Михаил Волконский - Сирена
– Ну, как для кого? Для гостей! – авторитетно заявил Елчанинов.
– Да какие же тут могут быть гости? – стал рассуждать Варгин, словно взявший на сегодняшнее утро патент на неопровержимую логику. – Подумай: какие гости тут могут быть? Проезжие под самым городом не станут останавливаться, а если бы ездили сюда из Петербурга, так, во-первых, это было бы известно, да и по внешнему виду трактир был бы совсем другой, а то он на вид такой, как строят для простонародья, а еда в нем барская! Согласись, что странный трактир!
И Елчанинов должен был согласиться, что трактир был, в самом деле, несколько странный.
ГЛАВА XI
Проезжавший мимо трактира дилижанс был задержан нарочно поставленным для этого человеком от хозяина, и вместе с Варгиным и Елчаниновым сели еще двое пассажиров, неизвестно откуда взявшихся. По платью они казались разночинцами, но руки у них были не мозолистые, не рабочие.
Это обстоятельство еще более усилило сомнение Варгана относительно трактира. Откуда могли взяться эти пассажиры, появившиеся вдруг, как бы из-под земли, как раз к приходу дилижанса?
– Нет, положительно, это – какой-то загадочный трактир! – сказал Варгин Елчанинову, когда они тронулись и поехали. – И заметь, что вчера на ужин дали обыкновенную еду, а сегодня вдруг явились деликатесы!
При этих словах Варгина таинственные пассажиры как-то странно перемигнулись между собой.
Приехав в Петербург, Елчанинов прямо направился в дом князя Верхотурова.
Варгин сказал, что зайдет к Киршу, хотя и предчувствовал, что это будет напрасно, потому что внезапный отъезд Кирша, вероятно, объяснялся не чем иным, как тем, что его снова обуяла, по обыкновению, охота к чтению, и он бросил все, засел за свои книги, и увидеть его нет возможности.
Варгину же нужно было увидеть Кирша для того, чтобы расспросить его, как он был во дворце, и самому рассказать о своей поездке на яхту и о том, что среди документов, которые он вез, был подробный план строящегося Михайловского замка.
Этот план беспокоил Варгина. Без него все было бы хорошо, но о плане, как Варгин чувствовал, нужно посоветоваться с умным человеком, а Кирша он считал умным.
Елчанинов, подъехав к верхотуровскому дому, прошел по знакомой уже дороге через цветник к большому подъезду, и на этот раз его встретил здесь не маленький карлик, а огромный, толстый, важный швейцар в густо обшитой гербовыми галунами ливрее.
– Барышню можно видеть? – спросил Елчанинов, уверенный почему-то, что его сейчас же, как и нынче утром, проведут куда следует.
– Какую барышню? – строго вопросил швейцар, кланяясь, однако, вежливо и почтительно.
– Как какую барышню? – удивился Елчанинов. – Да вот у которой я был тут сегодня утром.
– Не могу знать! – пожал плечами швейцар.
– Как не можешь знать? Ну, госпожа, которая живет в этом доме.
– В этом доме, – ответил швейцар, – был один господин – князь Верхотуров, ныне преставившийся и уже погребенный!
– Как же так? Я видел ее сегодня утром и вместе с нею отсюда уехал в карете!
Швейцар степенно и с достоинством улыбнулся.
– Да вы извольте сказать, кого вам нужно и какую барышню вы ищете, а так я не могу знать.
– В том и дело, что я имени ее не знаю!
– Так что же прикажете мне сделать, если сами не изволите знать, кому доложить о вас?
«Или он очень глуп, – подумал Елчанинов, – или очень хитер».
Во всяком случае, он решил не сдаваться так легко и победить глупость или скрытность швейцара.
– Мне нужно видеть маркиза де Трамвиля! – решительно заявил он, меняя позицию и думая этим путем добиться своего.
– Маркиза де Трамвиля? – переспросил швейцар. – Такого в нашем доме нет.
– Как нет? Разве его не привезли сегодня сюда мертвого?
– С нами крестная сила! – перекрестился швейцар. – Зачем же к нам привезут мертвого? И зачем вам видеть его, если он мертвый?
Елчанинов должен был внутренне согласиться, что выразился не совсем ловко и что вся правда на стороне швейцара.
– Значит, его не привозили сюда?
– Никак нет!
Елчанинов замялся, помолчал, задумавшись. Швейцар терпеливо ждал, что он скажет ему дальше.
– Вот что, – сообразил наконец Елчанинов, – позови-ка мне карлика здешнего! Он сегодня мне отворял дверь, я с ним столкуюсь.
– В услужении у князя Верхотурова было два карлика; которого из них прикажете позвать?
Елчанинов вспыхнул: увертливые ответы швейцара рассердили его, и он в сердцах крикнул:
– Да зови обоих!
Швейцар поклонился, с уверенным видом подошел к висевшей вдоль стены тесьме звонка и дернул за нее три раза.
Через несколько секунд на мраморной лестнице сверху показался карлик, но не тот, которого видел Елчанинов сегодня утром, а другой, повыше его и с недобрым, как у того, а злым выражением лица.
– А Максим Ионыч где? – спросил швейцар.
– Ну вот, мне Максима Ионыча-то и нужно! – подхватил Елчанинов, вспомнив, что девушка приказывала горничной, чтобы «Максим Ионыч» отыскал доктора.
– Максима Ионыча нет! – ответил карлик.
Швейцар обернулся к Елчанинову и склонился, как бы говоря: «Сами слышите!».
Елчанинов нетерпеливо тряхнул головой.
– Где же он?
– Уехал! – сказал карлик. – С час тому уехал в деревню!
– И не вернется?
– Вероятно, что нет.
Елчанинов снова увидел, что ему не столковаться с этими людьми, но отступать он все-таки не хотел.
– Хорошо! – проговорил он, как человек, принявший последнее решение. – Есть тут кто-нибудь, кто главный над вами, кто распоряжается?
Швейцар не без некоторой гордости покачал головой.
– Нами никто не распоряжается! Со смертью господина князя Верхотурова мы, по воле его сиятельства, отпущены из крепостного состояния.
– Ну да, все это прекрасно! – перебил его Елчанинов. – Но все-таки в доме есть управляющий? Проведите меня к нему.
– Управляющего в доме у нас нет и не было; покойный князь всем заведовали сами, а теперь мы – вольные люди!
Делать было нечего; приходилось сдаваться.
С этим на вид словоохотливым швейцаром можно было проговорить до вечера и все-таки ничего не узнать от него.
А в это самое время Варгин стремился попасть к Киршу. Он не ошибся, предположив, что тот предался чтению, что всякая попытка увидеть его будет напрасной. Он с добрых полчаса стучался к нему в дверь и в окна, Кирш не откликнулся. Тогда Варгин плюнул и ушел к себе домой.
Между тем Кирш действительно сидел у себя в комнате, впившись глазами в развернутую книгу, и не впустил к себе Варгина не потому, что не хотел сделать это, а просто до того углубился в чтение, что не слыхал его неистового стука. Он, как вернулся домой, так сел за книгу и не отрывался от нее.
Он читал целый день, весь вечер, забыв, что не ел с утра, и не замечая своего голода. Лишь когда спустились сумерки летней петербургской ночи и стемнело настолько, что буквы стали сливаться, Кирш поднял голову.
По другую сторону стола перед ним сидел, то есть не сидел, а ему, конечно, только показалось это, человек в совершенно таком же, как сам он, Кирш, одеянии и как две капли воды похожий на него; словом, такой, каким он видел себя обыкновенно в зеркале.
Но зеркала в комнате у него не было, и тот, кто сидел перед ним, не был изображением, а имел свой самостоятельный облик. Правда, было довольно темно, но все же Кирш различал своего двойника.
В первую минуту ему стало страшно, а затем сделалось еще страшнее, потому что он почувствовал, что его двойнику так же страшно, как и ему.
Это двойное, обоюдное ощущение страха особенно казалось жутким.
– Ты напрасно читаешь! – сказал ему двойник.
Он не сказал этого ясными и определенными звуками, как звучит обыкновенно человеческая речь, даже как будто губы его не шевельнулись, но Кирш испытал такое впечатление, как будто слова действительно были сказаны.
– Почему же напрасно? – спросил он в свою очередь, сам не зная как и не слыша звука своего голоса.
– Потому что ты попал в историю, которой нельзя пренебрегать, и должен так или иначе постараться если не раскрыть ее, то сообщить тому, кого она касается.
– Я думал об этом! – согласился Кирш.
– Я знаю, что ты думал, да одних дум недостаточно: надо действовать.
– Да! Но как?
– Прежде всего пойти и рассказать.
– Кому?
– Неужели ты не знаешь?
Кирш добросовестно постарался догадаться, но никак не мог собрать свои мысли.
– Нет, не знаю. И к чему загадки задавать? Если пришел, так говори прямо.
– Да, я именно затем и здесь, чтобы напомнить тебе: ты забыл про князя Куракина!
Кирш хлопнул себя по лбу ладонью.
Куракин, которого Кирш знал только понаслышке, был в самом деле наиболее подходящий человек для того, чтобы пойти к нему и рассказать все.
– Куракин! Разумеется, Куракин! – несколько раз повторил себе Кирш. – Я завтра же пойду к нему.
