:
— Константин Олегович, а можно без операции обойтись?
— Можно, конечно. Смотря где камень застрял. Если в устье, то плохо, если по ходу мочеточника, может пройти сам. Только нужно время, хороший гидроудар.
— Это что такое? — не понял Савва Николаевич.
— Ну, выпить много жидкости и попрыгать, скажем, через скакалку.
— Вы шутите?
— Нисколько. Не вы первый, не вы последний. Риск, конечно, есть, особенно если вторая почка не работает или камни в оба мочеточника попали. Тогда без операции точно не обойтись.
— Понятно.
Савва Николаевич встал, прошёлся по смотровой, попробовал подпрыгнуть. Боли не было.
— А может, камень уже прошёл? — спросил он уролога.
— Может. Сейчас узист приедет, посмотрит. Чего гадать, Савва Николаевич?
В дверь постучали, и вошла молодая, румяная от свежего воздуха женщина.
— Здравствуйте! Кто на УЗИ? Пойдёмте со мной.
— Здравствуйте. Это я ваш пациент. Ведите.
— Сами идти сможете? — задал подстраховочный вопрос уролог.
— Смогу, конечно.
— Ну хорошо, идёмте, — ответил тот.
И они все вместе вышли из смотровой. В кабинете УЗИ, на удивление Саввы Николаевича, была его жена, Людмила Сергеевна. Она застилала кушетку белоснежной простынёй с большим больничным штампом.
— Всё готово, — сказала она. — Всё чисто, протёрто спиртом. Можно начинать. А я пойду подожду результаты в коридоре.
Молодая узистка оказалась опытным специалистом. Она долго вертела Савву Николаевича из стороны в сторону.
— Ну что там? — поинтересовался Савва Николаевич.
— Смотрите сами, — ответила доктор, показывая на монитор УЗИ. — Вот он, ваш злополучный камень, наделавший столько шума.
Она обвела указкой на дисплее аппарата пульсирующий сгусток свечения.
— Этот, что ли? — переспросил Савва Николаевич.
— Он самый!
— Что-то не похоже на камень.
— Ну да! Самый настоящий, только это не рентгеновское изображение на плёнке. То более контрастное и стабильное. А при ультразвуковом исследовании всё пульсирует, все органы работают, движутся. Поэтому изображение такое расплывчатое, — объяснила доктор.
— Понятно, — ответил Савва Николаевич.
— А в устье что-нибудь есть? — задал он волновавший его вопрос.
— Там всё чисто.
— Хорошо…
— А второй мочеточник как выглядит? — подал голос уролог.
— Там тоже без патологии.
— Отлично! Спасибо, Ольга Казимировна. Извини, что пришлось тебя потревожить, — уролог виновато улыбнулся.
— Да всё в порядке, у нас работа такая, — ответила узистка, помогая Савве Николаевичу встать с кушетки и одеться.
В дверь заглянула жена:
— Можно?
— Входите, входите, Людмила Сергеевна, — любезно пригласил её уролог.
— Какой результат? Что с почками и камнем? — первым делом спросила Людмила Сергеевна.
Ольга Казимировна внимательно посмотрела прямо на жену известного профессора и поняла, что с ней лучше говорить честно и прямо.
— В почках много камней разного калибра, от песчинок до полусантиметра. Один из камней пошёл и находится сейчас в левом мочеточнике, где-то на полпути к мочевому пузырю. Размер примерно четыре-пять миллиметров, крупный.
— Надежда есть, что он выйдет сам? — обратилась Людмила Сергеевна уже к урологу.
— Есть, конечно; мы на эту тему с Саввой Николаевичем переговорили.
— Понятно. Спасибо за обследование, — поблагодарила она Людмилу Казимировну. — Простыню пусть ваша медсестра завтра сдаст сестре-хозяйке больницы, я её под честное слово взяла у дежурного персонала.
— Хорошо-хорошо. Вы не беспокойтесь, сделаем всё как надо. Это вы нас должны извинить за неудобства, причинённые вашему мужу и вам. Но что мы можем? Только просить… — и Ольга Казимировна развела руками. — Расходные материалы к аппаратуре и бланки для заключений покупаем на собственные деньги.
— Да понятно всё, — Савва Николаевич решил прервать этот неприятный разговор, зная дотошный характер жены.
Хотя она, по большому счёту, права на все сто процентов.
— Ну что ж, давайте определяться, где и как вы будете лечиться, — вступил в разговор уролог. — Я предлагаю госпитализацию в наше отделение и там уже в спокойной обстановке решать, что делать дальше в зависимости от того, как поведёт себя камень.
Но Савва Николаевич, здраво оценив ситуацию, уже принял решение:
— Коллега, спасибо вам за все ваши хлопоты, но я еду домой.
— Как домой? — удивлённо спросил Константин Олегович. — А если снова боль? Опять «скорую» вызывать? Нет, так не пойдёт. Да и не могу я вас с таким диагнозом отпустить, — заупрямился уролог.
— Савва, ты что, действительно хочешь ехать домой? — переспросила жена.
— Да, и немедленно. Я устал, мне нужно отдохнуть, побыть с самим собой. У меня только просьба, выпишите рецепт на обезболивающие инъекции, а выполнить их моя жена сможет, даже в вену. Она когда-то делала это очень хорошо.
— Савва, не пори горячку. Может, всё же останешься, полежишь, хоть до утра? А там видно будет, проконсультируешься с коллегами? — попыталась убедить мужа Людмила Сергеевна.
— Нет и ещё раз нет. Здесь я не останусь. Где история болезни: напишу расписку, что отказываюсь от госпитализации добровольно.
Константин Олегович протянул историю болезни. Савва Николаевич быстро и размашисто что-то написал, расписался и отдал карточку урологу.
— Всё, я поехал.
Уролог протянул бланки рецептов:
— Раз так решили, держать вас я не могу. Что передать начальству?
— Я сам позвоню, а на словах поблагодарите за беспокойство.
Взяв жену под руку, Савва Николаевич направился к запасному выходу.
— Не туда. Нам надо обратно, Савва, — запротестовала жена.
— Туда-туда. Я что, первый раз в этой больнице?
Подойдя к запасному выходу, он открыл защелку, и дверь спокойно отворилась. Свежий воздух упруго ударил в грудь.
— Закройте за нами, — попросил он уролога, шедшего рядом.
— Да, конечно, не беспокойтесь. Если что — звоните мне сюда, я дежурю всю ночь; номер телефона я оставил на рецептурном бланке.
— Спасибо, Константин Олегович. Может, всё пройдет. Ну, а если что, прибуду к вам опять.
Они попрощались и подошли к машине, которая терпеливо ждала всё это время у дверей приёмного покоя.
— Паша, домой, — скомандовал Савва Николаевич.
— Есть домой, — ответил Паша, нажимая педаль газа.
Машина резко рванула с места и укатила в темноту августовской ночи.
Но как бы ни сопротивлялся Савва Николаевич, лечь в больницу ему всё же пришлось. Камень застрял в мочеточнике так крепко, что никакие ухищрения не помогли ему выйти. В этой ситуации консилиум вынес решение — госпитализация обязательна.
Савва Николаевич и сам понимал, что без помощи врачей ему одному с болезнью не справиться. Он уже привык и как-то сжился с болью. Но ходить каждые полчаса в туалет было выше его сил. Он сдался и лёг в стационар элитной больницы, бывшей медсанчасти, в которой долгие годы работал консультантом. Ему отвели отдельную, хорошо обставленную палату. От телевизора он напрочь отказался, велел жене привезти книги, шофер каждый день доставлял свежие газеты.
Любимыми газетами у Саввы Николаевича были две — «Аргументы и факты» и газета «Завтра». Несмотря на их зачастую противоположные точки зрения по одному и тому же вопросу, они имели и нечто общее: давали частенько широкую информацию по проблеме. Правда, позиции их существенно отличались, но, собственно, ради этого Савва Николаевич и читал любимые газеты.
Заниматься научной работой он не мог. Вводимые лекарства, в том числе обезболивающие и, видимо, снотворные, делали своё дело: боль отступала, а сонливое состояние оставалось весь день. Работать в таких условиях было невозможно, зато воспоминания о прошлом роем вились в голове Саввы Николаевича, не оставляя места ничему другому.
