Клара Моисеева - Дочь Эхнатона
– Живых леопардов для царской охоты?
Великая госпожа всплеснула руками и горестно застонала:
– Не хочу видеть гонцов! Оставьте меня. О я несчастная!
Шли дни, и тысячи искусных рук трудились для обители вечности. Строители воздвигали в тайном месте усыпальницу. Управитель строительными работами, хранитель сокровищницы Май, дни и ночи проводил на Западном берегу Хапи. Ведь он обещал воздвигнуть обитель великолепия, а времени оставалось так мало, что едва ли можно было сделать самую скромную гробницу. Верховный жрец Эйе чуть ли не каждый день приезжал посмотреть, успешно ли ведутся работы, как идет бальзамирование фараона, все ли готово для прощальной процессии. Эйе очень заботился и хотел, чтобы об этом знали не только вельможи, жрецы и воины священных Фив, но и живущие вечно в царстве Осириса фараоны. Старый жрец требовал, чтобы повсюду были сделаны надписи, свидетельствующие о его великой заботе.
Анхесенпаамон совсем не заботилась о том, чтобы люди и боги знали и видели, как богато и пышно она проводит в царство Осириса своего возлюбленного господина. Но все ее мысли были заняты только одним: ей хотелось, чтобы в обители вечности Тутанхамона были самые дорогие, самые прекрасные вещи, какие могут создать искусные руки фиванских мастеров.
В царские покои великой госпожи то и дело приходили ювелиры, скульпторы, литейщики, художники, сверлильщики драгоценных камней, стеклодувы и мастера по обработке камня. Каждый день Анхесенпаамон рассматривала что-то, и каждая вещь рождала воспоминания о счастливых днях.
Она едва сдержала слезы, когда Анху принес ей драгоценный ларец для хранения бус, воротников и амулетов. На крышке ларца было дивное изображение юного фараона. Он стоял рядом с ней в беседке, увитой виноградными лозами и гирляндами цветов. Тутанхамон принимал у нее из рук букет лотосов и цветы папируса. Над головами счастливой четы была надпись:
«Прекрасный бог, владыка обеих земель, Небхепрура, Тутанхамон, князь южного Гелиополя, подобный Ра». «Великая жена фараона, владычица обеих земель, Анхесенпаамон, да живет она».
А как хороши боковые стенки ларца! Чудесное изображение напомнило Анхесенпаамон, как они ловили птиц и рыб. Но это было так давно, они были тогда такими юными и счастливыми!
«Ах, благородный Анху… Как он умен и искусен!»
– Ты угодил мне, Анху, – сказала, глотая слезы, царица. – Ты напомнил мне о счастливых днях моей юности. Они ушли безвозвратно… Пусть и в царстве Осириса мой великий господин вспоминает эти дни…
В один из печальных дней оплакивания великого господина, возлюбленного Амоном, Птахом, Аписом и другими богами всех номов Египта, Анхесенпаамон призналась своей невольнице из страны Куш, что тревога о будущем терзает ей сердце, лишает ее сна и покоя.
– Позволь мне сказать слово, великая госпожа. – Черный Лотос лежала распростершись у ног царицы и, обливая слезами золоченую сандалию, горестно вздыхала, стараясь своим сочувствием облегчить страдания великой царской вдовы.
– Гонцы хеттского царя Суппилулиума еще не уехали. Они могут оказать тебе великую пользу.
– Какую, Черный Лотос?
– Они могут передать правителю великой страны твое послание. А ты попросишь Суппилулиуму прислать тебе в мужья неженатого сына.
– А что будет, если об этом узнает Эйе?
– Он не узнает. Я передам твое послание в верные руки. Я дам награду. Все будет сделано тайно от верховного жреца. Разве невольница из страны Куш не может сделать доброе дело для своей великой госпожи?
– Дай мне папирус и краски, Черный Лотос. Я сама напишу свое коротенькое послание. Я не могу его доверить ни одному писцу. Ты права! Я должна воспользоваться пребыванием в Фивах хеттских гонцов, хоть и не хочу их видеть. Мое горе сделало меня свободной от церемоний. Вот с чем не согласилась бы старая Тии. Но мне все равно, мне безразлично, что думает обо мне старая Тии.
Анхесенпаамон взяла в руки хорошо отточенную палочку, окунула ее в чашечку с краской и написала:
«Мой муж умер, а я слышала, что у тебя есть взрослые сыновья. Пришли мне одного из них: я выйду за него замуж, и он станет владыкой Египта».
Указав день, месяц и год царствования Тутанхамона, великая госпожа свернула папирус в трубочку и велела невольнице запечатать, завернуть в тонкое полотно и передать незаметно надежному человеку. Она доверяла невольнице, но не прочла ей своего послания. Однако Черный Лотос знала, что в нем просьба прислать неженатого сына.
Черный Лотос не призналась великой госпоже, что это поручение выполнил Анху. Она не сказала и о том, что мысль о браке с сыном хеттского царя также пришла в голову Анху, потому что Анху после разговора с великой царской вдовой много думал о ее судьбе. Он много думал о поведении верховного жреца Эйе и пришел к выводу, что великий фараон погиб не своей смертью.
– А если так, – сказал Анху своей благородной подруге, – вдове его величества, возлюбленного Ра, надо подумать о своей судьбе, о судьбе своей богатой страны.
Бывший жрец храма Птаха отлично понимал, что сейчас, как никогда прежде, возросло значение верховного жреца. И если прежде Эйе считали всемогущим, то сейчас он единственный, кто обладает реальной властью, равной могуществу самого божественного фараона. Анху поручил письмо одному из гонцов, который получил в награду от художника свое изображение, сделанное на маленьком ларчике. Анху сделал портрет молодого хеттского воина на коробочке, выточенной из куска старого кедра. Гонец был счастлив, увидев свое изображение, словно отраженное в хорошем серебряном зеркале. К тому же он был польщен – ведь ему предстояло предстать пред грозным правителем страны хеттов с тайным поручением великой царской вдовы, владычицы обеих земель. Не часто бывают такие удачи. Он дал клятву, что с честью выполнит поручение.
Когда Черный Лотос сообщила об отъезде хеттских гонцов, царица спросила:
– Долго ли ждать ответа?
– Не долго, великая госпожа, но и не быстро: две недели туда, две недели обратно. Если царь хеттов Суппилулиума поторопится, то спустя месяц ты узнаешь желаемое.
– Это очень, очень долго! – простонала Анхесенпаамон.
И все же месяц прошел очень быстро. Ведь каждый день был заполнен нескончаемыми заботами. Великая госпожа готовила дары своему прекрасному господину, а даров было множество. Все они волновали царицу, но ничто не произвело на нее такого сильного впечатления, как золотая маска фараона, запечатлевшая навеки спокойное и прекрасное лицо. Оно напоминало облик Осириса, но это был Тутанхамон. На золотом лбу были изображены коршун Нехебт и змея Буто – эмблема двух царств, которыми правил фараон. К подбородку была прикреплена искусственная борода из золота и стекла цвета лазурита. Шею охватывало тройное ожерелье из дискообразных бусин из желтого и красного золота и синего фаянса. Маска была так хороша, так живо передавала юное и благородное лицо фараона, что Анхесенпаамон долго не могла с ней расстаться. Она смотрела на нее и повторяла про себя слова богини неба Нут:
«Я создала твою красоту, о Осирис, царь Небхепрура: твоя душа живет, твои мускулы прочны, ты вдыхаешь воздух и выходишь подобно богу, как выходит Атум. О Осирис, Тутанхамон, ты выходишь и входишь вместе с Ра».
В этот день, когда Анхесенпаамон совсем забыла думать о себе, о своем будущем, когда она думала только о вечной жизни Тутанхамона, ей сообщили о прибытии гонца от царя хеттов.
Она принимала, гонца тайно, чтобы не узнала старая Тии, чтобы не дошло до верховного жреца Эйе и чтобы не увидели царедворцы, ко всему равнодушные и умеющие лишь угождать всесильному.
Черный Лотос и Анху помогли великой царской вдове в этом трудном деле, и вот Анхесенпаамон прочла наконец долгожданное послание. Но что за ответ? Разве этого она ждала?
После бесконечных уверений в вечной дружбе и верности хеттский царь спрашивал: «Где сейчас сын покойного владыки? Что с ним случилось?»
Хеттский царь не писал о том, что он посылает ей в мужья своего неженатого сына. Он не торопился. А бедная Анхесенпаамон подсчитала оставшиеся до прощальной процессии дни, и сердце ее замерло в ужасе и отчаянии. Что же с ней будет, если хеттский царь не пришлет к ней своего сына? Что ждет ее? Кому достанется великое и прекрасное царство? Не может быть, чтобы была загублена ее молодая жизнь. Она снова пошлет письмо хеттскому царю. Она все ему объяснит, и он поймет, что надо торопиться и скорее прислать ей в мужья хеттского принца.
Едва сдерживая слезы и волнение, дрожащей рукой царица пишет новое послание:
«Для чего я стану тебя обманывать? У меня нет сына, а мой муж умер. Пришли мне одного из твоих сыновей, и я сделаю его царем».
Черный Лотос и Анху стояли за дверью. Они должны были дать знак, если во дворце появится Эйе. Они знали, что Эйе находится на Западном берегу Хапи и что в эти дни его молитвы Анубису и Осирису должны обеспечить бессмертие фараону. Гонец прибыл тайно, и царица была уверена, что никто из приближенных Эйе не знает о нем. Однако, как только гонец покинул покои царицы, Черный Лотос, припав к ногам своей повелительницы, просила написать второе письмо хеттскому царю. Повторить все, что было сказано в письме, врученном гонцу.
