Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Булыга Сергей Алексеевич

Екатерина провела в Челси неделю, когда Уилл нанес ей очередной визит. Она увидела его приближающуюся барку, случайно выглянув в окно, и поспешила на пристань встретить брата. По лицу Уилла она сразу поняла, что он в гневе и заехал к ней не просто повидаться.

— Милорд протектор отказал мне в разрешении обратиться за разводом! — выпалил Уилл. — Сказал, что вынужден считаться со святостью уз брака.

Ярость вскипела в груди Екатерины, когда она взяла брата под руку и пошла вместе с ним к дому.

— Я догадываюсь, кто стоит за этим.

— Герцогиня?

— Не сомневаюсь в этом. Она ненавидит нас, Парров. Ей нравится пакостить нам.

— Боюсь, ты права, — с тяжелым вздохом произнес Уилл.

Они вошли в ее личные покои, и Екатерина налила им обоим вина.

— Уилл, я хочу поддержать тебя. Пришли ко мне Лиззи. Она будет одной из моих камеристок, и ты сможешь навещать ее в любое время. Я хочу, чтобы протектор увидел: я одобряю этот брак.

«Конечно, влияния у меня теперь немного, — подумала Екатерина, — но, если это досадит ему и рассердит Нан, тем лучше!»

— Ты это здорово придумала, Кейт, — сказал Уилл, протягивая к ней свой кубок. — Я просто хочу, чтобы Лиззи осталась честной женщиной. Она так долго ждала. Не знаю, как сообщить ей эту новость.

— Я постараюсь подбодрить ее. А ты продолжай давить на короля и Совет, чтобы твою просьбу удовлетворили. Пусть видят, что ты не сдаешься. Не принимай это как поражение, Уилл.

— Ей-богу, я так и сделаю, — поклялся он.

В результате Лиззи Брук приехала жить в Челси, и Екатерина не пожалела об этом; ей пришлась по душе эта темноволосая красавица с обворожительными манерами. Нелегко было Лиззи смириться с запретом выйти замуж за любимого человека, но Екатерина, как могла, старалась поддерживать ее и давать ей надежду на будущее.

Когда Том не был нужен в Совете, а это происходило все чаще, то проводил дни на охоте, а ночи — в объятиях Екатерины, но начинал уставать от всех этих уловок.

— Мы не можем даже пообедать вместе, — жаловался он.

— Отведите меня в таверну! — хихикая, ответила Екатерина и уютно прильнула к нему на их огромной постели.

— Вы королева! Королевы не ходят по тавернам.

— А эта пойдет. Я могу переодеться. — Она погладила пальцами волоски у него на груди.

— Так близко к Лондону вас узнают. Серьезно, дорогая, нужно подумать о том, как объявить о нашем браке. Вся власть теперь у Нэда, черт бы его побрал! Он даже издал указ, что теперь может не прислушиваться к мнению Совета, если пожелает. Его власть абсолютна.

— Это не входило в намерения короля Генриха, — сказала Екатерина, и ее веселость как рукой сняло.

Лет десять назад Сеймуры были сельскими джентри, а теперь Нэд — герцог, изображающий из себя короля.

— Все равно мы должны просить у него согласия на наш брак, не говоря ему, разумеется, что мы уже женаты, — сказал Том.

— Не думаю, что Нэд или Совет одобрят его, — сказала Екатерина. — Нам нужно немного подождать, мы это уже обсуждали. Еще слишком рано.

— Но слухи уже поползли, — напомнил ей Том. — По пути сюда сегодня вечером я встретил одного из слуг вашего брата. Он посмотрел на меня понимающим взглядом и сказал, что слышал, будто я частый гость в Челси. — Том на несколько мгновений задумался. — Вероятно, есть другой способ, как взяться за это дело. Я знаю, вы не любите Нан, но, может быть, стоит обратиться к ней и сыграть на ее тщеславии.

— Что?! — воскликнула Екатерина. — Она последний человек, который нам поможет.

— Знаю, Нан — гордячка и стерва, но я всегда ладил с ней. Думаю, я ей нравлюсь.

— Разонравитесь, когда она узнает, что вы женились на мне.

— Стоит попытаться. Я попрошу ее о встрече и попытаюсь очаровать. — Том шаловливо улыбнулся, в свете свечей он напоминал сатира. — Если она одобрит наш брак, Нэд тоже это сделает.

Следующим утром на заре Екатерина с дурными предчувствиями смотрела вслед Тому. Он уезжал в Уайтхолл встречаться с Нан, не поддавшись на уговоры не делать этого.

Вечером он вернулся в подавленном настроении. Ничего удивительного.

— Боже, эта женщина невыносима. Она королева во всем, кроме титула. Я спросил, не встретится ли она с вами, и она ответила, что несколько дней ее не будет при дворе, но она даст вам аудиенцию по возвращении.

— Даст мне аудиенцию? — эхом повторила Екатерина. — Кем она себя возомнила? Королева — я, а не она. — Ее трясло от возмущения.

Том покачал головой:

— Я не стал продолжать разговор с ней. Сомневаюсь, что она нам поможет. Думаю, мне придется идти к Нэду, хотя я не знаю, как к нему подступиться, чтобы он поддержал меня в Совете. Сегодня я видел при дворе Герберта и сказал ему по секрету, что хотел бы жениться на вас, хотя еще не говорил с вами об этом. Он немного удивился и посоветовал мне обратиться к Нэду за согласием, прежде чем делать вам предложение. Обещал, что ничего не скажет вашей сестре. Так что, дорогая, я должен перепоясать чресла и подготовиться к тому, что мне размозжат голову. Завтра я снова поеду ко двору.

Екатерина тревожилась. Вдруг Нэд откажет? Что, если существует какой-нибудь закон, по которому вдовствующая королева не имеет права выходить замуж без согласия Совета? Она начала опасаться, что они с Томом поступили опрометчиво.

На следующее утро была Пасха. Екатерина вместе с падчерицами завтракала в зимней гостиной и заметила, что Мария чем-то озабочена. Елизавета рассказывала, с каким удовольствием она читает Платона, а ее сестра никак на это не реагировала.

— С вами все в порядке? — спросила Екатерина Марию.

— Бывало лучше, — ответила та, как-то странно посмотрев на свою мачеху.

Екатерина подумала, что у Марии опять проблемы с месячными и она не хочет привлекать к этому внимание. Каждый раз ее тревожили то задержки, то боли. Сочувственно улыбнувшись Марии, Екатерина наколола на вилку кусочек мяса и положила его на ломтик хлеба.

Утром все собрались на мессу в часовне. Екатерина в тревоге следила за Марией, зная, что сегодня священник сделает важное объявление, которое для Екатерины было отрадной новостью, а для Марии хуже ничего и быть не могло.

Разумеется, как только доктор Паркхёрст объявил, что отныне, по приказу короля, церковные службы будут проводиться на английском, а не на латыни и согласно протестантским обрядам, Мария встала и с рыданиями выбежала из часовни.

Екатерина поспешила за ней и догнала ее на верхней площадке лестницы, заметив, что Мария успела надеть накидку.

— Мне очень жаль, — сказала Екатерина, — я понимаю, что вы чувствуете.

— Нет, вы не понимаете! — воскликнула Мария. — Это просто последняя капля.

— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросила Екатерина.

— Вам лучше знать! — бросила ей Мария. — Я не останусь здесь, чтобы смотреть, как память моего отца так грубо оскверняют, или якшаться с еретиками.

Сердце Екатерины упало. Мария сверкала на нее глазами.

— Я не слепая и вижу, что сэр Томас Сеймур каждую ночь посещает этот дом. Я видела его из своего окна. Не могу поверить, что вы могли забыться настолько, чтобы принимать у себя другого мужчину так скоро после смерти короля.

— Это не то, о чем вы думаете, — сказала Екатерина. — Мы женаты.

— Женаты?! — В глазах у Марии застыл ужас. — Это едва ли не хуже блуда. Неужели вы не могли выждать положенное время?

— Мария, я хочу иметь детей! — крикнула Екатерина, уязвленная ее попреками. — Я не могу ждать. Мне в августе будет тридцать пять. И я дала обещание сэру Томасу до того, как ваш отец начал ухаживать за мной. Я любила его, но отдала предпочтение высшему долгу. И я полюбила вашего отца. Я тоскую по нему, поверьте.

— Вашему поведению нет оправдания, — прошипела Мария и, протиснувшись мимо Екатерины, стала спускаться по лестнице, созывая слуг и окликая капитана своей барки.

Со слезами на глазах Екатерина пошла за ней и смотрела, как она шагает к причалу; каждая черточка ее фигуры выражала ярость. Все эти годы заботы об интересах Марии, любви к ней и попыток вернуть ей уверенность в себе — все насмарку. Возобновится ли когда-нибудь их так резко прерванная дружба, которая была важна для них обеих?