Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
— Тогда выходит, что мы не можем ничего сделать, не можем протестовать?..
— Ничего. Телеграмма от военного департамента не испрашивает твоего разрешения на взятие им Блэк-Пойнта, ее смысл — сообщить тебе, что они уже захватили участок. Теперь слушай меня, дорогая, нет, нет, не отворачивайся. Позволь мне видеть твое лицо. Да, я понимаю твое нежелание, чтобы я видел твои покрасневшие глаза. Мне даже нравится видеть тебя такой красивой в слезах, ибо ты плачешь, потому что мы правы. Я понимаю, что Сан-Франциско и коттедж в Блэк-Пойнте были для тебя пристанищем, способным успокоить твои волнения. Мы просто должны найти другое, равноценное место…
Она мрачно покачала головой:
— Это был наш первый дом и очаг, если хочешь, образ жизни и традиция, наше последнее прибежище. Его у нас украли.
Она ошибалась: у нее могли украсть и другие, более серьезные пристанища рассудка и убежденности. Первым сигналом было сообщение о смерти в Сан-Франциско достопочтенного Кинга, вызванной перегрузкой и истощением, его приверженностью делу Союза. Вслед за этим последовал другой удар — в Вашингтоне умерла Элиза от болезни, преследовавшей ее с молодости. Уильям Джонс находился в Калифорнии с военной миссией, поэтому Джесси выехала в Вашингтон на похороны старшей сестры на могильном участке Бентонов у ног матери и отца. Горюя по поводу ранней смерти Элизы — ведь ей был всего сорок один год, — Джесси сетовала по поводу того, как быстро исчезает семья Бентон. Ей самой было всего тридцать девять лет, а она уже потеряла мать, отца, брата и сестру.
«Смерть, должно быть, питает ко мне дружеские чувства, — думала она, — и редко отступает от меня».
В июньский полдень 1863 года она сидела у окна дома на Девятнадцатой-стрит и увидела, как, радостно улыбаясь, Джон вбежал по ступеням крыльца. Он гордо протянул ей номер нью-йоркской газеты «Трибюн» и указал пальцем на объявление, гласившее об образовании его партнерства с уважаемым патроном Сэмюэлом Галлетом и избрании президентом планируемой железной дороги, которая будет проложена через штат Канзас. Она хотела продолжить чтение статьи об открытии генералом Фремонтом конторы на Бивер-стрит, но Джону не терпелось показать ей и другое. Он отобрал у нее газету, развернул листы и указал на рекламное объявление, предлагающее делать заявки на поставку нескольких тысяч тонн железнодорожных рельсов в Канзас-Сити, на пристань Коу, откуда отправлялась его первая экспедиция. Несмотря на охватившее ее волнение, она заметила схему, приложенную к объявлению, и увидела, что намеченная железнодорожная линия проложена близко к первоначальной тропе, по которой двигался Джон по равнине и через горы, а основные станции намечены в городах там, где были стоянки его экспедиции.
Они во многом жили надеждами проложить свою железную дорогу, но до сего момента были лишь одни разочарования. Удары сыпались со всех сторон: в силу обстоятельств они не заботились о Марипозе, и участок был продан, Джон перестал быть собственником, правда, за ним оставались права на три восьмых дохода; федеральное правительство не проявило интереса к строительству железных дорог и не оказало помощи; противники в Вашингтоне, в особенности члены семьи Блэр, всячески мешали Джону добиться сотрудничества с администрацией. Он жаловался Джесси:
— Я явная персона нон грата в столице; можно подумать, будто я огнедышащий демократ, выступающий против республиканцев на выборах. Я не могу проложить железную дорогу, не получив прав на полосу отчуждения. Как сказал бы Том Бентон: вы не можете получить такое право в конгрессе, не будучи политиком-мастером в тактике.
— Богу известно, что мы по горло сыты политикой, — сочувствовала она.
Но все же трудные дни оказались позади: Джон вновь крепко встал обеими ногами на главный путь, ведущий к осуществлению амбиций семьи. Его глаза сверкали, и, казалось, возродилось его самолюбие благодаря тому, что появился новый проект. Газеты давали поражавшие сознание описания его планов железной дороги в Калифорнию; страна осознала необходимость таких дорог, и даже сопротивляющийся конгресс приходил к пониманию, что и он должен сыграть какую-то роль в экспансии на Запад. Заняв позицию смелого, энергичного строителя железных дорог, претворяющего в жизнь мечту об экспансии на Запад, Джон быстро восстановил благорасположение к себе, добился уважения, каким пользовался в прошлом.
Вновь перед ними открылась возможность начать новую жизнь и выполнять ценную работу; все прошлое забудется. Впервые с момента, когда восемнадцать месяцев назад в освещенной лампой палатке под Спрингфилдом генерал Хантер принял у них командование, она ощутила, что их ждет личное счастье и благосостояние.
_/3/_Джесси дала понять мужу, что она порвала с политикой, но вскоре поняла, что политика ее не отторгла. Она не ездила больше в Вашингтон, но многие представители официального Вашингтона посещали ее дом в Нью-Йорке. Как-то за обеденным столом Ричард Генри Дана[20] сказал, что в Вашингтоне почти не осталось людей, лояльных к президенту, и убеждение в некомпетентности Линкольна настолько широко распространено, что, созови сегодня конвент, и его кандидатура не встретила бы поддержки. Лишь два члена тридцать седьмого конгресса поддерживают Линкольна, и никто в Вашингтоне, кроме окружения Линкольна, не желает выдвижения его кандидатуры. Уильям П. Фессенден[21] писал в своем письме: «Никогда такой набор шаркающих бездарностей не оказывался в одном правительстве; мы поверили расщепителю жердей, мы его и получили». Сенатор Шерман из Огайо обвинял Линкольна в создании военного хаоса. Поговаривали о движении в Нью-Йорке с целью заставить президента подать в отставку, поскольку он «переменчив, беззаботен и абсолютно некомпетентен».
Длительное время Джесси считала политическую перепалку одной из форм ведения войны, но во второй половине 1863 года была вынуждена сообщить мужу, что критики Линкольна действуют не впустую: они хотят, чтобы генерал Джон Фремонт заменил Авраама Линкольна. Они посетили Институт Купера, где Уинделл Филипс[22] заявил в своей речи перед аудиторией, состоявшей из сторонников отмены рабства, что мир не может быть восстановлен до тех пор, пока генерал Фремонт не встанет у руля. Она показала мужу вырезки из бостонской газеты «Пайонир», писавшей, что он — непременный кандидат на пост президента в 1864 году, и поддержавшие эту мысль редакционные статьи немецких газет, таких, как спрингфилдская «Штате Анцайгер» и миссисипская «Блэттер», развернувших кампанию за избрание Фремонта президентом. Клубы сторонников Фремонта образовались в Иллинойсе, Огайо, Висконсине и Нью-Йорке. К концу года по мере падения доверия к президенту Линкольну вера в способности и достоинства Джона Фремонта стала возрастать и достигла того уровня, который обеспечил выдвижение его кандидатуры в 1856 году.
Джесси не знала, огорчаться или радоваться по поводу такого развития событий. Сожалея, что критика в адрес президента мешает военным усилиям, она в то же время вспоминала унижение, какому подвергла ее мужа эта администрация. Было бы чудесно, если бы Джон заменил Линкольна в качестве кандидата от республиканцев и был избран президентом на волне общественной поддержки, но противно вновь пережить кампанию по выборам президента, оскорбления и злобу, которые омрачали их жизнь в 1856 году!
Но если Джесси была не уверена, то, как она убедилась вскоре, такой неуверенности не было у мужа: он хотел выдвижения своей кандидатуры, был готов участвовать в выборах и добиваться поста президента. Пережитые им оскорбления и несправедливости могут быть сметены одним ударом: он станет главнокомандующим. Он прогонит своих противников, корыстных людей, блокировавших ему въезд в Вашингтон; он поведет войну эффективно и решительно, быстро закончит ее, а затем направит все усилия на восстановление Юга.
Обо всем этом — о своих тайных надеждах, об отмщении и вознаграждении, о всех мыслях, какие мужчина может доверить только жене, — он рассказал ей. Поняв глубину его убеждений, его страстное желание стать президентом, более сильное, чем в 1856 году, она отбросила все свои сомнения.
— Очевидно, тебя могут выдвинуть демократы, если пожелаешь, — комментировала она, протянув ему пачку вырезок. В прошлом году Нью-Йорк выбрал губернатора-демократа Горацио Сеймура, и семь северных штатов перешли на сторону демократов в конгрессе. Если настроения избирателей будут в ноябре 1864 года теми же, что и сегодня, ты сможешь победить Линкольна.
— Нет, — твердо ответил Джон, — мы не можем вредить партии, которую помогали создать. Я никогда не буду перевертышем. Если война продолжится и следующей весной и мне предложат выдвинуть свою кандидатуру от собственной партии…
