Филипп Ванденберг - Вторая гробница
– Но все должно быть сделано очень быстро, – настаивал Спинк. – Мне нужны деньги уже сегодня. Самолет приземлится около полуночи. Обо всем уже договорено.
– Но вы же не знали, соглашусь ли я на ваш план!
– Милорд, вы – светский человек, состоятельный и разумный. Я знал, что вы не упустите такой возможности. Было бы глупо отказаться от такого предприятия. Поэтому я уже приготовил ящит ки, которые использовал для транспортировки своих насосов.
Карнарвон удивленно покачал головой.
– Превосходно, мистер Спинк. Теперь осталось только как-то выманить из дома мистера Картера сегодня ночью.
Вдруг Спинк вскочил, будто его укусил тарантул, и исчез за кустами в парке. В тот. же миг Карнарвон понял, почему убежал его подельник. Со стороны черного входа в отель приближался Говард Картер.
Он угрюмо сунул под нос Карнарвону телеграмму из Управления древностями и сказал:
– Борзописцы в Каире интересуются, когда состоится официальное открытие гробницы. Они непременно хотят присутствовать при этом. Вы уже сообщили в Каир?
– Отнюдь, мистер Картер!
– Я всегда знал, что повсюду подслушивают доносчики. Что мне ответить людям?
– Хм… – Карнарвон задумался. У него вдруг родилась идея. Телеграмма из Каира появилась как нельзя кстати, – Мистер Картер, – медленно произнес лорд, – поезжайте вечерним поездом в Каир, там пойдете в Управление древностями и сообщите борзописцам, как вы изволили выразиться, что случилось, а уж потом решите, когда они здесь появятся, и появятся ли вообще Пока вас не будет, я присмотрю за гробницей. В Каире вы, конечно, остановитесь в гостинице «Шепердз». Вы это, разумеется, заслужили, мистер Картер!
Еще ночью, в поезде, сидя в купе первого класса с откидывающимся умывальником из матовой латуни и двумя настенными светильниками в виде бокалов, Картер испытал странное, почти таинственное чувство. «Почему отношение лорда так внезапно переменилось? Почему он отправил меня в Каир первым классом и позволил остановиться в «Шепердз», где живут только богачи и знаменитости?»
Говард растерянно озирался по сторонам, когда администратор гостиницы, важный англичанин, лично поприветствовал его и проводил до номера с видом на набережную Нила. Над рекой в этот ранний час еще лежал бледно-серый туман. Еще никогда в жизни Картер не видел таких роскошных апартаментов, и с ним никогда прежде не вели себя с такой обходительностью. Причины стали ясны Говарду, когда он взглянул на передовицу лондонской «Тайме», номер которой лежал у него в комнате.
«Египетский клад! Значительная находка в Фивах: долгие раскопки лорда Карнарвона. Долина царей, 29 ноября. Сегодня после обеда лорд Карнарвон и мистер Говард Картер сообщили, что речь идет о величайшей находке столетия, сокровищах в гробнице царя-еретика Тутанхамона…»
На двух страницах чрезвычайный корреспондент Артур Мертон сообщал о пятнадцати годах тяжелых поисков в Долине царей и сокровищах, которые были обнаружены в передней камере гробницы.
Картер опустил газету, словно сраженный молнией. Его имя было на первой полосе «Таймс». Внезапно он вспомнил Сару Джонс, которая заставила его поехать в Египет, чтобы он стал знаменитым археологом. Господи, это было целых тридцать лет назад! Тогда она хотела гордиться им. Прошло много времени, и наконец это желание сбылось. Но Говард спрашивал себя, хватило бы у Сары терпения ждать его тридцать лет.
Картер погрузился в воспоминания, но это продлилось недолго. Энергичный стук в дверь заставил его вернуться к реальности.
– Меня зовут Артур Мертон, – представился незнакомец, невысокий брюнет, одетый по-спортивному, в стиле английских игроков в гольф. Взглянув на газету, которую Говард держал в руках, он сказал:
– Как вижу, вы уже все узнали.
– Значит, вы и есть тот самый Мертон! – прорычал Картер.
Появление репортера «Тайме» в этот момент подействовало на него раздражающе, и Говард, не сдержавшись, грубовато спросил его:
– Откуда вы, собственно, все это узнали, мистер Мертон?
– Лорд Карнарвон дал мне интервью по телефону. Разве он вас не предупредил об этом, мистер Картер?
– Нет, я ничего не знал, – возмущенно ответил Говард. – Но этим все сказано, и вы можете снова отправляться домой. Оставьте меня в покое, мистер… как там вас зовут?
– Мертон. Мое имя пользуется хорошей репутацией в журналистских кругах.
– Ну и славно. Вот и заботьтесь о своей репутации, только оставьте меня в покое.
Мертон, очевидно, устал вести себя дружелюбно. В отличие от Картера он знал, что они будут сотрудничать многие месяцы, а может быть, и годы. Корреспондент жестко ответил:
– Мистер Картер, я думаю, вы еще не совсем осознали ситуацию, в которую попали.
– Нет, – злобно рассмеялся Картер. – А вы, мистер Мертон?
Низкорослый англичанин пропустил слова археолога мимо ушей и продолжил:
– Мистер Картер, то, что вы нашли в Долине царей, – сенсация столетия! Поймите же, еще никто и никогда не находил неразграбленную усыпальницу фараона. И это случилось как раз такое тяжелое время! История – ваша история, мистер Картер, – заставит людей прослезиться. В столь смутные времена, когда деньги с каждым днем обесцениваются, а количество безработных выросло до астрономических размеров, люди хотят мечтать. Ни один писатель, даже Редьярд Киплинг, который заставил говорить животных, не сможет придумать историю лучше!
Картер усмехнулся. Ситуация не была лишена определенного комизма: к нему, Говарду Картеру, явился незнакомый репортер, чтобы попытаться объяснить значение этого открытия. Через некоторое время Говард ответил:
– Да уж, вероятно, все так и есть. И что, по-вашему, я теперь должен делать?
Решив, что он убедил упрямого археолога, Мертон глубоко вздохнул и ответил:
– По всей видимости, лорд Карнарвон еще не поставил вас в известность о том, что он продал эксклюзивные права на освещение вашего совместного предприятия мистеру Доусону, издателю «Тайме». За десять тысяч фунтов и семьдесят пять процентов от перепродажи лицензии третьим лицам. Договор, правда, еще не подписан, но это лишь простая формальность. Карнарвон и Доусон договорились. А это означает – собственно, в этом и заключается цель моего столь раннего визита, – что вы не имеете права давать интервью любой другой газете, кроме «Тайме», то есть только с моего письменного согласия.
Ошарашенный потоком слов журналиста, Картер озадаченно произнес:
– Эксклюзивные права, совместное предприятие, никаких интервью… Мистер Мертон, вы с ума сошли! Я буду разговаривать с тем, с кем захочу, а с вами я не хотел бы встречаться впредь.
Тут Мертон гордо встал перед Картером, дерзко взглянул на него и самоуверенно заявил:
– Сэр, вы, наверное, не до конца осознаете свое положение. Договор с «Таймс» – не рождественская открытка, это сделка. Мы платим за поставку скоропортящегося товара, который ценится на вес золота, – я имею в виду новости. А вы, мистер Картер, держите это золото в своих руках. Представьте, что вы будете бросать золотой песок в толпу. Вас никто не заметит, но вот если вы передадите золотой слиток одному-единственному человеку, – это другое дело.
– Ах, вот о чем вы! – воскликнул Картер. Эта фраза, сказанная с иронией, навела Мертона на мысль, что его собеседник только сейчас понял, о чем идет речь. Поэтому журналист продолжил:
– Мистер Картер, внизу, в холле отеля, вас ждут больше десятка газетных журналистов из разных стран. Есть даже две съемочные группы кинохроникеров из «Пэс ньюз» и «Бритиш мувитон». Они набросятся на вас, как стервятники, и засыплют вопросами. Но вы будете молчать, мистер Картер! На все их вопросы отвечайте улыбкой или ссылайтесь на меня, мистера Мертона. Вы меня поняли, мистер Картер?
– Вы считаете меня глухим или слабоумным? – огрызнулся Говард. Журналист «Таймс» был ему крайне несимпатичен. – Я буду говорить с кем хочу, – повторил он и, оскорбившись, отвернулся.
Мертон умоляюще сложил ладони и начал объяснять заново:
– Мистер Картер, вам не следует этого делать ни в коем случае. Договор с «Тайме» предусматривает большие неустойки на тот случай, если не будет соблюдаться эксклюзивность. Это означает, что лорд Карнарвон не получит от нас ни пенни, а вас он заставит возместить убытки. Вы же этого не хотите, мистер Картер?
– Нет, – равнодушно ответил Говард, Он работал полжизни, чтобы стать знаменитым археологом. На протяжении долгих лет одиночества и неудач он мечтал о том, как все это будет происходить, когда ему удастся найти забытого фараона. Теперь же, спустя несколько дней, его открытие становилось для него просто невыносимым. Неужели ему придется получить деньги и держать рот на замке? «Но, возможно, – думал он, – это и есть плата за успех».
– Надеюсь, я вас не очень напугал, – произнес Мертон, желая примирения, – но это всего лишь правила нашего газетного бизнеса. В конце концов, речь ведь идет не о новостях, не о людях и их судьбах. На самом деле все здесь завязано на деньгах. И ваш Тутамон обещает не просто деньги, а очень большие деньги!
