Дмитрий Миропольский - Тайна трех государей
Ева подхватила мысль историка.
– Я не знаю про Фридриха, я знаю про Айнстайна. Если метод привёл к проблеме, надо менять метод. Проблему не решить иначе. Надо думать по-новому, а ты думаешь, как раньше. Это неправильно.
– Эйнштейн был мужик башковитый, крыть нечем, – криво усмехнулся Одинцов. – Сговорились тут все, да?
– Ко мне на днях дед приезжал, – выпалил Салтаханов: генералу он об этом не докладывал, чтобы не подставлять старика и самому не объясняться насчёт контактов с Моссадом. – Его этот из дому вытащил… Владимир. И про Ковчег ему рассказал.
Одинцов смотрел исподлобья.
– Зачем?
– Наверное, ко мне хотел подобраться. Думал, что я никого слушать не буду, а деда буду. Нас так воспитывают. Дед у меня фронтовик, между прочим, Герой Советского Союза. Я послушал, – Салтаханов опять зыркнул на Мунина. – Пусть он уберёт пистолет!
– Убери, – велел историку Одинцов, который вернул себе два ПСС и добавил к ним Glock, отнятый у Салтаханова. – Я присмотрю.
Мунин с неохотой выполнил команду, и Салтаханов, как на духу, выложил троице дедовы слова, мучившие его последние дни. Рассказал про нохчи – потомков Ноя. И про кодекс чести настоящего чеченца. И про странные отношения с евреями. И про ислам, принятый напрямую от пророка Мохаммеда…
…и про то, что Ковчег нельзя отдавать в одни руки, чтобы не начались манипуляции и международный шантаж. Общую святыню надо вернуть человечеству. Одновременно – всем. К тому же только так Одинцов и компаньоны смогут покончить со своими проблемами: если отдать Ковчег кому-то одному – остальные будут, мягко говоря, недовольны. С печальными последствиями для троицы и Салтаханова в придачу.
– Ежу понятно, – сказал Одинцов. – Отдаём всему человечеству, не вопрос. А не подскажешь случайно, как?
Салтаханов промолчал.
– Надо в интернете распространить информацию, – подал голос Мунин. – В социальных сетях народ моментально реагирует. Любая новость за минуту разлетается. Опубликуем фотографии Ковчега, отправим на телеканалы…
– …соберём тучу лайков и будем ждать санитаров из дурдома, – закончил Одинцов. – Только академики раньше приедут. И новость протухнет через полчаса. У сетевого народа мысли в голове долго не живут… Ева, а что говорит наш друг Паррондо? Кого и кем теперь уравновешивать?
Ева пожала плечами и поправила сползавшую куртку.
– Владимира нет, – сказала она, – есть Вейнтрауб и академики. Но у них нет генерала.
– Стоп! – Одинцов с прищуром глянул на Салтаханова. – Ты хвалился, что Псурцев последние двое суток только через тебя приказы отдавал. Так?
– Так, – Салтаханов поправил гарнитуру в распухшем ухе.
– И они вдвоём с Вейнтраубом отодвинули от Ковчега президентшу, – задумчиво продолжал Одинцов. – Значит, её можно придвинуть обратно, если… Как по-твоему, Салтаханов, если ты ещё за генерала покомандуешь, сколько мы продержимся?
* * *За полночь по петербургскому времени Жюстина де Габриак не спешила возвращаться в отель. Организаторы ассамблеи Интерпола нашли, чем порадовать гостей со всего света. Для гулянки в честь окончания форума целиком перекрыли улицу Рубинштейна – от Невского проспекта до Пяти углов. Начальник российского бюро с гордостью сообщил зарубежным коллегам:
– Здесь всего пятьсот метров, на которых к вашим услугам около шестидесяти баров и ресторанов. Такой плотности нет больше нигде в России!
И добавил:
– А может, и в мире.
Достижение показалось Жюстине сомнительным, но жалеть о поездке ей не пришлось. Для руководства Интерпола и полусотни VIP торжественный ужин устроили в шикарном ресторане. Золотые стены, чёрная мебель, алые кресла – помпезный антураж напомнил Жюстине её любимый Tsé Fung в Женеве. Кухня тоже вполне могла претендовать на звезду «Мишлен», как у швейцарцев. Китайский шеф-повар побаловал экзотическим супом из манго с сорбетом, а сомелье-француз долго перечислял Жюстине коллекционные сокровища из винной карты объёмом под стать Энциклопедии Дидро.
По улице кочевали полторы тысячи участников и гостей ассамблеи, перемешанные с журналистами и светскими пронырами, которые оказываются на любом закрытом мероприятии в любой стране. Толпа бурлила; никто подолгу не задерживался на одном месте, переходя из бара в бар и увлечённо дегустируя напитки.
Спутники Жюстины после сытного ужина осоловели, Вейнтрауб скоро уехал, как и большинство VIP, а она решила прогуляться по улице среди снующих туда-сюда разгорячённых полицейских. Когда ещё и где ещё доведётся так провести время? Ассамблея официально закончилась; назначенные на завтра встречи были формальными.
В сопровождении свиты Жюстина обошла с полдюжины баров, выслушала комплименты на разных языках, в ответ наговорила коллегам добрых слов, пригубила несколько бокалов вина… Она уже думала прощаться с гостеприимными хозяевами, когда перед ней появилась высокая красивая негритянка, одетая почему-то в мужскую куртку с дырками на груди.
– Можно сделать с вами селфи? – по-английски спросила гостья, показывая смартфон. – Меня зовут Ева. Обо мне мог рассказывать мсье Книжник.
Ева обворожительно улыбалась, но синие глазищи глядели настороженно.
– Да, – одними губами ответила Жюстина.
У неё перехватило дыхание, ведь Книжник неожиданно пропал: связи с ним не было третий день, и понятно, кто такая эта Ева…
…которая приобняла Жюстину и щёлкнула камерой.
– Посмотрите, пожалуйста.
Жюстина взяла протянутый смартфон. На экране она увидела фотографию Ковчега, а следом – ещё и ещё, в разных ракурсах, ближе, дальше… Владимир очень постарался напоследок.
– Когда вы это снимали? – тихо спросила Жюстина.
Две женщины, которые увлеклись обсуждением селфи, не вызывали подозрений у окружающих.
– Только что, – так же тихо ответила Ева. – Теперь судьба Ковчега зависит от вас. Уезжайте в отель. Ровно через час я буду ждать вас у выхода. Одну, без охраны и без электроники.
Ева забрала смартфон и пошла к дверям. Жюстина как ни в чём не бывало вернулась к прерванной беседе, но в голове вихрем крутились вопросы, вопросы, вопросы… Откуда среди тех, кто ищет Ковчег в России, взялась иностранка? Как она проникла сюда через кордоны полиции и ФСО, которые перекрыли улицу и не пускали посторонних? Книжник упоминал о нескольких искателях, а всего их сколько? Что заставило обратиться к ней напрямую? Почему они действуют в обход Вейнтрауба? Не сумели договориться или есть другая причина? Где русский генерал? Как это понимать – от неё теперь зависит судьба Ковчега? И почему на снимках он такого странного цвета?
Время было рассчитано точно. Пятнадцать минут в баре на то, чтобы не уходить поспешно. Пять минут, чтобы уже на улице проститься с подгулявшими хозяевами мероприятия, которые никак не хотели отпускать Жюстину, и сесть в машину. Пять минут, чтобы доехать до гранд-отеля «Европа». Пятнадцать минут в холле на уточнение завтрашней программы с коллегами и помощниками. Двадцать минут в номере, чтобы принять душ и переодеться. Всего час…
…в течение которого Жюстину терзали мучительные сомнения. Ещё недавно при виде Вейнтрауба, который договаривался с русским генералом, она утешала себя – мол, надо подождать, и Ковчег никуда не денется. Теперь он в самом деле плывёт в руки, но как?! Годы кабинетной работы отучили Жюстину от решительных действий, зато выработали привычку обдумывать и многократно взвешивать любой шаг. А тут ей предлагают авантюру, которая может одним махом перечеркнуть предыдущие заслуги и загубить всю жизнь.
Жюстина перебирала варианты. Что это, козни Вейнтрауба? Провокация в отместку за давнишние неприятности? Вряд ли. На кону стоит Ковчег Завета, и всё остальное побоку: Жюстина слишком хорошо знала, как действуют в таких случаях старик и ему подобные. Может, это ухищрения русского генерала? Допустим, он спешно пытается перетянуть её на свою сторону, чтобы противостоять недавнему партнёру-миллиардеру в борьбе за Ковчег. Это возможно: слугам закона проще договориться друг с другом. Но зачем понадобилось подсылать Еву? Встреча генерала с Жюстиной на ассамблее, в ресторане, в баре, в отеле и где угодно ни у кого не вызвала бы подозрений. Зачем эти игры в таинственность?
Жестокая схватка между президентом Интерпола, следователем де Габриак и студенткой Жюстиной растянулась на час.
Президент Интерпола требовала не поддаваться на провокацию, не вступать в сомнительные сделки и выждать до утра, чтобы соответствовать своему положению, через начальника российского бюро найти генерала и тогда уже сориентироваться: как и что делать.
Следователь де Габриак, много лет назад не боявшаяся наёмных убийц, была готова вспомнить навыки оперативной работы, использовать коллег и выступить в роли приманки, чтобы проследить за Евой до места, где сейчас находился Ковчег Завета.
