Дмитрий Миропольский - Тайна трех государей
Рыжие блики фонарей играли на тёмной краске и тонированных стёклах фургона, в котором группа привезла Ковчег. Фургон был припаркован правее входа, рядом с будкой вентиляционной шахты бомбоубежища.
Израильтяне ёжились от вечернего сырого холода и посматривали по сторонам. Но даже если бы они подняли глаза – всё равно не заметили бы квадрокоптер, который бесшумно кружил над ними, скрытый в темноте и вдобавок отсечённый от земли светом фонарей на высоких столбах. Зато мощная видеокамера летучего разведчика передавала подробное изображение того, что происходило внизу…
…и эту картинку внимательно разглядывал Псурцев, уставившись на монитор компьютера в потайной комнате позади своего кабинета.
В соседнем кресле сидел Салтаханов. Вторые сутки он исполнял при генерале роль то ли ординарца, то ли офицера для особых поручений. Все распоряжения Псурцев отдавал через него.
Салтаханов отлучился единственный раз – вчера, и только на время, которое пришлось провести в квартире Книжника. Вернувшись, он доложил генералу о том, как идёт следствие, а потом допоздна транслировал приказы Псурцева и принимал отчёты от групп, занятых поисками Ковчега. Беглую троицу методично обкладывали, как волков, по всем правилам охотничьей науки.
Кроме того, Салтаханов с генералом прослушали записи последней встречи троицы с Книжником; поняли, почему Арцишев так внезапно помчался на квартиру старого учёного, – и по звукам попытались восстановить картину событий. Для ночёвки Салтаханову был отведён гостевой номер – здесь же, в бескрайних генеральских апартаментах на последнем этаже Академии.
– Они ждут, и мы подождём, – сказал Псурцев, отрываясь от монитора. – Это ненадолго.
– Почему? – спросил Салтаханов.
– По тому, как машину припарковали, как охрану выставили… Не грузи голову, отдыхай пока.
Группу Мунина академики засекли утром в Старой Ладоге, как только израильтяне проникли на дачный участок. Была в этом заслуга Салтаханова: он упрямо талдычил генералу про место силы, которое Варакса облюбовал неспроста. В конце концов Псурцев всё-таки распорядился в подмогу наблюдателям установить по территории участка несколько датчиков движения.
Пару раз датчики подняли ложную тревогу и заставили академиков напрасно поволноваться, но сегодня оправдали себя: дежурный наблюдатель проморгал израильтян, а электронику группе Мунина обмануть не удалось.
Когда Салтаханов получил сообщение о незваных гостях и доложил Псурцеву, генерал тут же забыл об ассамблее. Он диктовал Салтаханову приказы, тот их транслировал в микрофон; к Старой Ладоге отправлялись машина за машиной, и прибывающие академики брали под контроль все ходы-выходы в округе.
Одна из первых групп доставила квадрокоптер с видеокамерой и подняла его в воздух над имением Вараксы. Картинка заставила Псурцева задуматься. Во дворе восемь человек разгребали снег и рыли землю. Кто они такие? Академики быстро проверили Сергеича с наиболее подозрительными сотрудниками сети «47» – мимо, все оказались в городе. С высоты смогли идентифицировать Мунина: он не принимал участия в работе и сверкал очками то здесь, то там. Насчёт Одинцова генерал сомневался – двое землекопов походили на него фигурой, лиц разобрать не удалось. Но Евы в группе не было точно.
Сидя перед монитором, Псурцев тёр шрам на подбородке и рассуждал. Троица неразлучна. Если в Старую Ладогу приехал только Мунин – где Одинцов и Ева, чем они заняты? Если приехали Мунин с Одинцовым – почему не взяли с собой американку? В любом случае для действий порознь должна существовать веская причина. К тому же оставалось неясным, кто теперь помогает троице. А раз так – нельзя торопиться с захватом. Надо хотя бы подождать, пока все трое снова соберутся вместе.
К вечеру люди на участке закончили работу, вынесли с участка объёмистые тюки, погрузили их в фургон, припаркованный неподалёку, и двинулись в обратный путь. За фургоном скрытно проследили до города, а там вели до дверей тира. Псурцев через Салтаханова срочно затребовал информацию: что расположено по этому адресу. Академики, переброшенные из Старой Ладоги, блокировали подступы к заводу.
Узнав про бомбоубежище, генерал погрузился в изучение каких-то схем на экране.
– Это хорошо, – приговаривал он, к удивлению Салтаханова. – Если они там хоть немного застрянут, будет очень хорошо!
Второй фургон подъехал к заводу в одиннадцатом часу вечера и встал впритык за первым. Сменный квадрокоптер с инфракрасной камерой продолжал кружить над входом в бомбоубежище. Псурцев прилип к монитору: из фургона вышли шесть человек. Программа распознавания лиц быстро идентифицировала высокую женщину с шапкой длинных тёмных волос.
– А вот и Ева, – генерал повернулся к Салтаханову. – И Одинцов, похоже, с ней. Ну, что… Подъём! Теперь наша очередь. Ты машину где оставил?
Салтаханов ещё вчера утром припарковал «лендровер» Одинцова во дворе Академии – с Псурцевым они ездили на служебном «мерседесе».
– Вызывай бойца, – распорядился генерал. – Отдашь ключи, пусть перегонят в гараж и грузят. Времени на всё про всё – пятнадцать минут, доклад по готовности. Слушай, чтó надо погрузить.
Псурцев надиктовал артикулы – несколько аббревиатур с цифрами, непонятными для Салтаханова: он их просто записал и потом повторил в микрофон. Через кабинет Салтаханов прошёл в приёмную и отдал ключ от «лендровера», а когда вернулся – увидел на столе перед генералом два здоровенных автоматических пистолета Стечкина. В армии такими давно не пользовались, но спецназовцы, особенно старой закалки, до сих пор предпочитали именно эту модель.
– Оружие к осмотру! – Генерал куражился в привычной стихии и получал от этого удовольствие.
Салтаханов теперь попадал на последний этаж Академии не через приёмную, как раньше, а пользовался отдельным входом – там не было металлоискателей, и карманы никто не проверял. Из сейфа в номере он принёс свой пистолет и положил напротив генеральских «стечкиных».
– Ого! – Пегие брови Псурцева поехали вверх. – Ваши-то чечены всё больше на золотые стволы западают. Им лишь бы блестело. А ты, я смотрю, из понимающих.
У Салтаханова был безотказный австриец Glock-18C – длинноствольный автоматический пистолет вроде генеральских, только современный и без курка. Пришлось очень постараться, чтобы купить и зарегистрировать в России это чудо. Но овчинка стоила выделки: стрелять Салтаханов умел и частенько отводил душу в ведомственном тире. Лучшего пистолета встречать ему не доводилось.
Псурцев потянул к себе Glock. Оценил, как удобно тот лёг в руку; взвесил на ладони – пистолет был намного легче «стечкина»; полюбовался матово-чёрными гранями кожуха, резко вскинул ствол и прицелился в пятно убывающей луны за мансардным окном…
– Патронов сколько? – спросил генерал.
– Девятнадцать.
– У «стечкина» двадцать.
– Зато у «глока» скорострельность выше, – нашёлся Салтаханов.
– Делов-то… У тебя на автомате магазин вылетит за секунду, а у меня за две. Если не давить на гашетку по-тупому, разницы никакой. Точность важнее скорости. Выживает не тот, кто первым выстрелил, а тот, кто первым попал.
Салтаханов не стал возражать, помня рассказ Одинцова про перестрелку в Эфиопии. Из гаража сообщили: погрузка закончена, машина ждёт. У выхода Салтаханов обратил внимание на одежду генерала и снова вспомнил Одинцова с Вараксой. Идеальный костюм Псурцев сменил на джинсы, заправленные в ботинки с высокой шнуровкой, и горнолыжную куртку, полы которой с обеих сторон чуть оттопыривались пистолетами в наплечных кобурах.
Салтаханов в светлом пижонском пальто поверх костюма и лёгких туфлях почувствовал себя неловко.
– Может, мне тоже надо переодеться? – спросил он, подходя к машине, в багажном отделении которой виднелись брезентовые армейские баулы.
– И так сойдёт, – генерал натянул на седые волосы чёрную вязаную шапочку, по-хозяйски устроился на переднем пассажирском сиденье и раскрыл на коленях ноутбук. – Что стоишь? Залезай, рули!
По дороге к бомбоубежищу Псурцев поглядывал на изображение, которое передавали квадрокоптеры, и монитор освещал его сосредоточенное лицо. Салтаханов недоумевал. Зачем генерал переоделся и взял оружие? Что затеял?
– Без изменений, – пробормотал Псурцев, закрыл ноутбук и скомандовал:
– Притормози-ка. Передавай: всем срочно уходить. Наблюдение снять. Всем группам – домой. Зону очистить полностью. Об исполнении доложить немедленно.
Одной рукой подруливая к обочине, вторую с микрофоном у запястья Салтаханов поднёс к губам и чётко повторил распоряжения:
– Третий – Базе…
Псурцев бросил ноутбук на заднее сиденье, вытащил из кобуры пистолет и принялся вкручивать в ствол длинный чёрный цилиндр глушителя.
