Гарри Табачник - Последние хозяева Кремля
Единственная сфера, где наблюдается некое движение, — это пресса в широком смысле слова. Но все авторы прекрасно понимают, что их заставляют переживать чужие и ополовиненные идеи, авторы которых либо сгнили, либо сидят. Отсюда общее ощущение узурпации и воровства, которое слишком смахивает на мародерство”.
О том, как обстояло дело в Советском Союзе с подлинной гласностью, не говоря уже о свободе слова, показали события в Алма-Ате, когда без какого-либо объяснения был снят с поста первого секретаря компартии Казахстана Д. Кунаев. Трудно поверить, что противникам Кунаева удалось собрать необходимое для его снятия большинство на пленуме ЦК компартии республики, состав которого был подобран им самим. Ведь его как раз и обвинили в семейственности и подборе кадров по принципу личной преданности.
С 83-го года были заменены все первые секретари и большая часть ЦК пяти среднеазиатских республик. Но в Казахстане коса нашла на камень.
Однако Горбачев решил сыграть ва-банк. В результате в Алма-Ате вспыхнули беспорядки, в которых приняло участие около десяти тысяч человек. Тридцать милиционеров было убито.
Располагая вездесущим аппаратом КГБ, Горбачев должен был знать положение дел и состояние умов в республике. Он обязан был найти такое решение, которое позволило бы избежать ненужных жертв. Да и с точки зрения режима он сыграл, говоря шахматным языком, не лучшим образом. Ведь вряд ли принесли советскому режиму пользу демонстрации, в которых по официальным данным участвовало 3 тысячи человек и о которых пришлось сообщать в советской прессе, если только не были они спровоцированы для того, чтобы получить лишний повод для разгрома сторонников Кунаева, что тоже возможно.
Оценивая программу Горбачева зимой 86 года, итальянский журналист Финетти назвал ее „программой экономических реформ в рамках социального консерватизма и политических репрессий”. С одной стороны, гласность, хоть и дозированная, с другой - новые законы, закручивающие гайки.
Говорят, что Горбачев следит за своим здоровьем. Не курит, пьет умеренно. Стремится, когда возможно, совершать прогулки и наблюдает за своим питанием. Ему это легко. Выбор того, что он пожелает видеть на своем столе, у него неограничен. Иное положение у большинства советских людей. И вина за это лежит и на Горбачеве. Ведь это он руководил советским сельским хозяйством почти четыре года. И это были самые бедственные годы.
В октябре 80-го года положение оказалось таким плохим, что Брежневу пришлось всенародно (в который раз!) давать обещание наконец-то накормить страну. Была принята помпезная Продовольственная программа. Проходит шесть лет, и вот секретарь Волгоградского обкома пишет о том, что в ходу карточки. Голод давно бы поразил Советский Союз, если бы не приусадебные участки. Под них отведено всего 1,4% всей обрабатываемой земли. Но производится на них 61% картофеля, 54% фруктов, 34% яиц, 30% овощей, 29% мяса и молока, получаемых на всей остальной огромной территории, находящейся в пользовании колхозов и совхозов!
Давно был бы голод в Советском Союзе, если бы не то зерно, выпеченный из которого хлеб зимой 72-го года наполнил благоуханием булочную на Калининском проспекте в Москве. Потом я узнал, что это был хлеб из американской пшеницы. Объем советской сельскохозяйственной продукции на душу населения с 71-го по 82-й год снизился. Если до 71-го года он равнялся 63% американского, то в 82-м году упал до 51%! И это при том, что за эти годы в сельское хозяйство было сделано 30% всех советских капиталовложений.
Урожайность зерна в Советском Союзе за тот же период составила лишь одну четвертую урожайности в Соединенных Штатах, а производительность советских колхозов и совхозов оказалась в ДВАДЦАТЬ раз ниже производительности американских фермеров. К тому же резко возросла стоимость советского сельскохозяйственного производства. С 70-го года затраты на производство зерна, картофеля, мяса и молока удвоились. Стоимость производства хлопка подорожала на одну треть.
Один из крупнейших зарубежных специалистов по советскому сельскому хозяйству британский экономист А. Ноу в указывает на ряд причин удорожания сельскохозяйственного производства в СССР: возросшие заработки, несмотря на то, что производительность труда не увеличилась, бесхозяйственный расход средств, неравномерное осуществление механизации и отсутствие запчастей, потеря огромной части продукции из-за плохих дорог и нехватки хранилищ и, наконец, бюрократическая система планирования, ставшая важнейшим препятствием на пути развития советского сельского хозяйства. К этому следует добавить и условия жизни большинства колхозников.
В начале 60-х годов по заданию журнала „Молодой колхозник” я отправился на колхозную ферму под Ливнами, на Орловщине. Некогда воспетые Тургеневым, места эти были все так же прекрасны. Но вот после всех этих красот жарким июньским полднем я вошел в избу к одной из доярок. Дверь была завешена тяжелым шерстяным одеялом, а окна несмотря на духоту закрыты напрочь. В углу стояла детская люлька, и я вначале не понял, почему марлевый полог над ней какого-то лоснящегося черного цвета. Я захотел напиться и поднял со стола медный чайник. Открылся белый круг, окаймленный все тем же толстым лоснящимся слоем, который слегка, лениво копошился. Это были тяжелые черные мухи. Они облепили стол, покрыли стены, висели над детской люлькой. Избавиться от них не было никакой возможности. Вот почему, несмотря на духоту, не открывались окна. Но воздух, хоть какой-то, был нужен, и дверь, хоть и держали открытой, но завесили тяжелым одеялом. Я, быть может, и не написал бы об этом. Все-таки с тех пор немало воды утекло. Но вот недавно мне в „Правде” попалась статья из тех мест. И пишут, по сути дела, о том же. О разломанных полах в классах и нетопленных сельских школах, о том, что школьному учителю больше времени приходится тратить на прокормление самого себя, чем на обучение школьников. Речь идет все о тех же недостойных человека условиях жизни. И для большинства живущих в сельской местности они будут оставаться такими до тех пор, пока не будет устранено главное препятствие — колхозная система.
Однако предложение отказаться от нее и передать средства производства, отвергается как прудонизм, и вместо этого обращаются к привычным методам. Принимается постановление, опять напоминающее о втором крепостном праве большевиков. В октябре 1985-го ЦК одобряет меры, направленные к тому, чтобы помешать покидающей деревни молодежи поступить на работу в промышленности.
Особенно разительным все это становится при сравнении с Америкой. И в городке Харсдейл под Нью-Йорком, где я жил, и в небольшом прибрежном поселке на Тихоокеанском берегу Кармеле, и в Маконе, штат Джорджия, я видел такие же магазины, заполненные продуктами и товарами. И там можно было купить всевозможные колбасы, и апельсины, и свежие овощи в любое время года, и французские вина, и одежду с маркой Билла Бласса или Ива Сен-Лорана. И это служило наглядным свидетельством единого для всей страны жизненного стандарта. Нет резкой границы между метрополиями Нью-Йорка и Лос-Анджелеса и сельскими городками, связанными с метрополиями великолепными дорогами, по которым сельские жители в собственных автомобилях могут, когда им заблагорассудится, отправиться в любой город Америки. Или взять билет и уехать отдыхать в любую точку мира! В Америке действительно произошло не только сближение города с деревней, о котором советские философы исписали тонны бумаги. Здесь давно стерлись различия между городом и деревней. В Советском Союзе же между условиями жизни в городе и деревне — пропасть.
И хотя Горбачев заверяет, что „задача, которую нам предстоит решить в самый краткий срок, — полное обеспечение страны продовольствием”, советские люди помнят, что то же обещал и Сталин, провозглашая, что „хлебная проблема решена окончательно и бесповоротно”, что о том же говорили и Хрущев, и Брежнев. Вспомнив все это, советский человек отправляется на рынок. Там хоть можно, пусть втридорога, но купить и мяса, и молока, и овощей, и фруктов. Все это привозится частником. Но достается это ему отнюдь не легко. Ведь работают-то на этих приусадебных участках, в основном, женщины, дети, старики и инвалиды. Они испытывают недостаток буквально во всем. И в семенах, и в инвентаре, и в тягловой силе. А вскопать надо лопатой 30-40 соток, составляющих обычный размер индивидуального участка. Да проделать это надо дважды в год. Если после всего этого кто-то еще и находит в себе силы для такого труда, то это потому, что без него и не прокормиться самим.
В правом верхнем углу листа плотной, добротной бумаги значилось: ХХVII съезд Коммунистической партии Советского Союза.
МЕНЮ
Масло сливочное, икра зернистая.
