Сергей Марков - Вечные следы
Тайно побывав в Испании, Олай Магнус добился в Севилье свидания с Себастианом Каботом. В беседах с ним Олай предлагал знаменитому мореходу совершить путешествие в Китай через северные моря.
Себастиан Кабот не забыл этих бесед со шведским историком и в свое время собственноручно написал наставление для мореходов Ченслера и Уилоби:
«…Постоянно помните о великом значении путешествия, о чести, славе, хвале и выгодах, связанных с ним…»
Английские мореплаватели, устремившись на северо-восток, на пути в Китай и Индию «открыли» мыс Нордкап, обойденный задолго до этого русскими кораблями. Более того, Ченслер «открыл» Московию, которая была описана Павлом Иовием по рассказам Дмитрия Герасимова. Дальше Двины Ченслер не дошел.
Свет восковой свечи озарял листы рукописной книги. Дмитрий Герасимов составлял для ученого митрополита Макария грандиозный биографический свод — «Четьи-минеи», или жития святых. «Посол Третьего Рима» смело вводил в духовные книги сказания о путешествиях и светские рассказы. Включил он в них и «Песнь песней», которую перевел еще в молодости, и знаменитую «Повесть о Белом клобуке», ради которой трудился в книгохранилищах Ватикана.
Дмитрий Герасимов жил и работал в содружестве с замечательными людьми: Максимом Греком, одна из статей которого содержала первые русские сведения об открытии Америки, Молуккских островов, и Вассианом (или Василием) Патрикеевым-Косым, который, как мы уже знаем, обошел на русских кораблях северную оконечность Западной Европы и повоевал Каянскую землю! Труды их перекликались и дополняли друг друга.
Писатель, путешественник, историк и поэт, Герасимов прожил долгую жизнь, полную трудов и скитаний. Дания, Швеция, Норвегия, Пруссия, Германия, Австрия, Италия, Польша, Литва, Ливония были не раз пройдены им.
В 1536 году ему пошел восьмой десяток лет. В это время он жил в Новгороде.
СЕМЕН КУРБСКИЙ В ЮГРЕ
В 1527 году в полной безвестности и, может быть, даже в темнице умер князь Семен Курбский-Ярославский.
Этот необыкновенный человек провел всю жизнь в боях и дальних походах.
Он был неутомимым путешественником и доблестным воином. Русь обязана ему исследованием северной страны Югры, как называлась тогда большая часть Северо-Западной Сибири. О трудах Семена Федоровича Курбского я и расскажу. Семену Курбскому выпала честь не только продолжить, но и умножить дело своего отца Федора Курбского-Черного, который ходил в Югру еще в 1483 году, пленил главного князя Молдана, побывал на низовьях «Оби, реки великой», видел Тюмень и Иртыш.
В 1499 году русские люди были посланы Иваном III в Венецию, Рим, Неаполь, Константинополь, Крым, — связи Московского государства расширялись. Уже тогда Западная Европа знала от русских людей о новых землях на Севере. Ходили рассказы о золоте и самоцветах, скрытых в стране снегов, о высоких горах, о соболиных лесах. И если Колумб удивил мир попугаями, привезенными из Нового Света, то герцорг Лодовико Сфорца был рад белому соколу и моржовой кости — щедрым подаркам московских послов. Римский император примерял шубу из русских горностаев, папа Римский получал из далекой «Скифии» соболей. О «Скифии» думал тогда и Леонардо да Винчи. Итальянский гуманист Помпоний Лэт тоже твердо знал, что Крайний Север населен до самого Ледовитого океана и что этой областью владеют московиты. Так рассказывали ему русские люди, знавшие Югру и племена Заволочья.
В числе подобных сведений оказались и совершенно загадочные, тайна которых еще не раскрыта до сих пор. Так, ученый Филиппе Каллимах-Буонаккорси, живший в Польше, писал папе Римскому, что русские открыли на севере остров. «Он превосходит величиной остров Крит и показывается на картах под именем „Новая Земля“», — сообщал Каллимах.
Но что это за остров? «Новая Земля» было лишь чисто условным названием. Речь могла идти и о Шпицбергене, и о Новой Земле как таковой, а может быть, даже и о Гренландии.
В тот самый 1499 год, когда югорские соболя попали в Европу, Иван III решил окончательно покорить Югру с тем, чтобы она платила дорогую меховую дань Москве. Русские люди, прежде всего новгородцы, бывали в Югре с незапамятных времен, но теперь речь шла о прочном присоединении дальнего Севера к московским владениям. К тому же мы знаем, что в 1496 году русские корабли открыли морской путь из устья Северной Двины в Скандинавию. Почему бы не разведать берег Ледовитого океана и к востоку от устьев Двины, Мезени, Печоры?
Семен Курбский, Петр Ушатый и Василий Гаврилов (Заболоцкий-Бражник) собрали рать — около пяти тысяч воинов. В нее входили преимущественно русские (обитатели берегов Северной Двины, Пинеги, Ваги, устюжане, вятичи, вологжане), часть воинства составляли татары, вотяки и мордва. Отряды Курбского и Ушатого шли к Печоре разными путями через Устюг Великий, Северную Двину, Вычегду, Сухону, Мезень. Гаврилов плыл Волгой и Камой, а затем перешел на Печору волоком.
Войско, объединившись на Печоре, основало там Пустозерский острог, опорный пункт для занятия Югорской земли. Оттуда отряды устремились к подножью Полярного Урала. Московская пехота шла по свежему насту на лыжах. Семен Курбский впоследствии рассказывал Сигизмунду Герберштейну, что делал попытку подняться на одну из высочайших вершин, вероятно, на Саблю, Тельпос-Из или Народную, как сейчас зовутся эти высоты.
«…А Камени в оболоках не видать, коли ветрено, ино оболока раздирает, а длина его от моря до моря» — так описывали тогда суровый «Каменный пояс». «А всех по Камень шли 4650 верст. А от Камени неделю до первого городка Ляпина», — добавляют авторы «Разрядного расписания» Югорского похода.
Пробившись через засыпанные снегом ущелья, войска вышли на просторы Северной Азии.
Вскоре русское знамя взвилось над стенами главного югорского городка Ляпина. В Ляпин явились со своей ратью югорские князья с самых низовьев Оби и добровольно покорились Семену Курбскому. Из Ляпина московское войско пошло в глубину Югорской земли и взяло более тридцати укреплений.
Покорив Югорскую землю, дойдя до Оби и, может быть, даже переправившись на ее восточный берег, отряды Курбского, Ушатого и Заболоцкого-Бражника вновь сошлись в Ляпине.
Весною 1500 года Москва встречала победителей Югры колокольным звоном. В титул Ивана III было включено звание «князя Югорского, Обдорского и Кондийского».
Вероятно, между 1500 и 1517 годами участники похода в Югру, может быть, сам Семен Курбский, составили на русском языке «Указатель пути в Печору, Югру и к реке Оби». Из него видно, что наши предки уже тогда имели представление и о речном пути по Оби — Иртышу — озеру Зайсан — Черному Иртышу.
В строках «Дорожника», написанных, возможно, пером из крыла югорского лебедя, упоминалось о только что возведенном Пустозерске на Печоре, о Тюмени и до сих пор загадочных крепостях Грустине и Серпонове. Были и сказочные вести о Лукоморье и Золотой Бабе. Исследователи когда-нибудь найдут зерно истины и в этих легендах. К примеру, уж не Енисей ли сказочная река «Коссин»?
Рыцарь Герберштейн, иноземный посол, будучи в Московии, расспрашивал Семена Курбского о походе в Югру.
Полученные сведения Герберштейн использовал в своей книге о Московии, в которую он целиком включил и русский «Дорожник». На карте Герберштейна в 1549 году появились Обь, «Пояс Земли» (Уральский хребет), Иртыш, Тюмень — места, хорошо известные старому Курбскому.
Весть о завоевании Югры быстро распространилась по Западной Европе еще до выхода книги Герберштейна. Была пора четвертого путешествия Колумба и последнего похода Васко да Гамы. Шкуры югорских черных соболей появились в Польше и Испании, Германии и Италии, Англии и Литве. Император Максимилиан I и король Филипп Испанский, зять Изабеллы Кастильской, снарядили своего посла в Московию с грамотой, в которой оба европейских владыки «молили» великого князя хотя бы об одном белом кречете!
Папа Римский вновь разглядывал черных соболей. Знаменитый художник Гольбейн написал портреты английского канцлера Томаса Мора и епископа Кентерберийского, сидящих в облачениях из дорогих русских мехов. А сам Герберштейн в это время восхищался на великокняжеской охоте под Москвой белоснежными и багряными соколами и быстрыми кречетами Югории. О кречетах в Западной Европе складывали сказки: говорили, что лебеди умирали от одного взгляда грозной северной птицы.
Семен Курбский был еще жив, когда из Испании с дарами Карла V вернулось московское посольство во главе с князем Засекиным-Ярославским. По дороге из Мадрида русский посол задержался в Вене. Венский ученый епископ Иоганн Фабр записал рассказы князя Засекина-Ярославского о берегах Ледовитого моря, покоренных московитами. Записи были посланы Фердинанду, инфанту Испанскому. Так сведения Семена Курбского о Югре стали известны в европейском мире.
