Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1
— Как случилось, что ты нашла дочь Альманзора у старой Ганнифы?
— Сирра должна была знать об этом. На днях, вечером, она тихонько ушла из дома, я увидела это, случайно проснувшись. Очень может быть, что она и каждую ночь уходила таким образом. Я поспешно вышла из дома и успела увидеть, как она села на берегу в каик. Я последовала за ней так, что она не заметила меня, и я увидела, что Сирра вошла в дом старой Ганнифы. Я стала наблюдать за домом и вчера утром увидела во дворе Рецию, которая вела за руку восьмилетнего мальчика.
— Черт возьми! Это недурная находка! — прошептал Лаццаро.
— Да, милый мой, особенно, если этот мальчик принц. О, если бы я вчера увидела Шейха-уль-Ислама! А теперь опять все пропало! Она убежала, потому что, вероятно, заметила что-нибудь и нашла себе другое убежище.
Лаццаро молчал и задумчиво глядел вперед, казалось, что у него в голове появился какой-то план, которого не должна была знать старуха-гадалка.
— Ты тоже имеешь вид на прекрасную Рецию, — продолжала гадалка с едва заметной улыбкой, — она тебя околдовала, Лаццаро, не так ли? Но она смотрит выше; она думает, что происходит от великого калифа, и считает себя важнее всех лругих правоверных. Не думай больше об этом, мой милый, ей тебя не надо. Я думаю, что ее очаровал какой-нибудь гвардеец или баши из сераля, а в таком случае тебе тут нечего делать.
Грек побледнел, услышав эти слова.
Вдруг на улице послышался сильный шум, который быстро приближался.
— Идут, идут! — кричала нетерпеливая толпа, приветствуя громкими криками долго ожидаемое бесконечное шествие.
Впереди, чтобы очистить дорогу каравану, ехал отряд турецкой кавалерии в пестрых мундирах, за ними следовали эмир и другие последователи пророка в новых зеленых одеждах и зеленых вышитых золотом чалмах. Все были верхом на великолепных лошадях.
Позади них ехали эфендасии всех частей городов Стамбула, Галаты и Перы, правители Румелии и Анатолии и муллы.
Затем следовали чиновники султана в зеленых и синих вышитых золотом и серебром мундирах. Одни из них несли серебряные украшенные янтарем бунчуки, другие пели хвалебные гимны, время от времени прерываемые криками толпы: «Аллах! Аллах!»
Шейх-уль-Ислам, окруженный своими приближенными, с довольным видом смотрел на пилигримов и провожавшую их шумную, празднично разодетую толпу.
Потом ехали многочисленные важные сановники, которые везли в Мекку собственноручное письмо султана, лежавшее в богато украшенном сундуке.
Затем следовали два священных верблюда, называвшиеся «Махними-Шерифи» и игравшие главную роль в церемонии.
Эти животные не должны ничего перевозить и должны происходить по преданию от того верблюда, на котором ехал пророк во время своего бегства.
Первый верблюд был великолепно украшен. Сбруя из зеленой кожи осыпана драгоценными камнями, шея и хвост обвешаны амулетами, на голове пучок страусовых перьев. Он нес на спине украшенный золотом и перьями сундук со священным покрывалом, которое султан посылал в подарок храму в Мекке.
На другом верблюде было только седло, сделанное наподобие того, на котором некогда сидел Магомет. Оно, как и вся сбруя, было из зеленого, вышитого серебром, бархата.
За верблюдами ехал начальник каравана в сопровождении своих помощников — кавассов. Дикая, оглушающая музыка и толпы оборванных дервишей возвестили о приближении пилигримов.
Опираясь на длинные дорожные палки, с криками «Аллах! Аллах!» шли пилигримы, принадлежавшие по большей части к низшим классам населения столицы. За ними шел отряд пехоты и семь мулов, нагруженных дарами для храма.
Второй оркестр музыкантов и вторая толпа пилигримов завершали это шествие.
С берега раздавались пушечные выстрелы, возвещавшие всей столице об отправлении каравана богомольцев.
В числе пилигримов была одна турчанка. Боязливо шла она в толпе, закрыв лицо покрывалом и оглядываясь по сторонам, как бы отыскивая кого-то среди окружавшей богомольцев толпы.
Она вела за руку маленького мальчика, едва, казалось, достигшего восьми лет, и все внимание которого было поглощено окружавшей его пестрой толпой.
Вдруг турчанка вздрогнула. Она была у того места, где Лаццаро и гадалка наблюдали шествие пилигримов. Схватив поспешно ребенка, она попыталась спрятаться за кого-нибудь из богомольцев.
Но гадалка уже увидела ее.
— Смотри же, — сказала Кадиджа вполголоса, обращаясь к Лаццаро, — смотри же, это она, она хочет бежать! Принц тоже тут!
— Реция и принц Саладин! Да, это они, она хочет скрыться. Но что ты можешь? Она в безопасности между пилигримами. Ты можешь только спокойно смотреть, как она проходит мимо тебя.
— Нет, нет! — вскричала в бешенстве Кадиджа, бросаясь в толпу пилигримов. — Я знаю кое-что! Они такие же богомольцы, как и я!
В то время, как старая Кадиджа прочищала себе дорогу среди богомольцев, грек тоже старался продвинуться вперед, чтобы не потерять из виду Рецию и Саладина.
Когда процессия подошла к берегу, откуда она должна была быть переправлена в Скутари, гадалке удалось добраться до Шейха-уль-Ислама, соскочившего с лошади, чтобы взойти на ожидавший его пароход.
— Выслушай меня, сильнейший из всех шейхов! — вскричала Кадиджа, падая на колени. — В числе богомольцев скрываются двое, которых ты ищешь и которые хотят бежать из столицы под видом пилигримов! Еще есть время их задержать! Ты один можешь это сделать!
— Кто ты? — спросил, подходя к ней, Шейх-уль-Ислам.
— Кадиджа, — отвечала тихо гадалка.
— Кого же ты обвиняешь в оскорблении святости шествия? Кто они?
— Реция, дочь Альманзора, и принц Саладин! — прошептала Кадиджа, стараясь не быть услышанной никем, кроме Шейха-уль-Ислама. — Не медли, всемогущий Мансур, вся власть теперь в твоих руках! Ты можешь сейчас схватить их, еще час — и будет уже поздно.
При имени Реции глаза Мансура-эфенди блеснули. Видно было, что для него слова гадалки имели важное значение.
— Ступай и ищи их между пилигримами, — сказал Шейх-уль-Ислам Кадидже. — Стой тут на берегу и смотри; когда ты их увидишь, скажи, и кавассы их схватят.
— Будь благословен, великий шейх! — вскричала гадалка и поспешила встать туда, откуда она могла лучше видеть бесконечное шествие пилигримов. Ее глаза искали Рецию и принца. Без сомнения, грек не потерял их из виду, и это должно было облегчить ее поиски.
Реция и Саладин, пытавшиеся под видом богомольцев покинуть столицу, конечно, погибли бы, если бы Кадидже удалось их увидеть и указать на них кавассам.
XI. Ужасное поручение
Сади был очень поражен, не найдя Рецию и ребенка в том доме в Скутари, где они нашли убежище.
— Где же они теперь? Уж не удалось ли им бежать?
Сади никак не мог объяснить себе, что произошло. Все его старания отыскать Рецию были напрасны.
Она и принц исчезли бесследно.
В первую минуту подозрение прокралось в его душу, но он поспешил отогнать от себя эти мысли.
Его товарищи, молодой, изящный Зора-бей и гордый Гассан, с которыми он коротко сошелся, все больше и больше выражали свое удивление по поводу происшедшей с ним перемены, так что ему невозможно было бы скрыть от них истинную причину этой перемены. Он решил притвориться веселым и откровенным и постараться ревностным исполнением обязанностей службы отвлечься от происшедших событий.
На другой день после торжественного отправления в Мекку каравана богомольцев Магомет-бей, начальник султанской гвардии, неожиданно вызвал к себе Сади.
Когда Сади вошел в большой караульный зал, где его ожидал Магомет-бей, то тот был совершенно один и сидел на диване по-турецки, скрестив ноги и куря кальян. Возле дивана стоял небольшой столик.
— У тебя знатная покровительница, да и я доволен тобой, — начал Магомет-бей, — ты хороший солдат, и я очень рад, что тебя так быстро произвели в баши! В настоящее время мне представляется случай дать одному из моих подчиненных возможность отличиться, и я подумал о тебе, Сади.
— Это очень великодушно с твоей стороны, достойный Магомет-бей, — сказал Сади, — скажи, что надо сделать, чтобы получить задание, о котором ты говоришь? Не восстали ли горные жители, и не надо ли потушить пламя восстания? Или…
— Выслушай меня, — перебил Сади Магомет-бей, — я не знаю, какая услуга потребуется от тебя, я знаю только, какова будет награда! Тот, кого я изберу и кто блестящим образом исполнит то поручение, которое ему дадут, получит большое повышение по службе. Если это будешь ты, то тебя сделают беем.
— Где я должен получить поручение, о котором ты говоришь, благородный Магомет-бей? — вскричал с воодушевлением Сади. — Я исполню его, даже если мне придется преодолеть самые ужасные опасности, и никогда не забуду твоего великодушия.
