Камиль Яшен - Хамза
- Хамза - приезжий. Амантай родился и вырос в Шахимардане. Значит, не такой уж он чужой... К нему можно найти подход, если взяться за дело с умом. А уж вам-то ума, шейх, не занимать.
Исмаила раздражала назойливость ишан-айи. Что она понимала со своими куриными мозгами? Политика - мужское дело.
Больше всего старшая жена хотела, конечно, узнать у шейха о том, что он собирается делать с дочерью Шадмана, чтобы избавиться от упрёков и капризов Рукии-биби. Видя, что настроение у шейха сейчас плохое, она решила, что наступил самый подходящий момент, которым надо воспользоваться.
Ишан-айи начала издалека:
- Вы верно рассуждаете, мой шейх. В эти дни у вас не хватает времени даже на то, чтобы молитвой наставить на путь истинный эту девушку по имени Санобар. А вам уже много лет. Но все забывают об этом... Ещё мудрецы древности говорили: "Сад не ценит соловья, а ворона горы"...
Шейх хмуро посмотрел на жену.
- Нельзя болтать обо всём, что взбредёт в голову. Тысяча благодарений аллаху за то, что мы всё ещё в силе и в разуме... Мы не вернём Шадману его дочь. Я сам выдам её замуж.
- За кого? - чуть не подпрыгнула ишан-айи. - Она же любит этого оборванца Алиджана!
Шейх в раздражении махнул на неё рукой:
- Помолчите, если ничего не понимаете в таких делах... Кто откажется от денег, посланных самим богом? Шадман пожертвовал дочь мазару, то есть мне. Бузрук-ишан хочет жениться на Санобар, уплатив мне большие деньги. Перепадёт кое-что и Шадману.
Шейх был сердит - его уже утомило многословие жены. Но ради калыма, который должен был уплатить ему Бузрук-ишан за Санобар, он решил сменить гнев на милость и даже на лесть.
- Вы очень умны. Вам ли не знать, как надо подготовить девушку к замужеству? Постарайтесь уговорить Санобар, я вас очень прошу об этом.
- Её трудно будет уговорить, - сказала ишан-айи.
- Если Санобар станет женой Бузрук-ишана, вы сразу получите жемчужные серьги и отрез на платье.
- Большое зеркало тоже.
- Хорошо, большое зеркало тоже, - несколько поколебавшись, согласился шейх.
- А Рукии-биби зеркало пока можете не покупать. Пусть наводит на себя красоту, глядясь в моё зеркало.
- Ладно, Рукия подождёт.
- Вы разрешите мне навестить мою сестру в Маргилане?..
- Как только продадим Санобар Бузрук-ишану, можете отправляться хоть на месяц.
- Чтобы навестить сестру, мне нужны новые ичиги и калоши. Кроме того, бархатная моя паранджа уже пообтёрлась, стыдишься и надевать...
Шейх метнул на жену гневный взгляд. Он только было хотел упрекнуть её в непомерной жадности, как в дверь заскреблись.
Шейх кашлянул, что означало разрешение войти. В дверь сунул голову кто-то из младших сыновей.
- Ата, явился этот босяк Шадман, пристал назойливо, говорит, что хочет сказать вам что-то важное.
Шейх, отпуская ишан-айи, твердо сказал женщине:
- Всё будет так, как мы договорились, если вы добьётесь её согласия... - Затем повелительно приказал мальчику: - Веди сюда Шадмана!
Вошёл Шадман.
- А-а, это вы, Шадман-бай! - улыбнулся шейх. - Прошу, проходите, присаживайтесь поближе.
- Ничего, я тут... от порога... Ноги в пыли, ковёр запачкаю...
- Нет, нет, садитесь ближе, при чём тут пыль? Что может быть дороже человека и беседы с ним...
Шадман, подвинувшись чуть поближе, опустил голову и сказал:
- Простите меня, таксыр, за то, что я не вовремя побеспокоил вас. Соскучился я по Санобар. Как она? Не плачет?
- А почему ей плакать? - Шейх пожал плечами. - Она для меня стала как дочь родная. Я много думаю о том, что надо предпринять для её счастья...
Шадман смотрел на хозяина дома с обожанием, как на бога.
- Почтенный Шадман-ходжа, - степенно начал шейх, - вы истинный мусульманин, честный человек. Если богу будет угодно, вам уготовано место в раю. Но дочь ваша... В её душе свил себе гнездо шайтан. Да, кстати, Шадман-ходжа, сколько за вами долга осталось?
Лицо Шадмана опечалилось, помрачнело.
- Долгов за мной много, таксыр. Проявите снисхождение к своему рабу, не гневайтесь.
- Не помню, не считал, сколько там накопилось... Ладно, сейчас нет времени считать, после подробно разберёмся. А что касается вашей дочери, то её надо выдать замуж.
Шадман, кивнув головой, выразил своё согласие.
- Вашу дочь надо выдать за человека состоятельного, за правоверного мусульманина. Он должен уплатить за невесту большой калым.
- Да кто же будет считаться с моим желанием? - грустно произнёс Шадман.
- За Санобар сватается почтенный и всеми уважаемый Бузрук-ишан. Не дав ему определённого ответа, я сказал, что посоветуюсь с вами.
Шадман, не зная, что ответить, молчал.
- Как представляется нашему уму, ваша дочь расцветёт счастьем в доме Бузрук-ишана, там взойдёт солнце её жизни. Бузрук-ишан богат, и для вас это подходящий момент, чтобы избавиться от долгов. И ещё кое-что приобрести на чёрный день.
Шадман-ходжа не верил своим ушам. Он будет тестем Бузрук-ишана? Предку которого поклонялся когда-то хан Коканда Худояр? Да неужели это сбудется?..
- Рахмат вам, мой шейх! За ваши заботы обо мне я буду служить вашей тени и в том, и в этом мире. Я и моя своевольная дочь доставили вам много хлопот. Я ваш покорный раб и не могу не внимать вашим советам.
- Вот это разумные слова.
Шейх вышел из комнаты. Послышался его повелительный голос:
- Эй, кто там?.. Пусть Санобар приведут к отцу!
Санобар сидела в углу комнаты, отведённой ей в доме шейха, и смотрела на ишан-айи, пришедшую уговаривать её выйти замуж.
- Сжальтесь надо мной! Разве я виновата в том, что люблю Алиджана? Скажите шейху, чтобы он отпустил меня домой!
- Бессовестная! Как у тебя повернулся язык сказать такое! О боже праведный, станет ли хорошая девушка говорить про мужчину, что она любит его? Бесстыдница! Мы выдадим тебя за Бузрук-ишана.
Санобар стукнула кулаком по ковру, яростно замотала головой:
- Ни за что не выйду за него! Никогда! Чем быть женой этой старой развалины, лучше брошусь в пропасть!
- Думаешь ли ты, что говоришь?
Ишан-айи была искренне удивлена. Она думала, что Санобар, услышав имя Бузрук-ишана, сразу же вспомнит о его богатстве.
- Ты пойдёшь против воли шейха?
Новые калоши, жемчужные серьги, большое зеркало и поездка к сестре в Маргилан стали отодвигаться куда-то в сторону.
Жена шейха рассвирепела.
- Твой отец всё равно заставит тебя выйти замуж за Бузрук-ишана, упрямое отродье, ослица, помесь змеи и скорпиона!
В это время из-за дверей послышался голос Рукии:
- Ишан-айи! Мне сказали, чтобы вы привели эту нищенку в гостиную. Наш шейх приказал!
...Шадман-ходжа, оборачиваясь на каждый скрип двери, уже все глаза проглядел, поджидая дочь. И Санобар, как только перешагнула через порог и увидела отца, бросилась в его объятия.
- Доченька моя, Санобар, здорова ли ты, моя ненаглядная, моя единственная? Если будет угодно аллаху, Бузрук-ишан не даст тебя в обиду. Ни конь тебя не лягнёт, ни собака не укусит, - бормотал Шадман.
- Отец! Не губите меня! В чём я провинилась? С тех пор как привели меня сюда, я сижу в заточении, точно арестованная, - умоляла Санобар, опустившись на колени перед отцом. - Как у вас душа лежит отдавать меня за человека, равного вам по возрасту да ещё имеющего трех жён! Зачем вы слушаете шейха и ишан-айи? Ведь они же чужие для меня, а вы-то отец мне! Почему вы заодно с ними? Или вы нашли меня на улице?
- Не говори так, доченька, не бери греха на свою душу... Я человек обездоленный, без гроша в кармане. Я не могу ослушаться моего духовного наставника... Я очень задолжал этому человеку. Если он отнимет у нас землю, мы умрём с голода... Я боюсь его проклятия, не могу не думать о загробной жизни. Согласись, не перечь мне...
- Я не выйду за Бузрук-ишана! - прошептала Санобар. - Я брошусь со скалы...
Неожиданно в комнату вошёл шейх Исмаил. Он слышал последние слова Санобар.
- Ладно, Шадман-ходжа, не уговаривайте больше её, - властно сказал шейх. - Ей не понять ни вашего, ни моего добра. Не хочет выходить замуж добровольно, пойдёт по вашему приказу. К следующему четвергу можете приглашать в мой дом на свадебный той своих гостей, Шадман-ходжа! Не беспокойтесь о деньгах, предоставьте всё это дело на наше усмотрение.
Шадман-ходжа, окончательно потерявший способность соображать, растерянно смотрел то на шейха, то на дочь. И не было у него сил ни возражать шейху, ни защищать дочь. Конечно, ему было жалко Санобар, но долг шейху, на который тот намекнул, терзал душу Шадмана. Он искренне верил в то, что если не вернёт долг шейху из денег Бузрук-ишана, то этот долг с него взыщут на том свете.
На две несоединимые половины разламывалась жизнь Шадмана-ходжи: дочь и земля. Если он не отдаст дочь, шейх отберёт за долги землю. А если отдаст дочь, и тем самым долг, земля сохранится за ним.
И мысленно он как бы положил обе эти половины на чаши весов: что перетянет? С тех пор как он помнил себя, он находил себе средства к существованию только на этом клочке земли.
