Карен Харпер - Отравленный сад
Они на цыпочках вошли в спальню Марии, поражаясь тому, насколько толстыми оказались стены погреба — на втором этаже никто не слышал их криков. Гленда дремала, но при их появлении вздрогнула и проснулась.
— Я думала, вы давно уехали, миледи, — обратилась она к Елизавете и, тяжело поднявшись с кресла, присела в глубоком реверансе, как будто все это время упражнялась в этом движении или каким-то образом узнала, кто на самом деле их гостья. — Что-то не так? Ах, вот и ты, девочка, — добавила она, увидев Мег. — Наконец-то пришла меня сменить, надеюсь?
Елизавета взяла с сундука знакомую чашу, понюхала ее и вручила Генри, а тот передал чашу Мег. Все четверо встали вокруг кровати, и тут Мария Болейн открыла глаза.
— Ах, — сказала она тихо, но очень отчетливо выговаривая слова. — На миг мне показалось, что мой господин поздно вернулся в спальню. Я всегда просила, чтобы он меня будил. Мег, дорогая, я рада, что ты поправилась и снова со мной. — Она медленно перевела взгляд на Елизавету. — И моя милая Екатерина вернулась наконец домой, — добавила леди Стаффорд.
Елизавета резко вдохнула и искоса глянула на Мег. Теперь она понимала, почему остальные недолюбливали травницу и не доверяли ей. Гарри рассказывал, что она не из этой местности и прожила в их доме всего год. Сильная привязанность к ней госпожи как будто служила всем им укором. Даже спросонья леди Стаффорд узнала простую служанку, а не Елизавету. Она скажет Гарри, чтобы он как следует допросил эту Мег. Если, как он говорил, девица пыталась лечить Марию какими-то снадобьями, прежде чем сама заболела — или притворилась больной, — ей мог представиться случай навредить госпоже.
— Мой милый мальчик, зачем эта перевязь? — оборвала Мария мучительные размышления Елизаветы.
Теперь пришел черед Гарри удивляться.
— Но, мама, дорогая, разве ты не помнишь… — начал он, но его голос внезапно стих.
Все склонились над Марией Болейн.
Она не закрыла глаз, но они как будто стали стеклянными. Мария громко выдохнула, улыбнулась и умерла.
Глава пятая
Жалкая горстка участников похорон почувствовала, как задрожал пол, когда четверо мужчин сдвинули и потащили на место большую каменную плиту. Та загремела, с глухим стуком вернулась в свою нишу в центральном проходе маленькой церкви, и все стихло. Теперь в склепе под ней вечным сном спала вместе с мужем Мария Болейн, леди Стаффорд.
При свете четырех погребальных факелов Мег выступила вперед, чтобы посыпать сухими лепестками роз вырезанную на плите двойную эпитафию, на которой уже много лет значилось имя Марии. Девушка громко шмыгнула носом и утерлась рукавом; лорд Генри Кэри в это время сморкался в вышитый платок. Их взгляды встретились, и Мег поспешила вернуться на свое место среди слуг. Генри прочистил горло и заговорил так тихо, что все подошли ближе, чтобы расслышать его слова.
— Нет нужды говорить, — начал лорд Кэри, — что я благодарен за верность и преданность, которую вы хранили моей матери все эти годы. Некоторые из вас были с госпожой почти с самого начала, когда она приехала сюда, чтобы жить в добровольном изгнании, и потом, когда… — он снова прочистил горло, — моя семья лишилась королевской милости и богатства. Вы слышали ее слова, адресованные каждому из вас, и получили монеты или столовое серебро, которое она вам завещала, чтобы вы могли начать новую жизнь.
Мег подвинулась в сторону, чтобы лучше видеть лорда Кэри из-за широкого плеча Гленды. Она знала, что некоторые слуги — а может быть, и его милость — возмущались из-за того, что ее также упомянули в завещании. Прослужив леди Марии всего год, Мег успела зашить в подол нижней юбки восемь золотых крон. Сегодня она надела на себя всю одежду, которая у нее была, и не для того, чтобы укрыться от холодного ночного воздуха. Ей велели оставить Уивенхо и следовать за принцессой Елизаветой. Хотя Мег до смерти боялась лошадей, она купила кобылу и намеревалась доскакать на ней до самого Хэтфилд-хауса.
— Надеюсь, вас оставят в особняке хотя бы на две недели, — продолжал лорд Кэри, — пока весть о смерти леди Стаффорд не донесут королеве и не приедет новый хозяин. — Его голос сделался горше руты, когда он проговорил: — Как и все владения Болейнов, Уивенхо конфискован в пользу короны… Король Генрих тайным распоряжением разрешил леди Марии пользоваться поместьем до конца жизни, стало быть…
Он не закончил эту мысль. Кое-кто из слуг всхлипнул, некоторые склонили головы. Мег закусила нижнюю губу и сосредоточилась на физической боли, чтобы побороть боль душевную.
— И наконец, — скрипучим, как у лягушки, голосом проговорил лорд, — если вас будут расспрашивать, я заклинаю, насколько возможно, скрывать мое присутствие здесь. Но если кто-то принудит вас, просто скажите, что я приезжал, чтобы утешить мать на смертном одре, и уехал на континент, куда именно — неизвестно.
Он начал было поворачиваться к выходу, но потом так резко обернулся, что его короткая черная накидка раздулась и стала похожа на колокол.
— А если кто-то спросит о коротком визите леди Корниш, рассказывайте как можно меньше, если не хотите причинить вред подруге леди Марии. Мег Миллигру, с тобой мы поговорим отдельно, — сказал лорд Кэри, остановив на ней недобрый взгляд, как раз тогда, когда она собиралась быстро покинуть церковь. Ей оставалось надеяться, что его милость заметил, как она выкапывала корешки в травяном саду, и отчитает ее только за это. — Все остальные могут идти, — добавил он, и желудок у Мег скрутился в тугой узел, потому что все остановились и посмотрели на нее.
Лорд Кэри твердой рукой поймал ее под локоть и вывел за боковую дверь на продуваемый ветром погост, как будто собирался вернуться с ней в особняк через задние ворота. Но Генри остановился сразу за порогом, у первого ряда могил. Мег старалась не смотреть на них. В этом месте у нее стучали зубы и тряслись колени.
— Милорд, если дело в корешках, которые я взяла…
— Травяной сад выглядит словно крошечное кладбище во время Второго пришествия, — пробормотал он. Не успела Мег спросить, что его милость имеет в виду, как он продолжил: — Я хочу знать, чем ты поила леди Марию, надеясь облегчить ее страдания. Не смотри на меня так, ведь я не обвиняю тебя в том, что ты была заодно с девушкой, которую мы погребли в неосвященной земле. — Он махнул рукой, указывая на дальний край кладбищенской стены.
Мег глубоко вдохнула.
— Я давала леди Марии кое-что, о чем ей не говорила, — созналась она, переминаясь с ноги на ногу.
Лицо лорда Кэри было в тени, но Мег могла бы поклясться, что он сузил глаза.
— Продолжай, — сурово велел он.
— Я поила госпожу лавандовым напитком, чтобы облегчить ее горе. Понимаете, травы лечат ум и сердце точно так же, как тело, хотя простыми отварами ей было не помочь. Но напиток нравился госпоже, так же, как и моя малиновая вода, милорд. Я тоже принимала ее от боли в животе.
Мег предприняла попытку высвободить локоть из железной хватки лорда Кэри, но тщетно, и тогда она замерла в полной неподвижности.
— Ей могло стать хуже от этой воды? — потребовал ответа его милость и склонился ближе, как будто хотел внимательнее рассмотреть лицо Мег в полумраке. — От нее тебе сделалось плохо?
— Ах нет, милорд. Я заболела бледной немочью до того, как начала пить малиновую воду. Думаю, от нее мне стало лучше. Но, к сожалению, я окрепла только к той ночи, когда госпожи не стало. Я бы ни за что не причинила вреда леди Марии. Она приютила меня и спасла мне жизнь, когда я не знала, кто я такая.
— Хочешь сказать, когда ты не знала, кто она такая.
— Нет, милорд. Я. Ее конюх и Колл, садовник, нашли меня на дороге. Меня лягнула в голову лошадь, и я ничегошеньки не помнила, кроме своего имени: ни где я жила, ни что произошло. Хотя муж леди Марии тогда болел, она приютила меня и выходила, а позднее я поняла, что знаю все о садовых и луговых травах. Но что до снадобий и зелий, мне известно только то, что всплыло в моей памяти о лекарственных травах. Я ничего не помню о ядах, клянусь могилой леди Марии.
Мег видела, что лорд Кэри сердито хмурится. Луна выкатилась из-за высокого раскидистого дерева и осветила его лицо, и девушка заметила грозные складки у него на лбу. Мег испугалась, что он ей не поверит, не отпустит ее. Быть может, он даже сдаст ее местному приставу или человеку, который приедет, чтобы конфисковать поместье.
— Это правда, милорд, — не сдавалась Мег. — И мне больно оттого, что я слегла, когда леди Марии стало хуже, потому что она так заботливо меня выхаживала, когда я чуть не умерла. Она говорила, что ей кажется, будто она родила меня, подарила мне жизнь, и я любила ее и всегда буду любить.
Лорд Кэри с удивлением посмотрел на свою руку, словно только сейчас заметил, что держит Мег за локоть. Он отпустил девушку и сделал шаг назад.
