Михаил Гершензон - Робин Гуд (с иллюстрациями)
– Кошели пусты, как гнезда по осени, – доложил он, подкидывая на ладони несколько мелких серебряных монет. – Тут и половины фунта не наберётся.
Робин Гуд пристально посмотрел на гостя. Иссечённая кольчуга и смелый взгляд незнакомца рассказали ему историю рыцаря лучше всяких слов.
– Ты шотландец, сэр рыцарь? – спросил он, и даже Скателок не услышал в его голосе насмешки. – Я побился бы об заклад, что тебя ощипали норманнские вороны.
– Ты угадал, Робин Гуд. Зовут меня сэром Ричардом Ли, мой замок стоит в Вирисдэле. Испокон веков вирисдэльские земли принадлежали моему роду. Сто лет назад мой прадед поднял меч против норманнов, вторгшихся в нашу страну; он бился плечом к плечу вместе со славным Хиревордом. С тех пор мы немало увидели горя. Всё, что есть у меня теперь, – это старый замок моих отцов и клочок земли, который завтра уже будет отнят у меня аббатством святой Марии.
– Скажи же мне, рыцарь, – спросил Робин, наливая вина себе и гостю, – что случилось с твоей землёй? Какое право имеет на неё аббатство?
– Мой сын убил знатного норманна Франсуа Тайбуа. Он убил его в честном бою, на турнире, но родные убитого схватили моего Энгельрика, чтобы сжить его со свету. Я заложил свою землю аббатству святой Марии, чтобы выкупить его. Выкупил, а сын мой бежал. Четыреста фунтов я должен аббату, и, если завтра я их не возвращу ему, он выгонит меня из замка и отберёт землю, потому что завтра истекает срок уплаты.
Летучая мышь, разогнавшись в погоне за невидимой мошкой, впорхнула в пещеру, плеснула крылом у плеча сэра Ричарда Ли, ломаным бесшумным полётом пронеслась над костром и исчезла под тёмным сводом.
Робин Гуд и стрелки долго молча смотрели на рыцаря.
– Четыреста фунтов за землю и замок?
– Сын был мне дороже. Больше никто не хотел ссудить мне денег.
Скателок нагнулся и подбросил охапку дров в костёр.
– Что же ты будешь делать без замка, сэр Ричард? – спросил Робин Гуд.
– Я пойду с крестоносцами в святую землю. Что остаётся мне ещё? Мой Энгельрик скрывается где-то в северных лесах. Вот уже год, как от него нет вестей. Люди Гая Гисборна караулят его по всем дорогам…
Услышав имя Гая Гисборна, Робин Гуд нахмурил густые брови.
– Постой, рыцарь, – перебил он гостя. – Ты назвал имя моего врага. Чем досадил твой сын этому убийце?
– Франсуа Тайбуа был племянником Гая Гисборна. У Гисборна есть все: и деньги, и власть, и дружина…
Рыцарь замолчал, низко опустив голову, неподвижным взглядом уставившись на огонь.
Тут Вилль Белоручка воскликнул:
– Робин, когда мы осадили манор сэра Стефена, сэр Ричард Ли подарил нам для боя тридцать луков с колчанами и двенадцать мечей!
И Робин, забыв приличие, тяжело ударил рыцаря по плечу.
– Рано сдаёшься ты, Ричард Ли! – сказал он. – Крепче держали оружие в руках товарищи славного Хиреворда! Сын твой ещё вернётся, а Гаю Гисборну мы отрубим когти, как норманны рубили их нашим псам, чтобы уберечь свою дичь от вольной охоты. О земле не горюй – мы выкупим её у аббатства. Есть ли у тебя верные поручители, сэр Ричард?
– Покуда я был богат и силён, друзей у меня хватало. А сейчас… кто поручится сейчас за сэра Ричарда Ли? Нет, не осталось у меня на свете друзей, кроме господа бога и пречистой девы Марии.
Робин Гуд весело рассмеялся и прищурил глаза.
– Что ж, сэр рыцарь, лучшей поруки не может быть на земле. Уж кому-кому, а неужто я не поверю непорочной деве Марии? Такой поруки не сыщешь, хоть пройди всю Англию. Ну-ка ты, Скателок, пойди с отцом Туком, отсчитайте сэру Ричарду Ли под поруку святой Марии четыре сотни монет. Да проверьте получше, чтоб не попалось худых, с обрезанным краем. А то, чего доброго, милосердный аббат швырнёт их обратно и скажет, что долг не уплачен.
Но Скателок застыл на месте, разинув рот. Отец Тук подошёл к нему, сгрёб в ладонь бородёнку виллана и щёлкнул его пальцем по лбу.
– Так-то, виллан! Видал, как Робин обдирает прохожих?
– Ай да Робин! А я-то думал, покарай меня святой Вульфстан и Вольфхэд… – проворчал Скателок, почёсывая макушку.
Но вспоминать всех святых было некогда, и он, вскочив, побежал следом за фриаром Туком.
Тень, отбрасываемая светом смоляного факела, запрыгала по стенам пещеры. В дальнем конце пещеры отец Тук остановился перед большим сундуком, передал Скателоку факел и принялся выгребать из сундука золотые.
– Ты считай, рябой, не зевай, – приговаривал отец Тук, а Скателок считал и считал, пока число золотых не перевалило за четыре сотни.
– Ну, теперь хватит, отец Тук. Четыре сотни тут уже есть.
– А тебе что, жалко? – подмигнул монах. – Нам понадобится – мы всегда добудем.
Бросив на разостланный плащ ещё две-три пригоршни, он вскинул тяжёлый свёрток на плечи и пошёл к столу.
– Послушай-ка, Робин, – сказал отец Тук, протягивая деньги гостю, – надо бы нашему рыцарю подарить и сукна на платье.
– Дельно сказано, святой отец! – откликнулся Робин. – Ступай отмерь по три ярда от каждого цвета.
Отец Тук прихватил свой лук, чтобы мерить сукно, и не складная тень его кувырком прокатилась по стенам пещеры.
Стрелок мерил много, а больше того припускал к длине своего лука. От каждого цвета он откроил по куску – малиновый, жёлтый, зелёный, а сверху на них ещё бросил алый, расшитый золотом плащ.
Сэр Ричард Ли смущённо смотрел, как растёт перед ним гора подарков.
– Хорошо бы ему ещё коня, – заметил Билль Статли.
По знаку Робина, он выбежал из пещеры и вернулся тотчас же с вороным жеребцом, который испуганно храпел, упираясь, у входа.
Скателок привстал на носки и шепнул на ухо фриару Туку:
– Там, в сундуке, я видал золотые шпоры.
Отец Тук рассмеялся и таким же шёпотом сообщил Робин Гуду:
– Скателок говорит, что видел и сундуке золотые шпоры.
– Ну, тащи их сюда, – кивнул стрелку Робин Гуд. – А ты, Клем из Клю, проводишь сэра в аббатство: не годится доброму рыцарю отправляться в путь без оруженосца.
10. О ТОМ, КАК СЭР РИЧАРД ЛИ ВОЗВРАТИЛ ДОЛГ АББАТУ
«Ни пяди не увидишь ты! —
Поклялся тут аббат. —
Клянусь спасителем моим,
Что на кресте распят!»
Яркое утреннее солнце поднялось над соломенными крышами города Йорка и заглянуло в узкие окна аббатства святой Марии. Бесчисленные пылинки заплясали в солнечном луче над столом, заваленным свитками пергамента, зазубренными дощечками, и медленным золотым дождём стали сеяться на лиловую рясу аббата, на круглую головку приора и беспокойные руки эконома.
Откинувшись на спинку скамьи, аббат внимательно выслушивал отчёт о доходах и расходах своих земель. Красноватые глаза его быстро бегали по столбикам цифр, короткие пальцы ощупывали каждую зарубку на деревянных расписках – бирках.
Эконом говорил ровным, тягучим голосом, и приор то и дело принимался клевать носом, убаюканный долгим докладом.
Аббат неодобрительно посмотрел на приора и протянул руку к дощечке, покрытой тонким слоем воска.
– Сколько всего уродилось? – спросил он эконома.
– Урожая всего сто девяносто восемь квартеров.
– А сколько получено от наших вилланов из Понтефракта?
– Сто двадцать шесть квартеров по одной бирке и семьдесят один – по другой.
– Из Селби?
– Сорок шесть квартеров три с половиной бушеля.
– Значит, всего…
– Четыреста сорок один квартер три с половиной бушеля.
Острая палочка зачертила по мягкому воску.
– Правильно: четыреста сорок один и три с половиной. Теперь расход.
– На засев ста сорока восьми акров – шестьдесят с половиной квартеров. На осенние помочи… На выдачи пастуху овец, свинопасу, плетельщику изгородей… На прокорм собак Гервазия, охотника, в течение целого года… Корм волов от преображения до обретения святого креста, в течение семнадцати недель… Пребенда Генриха, пекаря, который часто приезжал…
Вздрагивая, отец приор открывал глаза. И тотчас же перед ним, прогоняя сон, начинали кружиться в солнечном луче золотые пылинки. А когда глаза, утомлённые их однообразной игрой, поневоле смыкались, ровный голос эконома убаюкивал слух, снова и снова пересыпая цифры и статьи: двухколёсные телеги, бочонки вина из Гамптона, шкуры баранов, головы сыра, галлоны мёда, потравы, пребенды пошлины, оброки, осенние помочи, корм для свиней и уэи шерсти.
Поспорив с экономом, аббат вызвал брата келаря, чтобы узнать, сколько было представлено в кладовую орехов и солода.
– Вы спите, приор! – укоризненно сказал он в перерыве между делами. – Не слишком ли вы умерщвляете свою плоть ночными бдениями и молитвой? А мы тут уже успели рассмотреть почти все отчёты манора. Пора и за трапезу, не так ли? Надо бы вам, приор, побольше вникать в хозяйственные дела. Мне становится трудно одному следить за всеми этими жуликами и обманщиками. А ведь не дальше как завтра к нашим владениям прибавятся земля и замок сэра Ричарда Ли. Год со днём истекает сегодня с тех пор, как мы ссудили ему четыреста золотых.
