Виктор Поротников - Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник)
К полудню наконец открылось взорам урочище Таурогине, представлявшее собой укромную долину среди лесов и болот. На склоне оврага виднелся покосившийся, темный от времени частокол, за которым теснились бревенчатые строения с кровлями из древесной коры. Это было еще одно заброшенное городище пруссов. В отличие от городища на острове, здешняя крепость не была разрушена крестоносцами. Во времена последнего восстания пруссы просто ушли отсюда в лесные дебри и уже не вернулись сюда никогда. Пруссы из близлежащих деревень называли это городище Старым или Священным, поскольку рядом с ним были расположены могильные курганы прусских вождей. Здесь же когда-то находилось языческое капище с деревянными истуканами, вкопанными в землю.
Время от времени в Старом городище жили люди; это были окрестные жители, промышлявшие в лесах дичь, грибы, ягоды и целебные травы. По этой причине почти все дома в городище были в добротном состоянии, в них имелись печи и вся необходимая утварь, крыши не протекали и двери висели на прочных петлях. Рядом с домами стояли бани, хозяйственные клети и поленницы дров. Дорог сюда не было, поэтому немцы в этот дикий край не наведывались.
В Священном городище повсюду слышались девичьи голоса и смех. Встречать Пелузе и его людей из домов высыпало не меньше двадцати девушек, одетых броско и нарядно. У Пересвета глаза разбежались при виде стольких юных красавиц. Цильда была изумлена не меньше Пересвета. Она не могла и предположить, что весть о священном обряде, передаваемая из уст в уста, привлечет в Старое городище так много девственниц из окрестных прусских деревень. Гертруда шла рядом с Пересветом, держась за его руку и с любопытством оглядывая бревенчатые приземистые дома, на коньках крыш которых красовались лошадиные и бычьи черепа.
Пленного рыцаря провели по городищу с мешком, надетым на голову. Пленник был посажен в сарай и заперт на засов.
Указав кивком головы на статную рыжеволосую женщину лет тридцати пяти в длинной тунике из грубой ткани, увешанную браслетами и ожерельями, Цильда шепнула Пересвету, мол, это и есть волховица Унда. Пересвет, представлявший волховицу древней старухой, не смог скрыть своего удивления.
Пелузе расположился в доме, который занимала Унда. Этот дом стоял в самом центре селения. Пересвет облюбовал для постоя довольно большой дом рядом с частоколом, поскольку к этому дому примыкала конюшня. Поставив лошадей в стойла, Пересвет зашел в дом, где уже вовсю хозяйничали Цильда и две ее подруги. Девушки развели огонь в печи, подмели пол, всюду вытерли пыль. Им помогал Станто.
Гертруда сидела в сторонке на скамье с безучастным видом, ее лицо пылало нездоровым румянцем. Пересвет, войдя в избу, подсев к Гертруде, коснулся ее лба тыльной стороной ладони.
– Зря ты поехала сюда, милая, – озабоченно сказал он. – Тебе надо лежать. С простудой не шутят.
Подскочившая к ним Цильда приложилась своей щекой к щеке Гертруды, затем она успокаивающе бросила Пересвету:
– Вот закипит вода, и я заварю ей лечебный настой из трав. – Цильда мягко погладила немку по волосам. – Отведи ее в спальню и уложи под одеяло. Нельда уже расстелила постели.
Обняв Гертруду за талию, Пересвет увел ее в соседнее помещение, где стояли три деревянные кровати с дощатыми спинками, застеленные овчинами и шерстяными одеялами. В опочивальне не было окон. Темноту, пропитанную запахом пыли и полыни, рассеивал масляный светильник, стоявший на полке. В углу висел оберег в виде соломенного человечка. С потолка свисала паутина, в которой запутались мухи.
Это жилище показалось Гертруде мрачным и неуютным. Она сказала об этом Пересвету, не скрывая того, что ее не покидают недобрые предчувствия.
– Тому причиной прошлая бессонная ночь, – постарался успокоить немку Пересвет. – К тому же немочь тебя донимает, лада моя. Сейчас выпьешь целебный настой и уснешь крепко-крепко. Сон излечит тебя, вот увидишь.
Однако заварить целебные травы Цильда так и не успела. От Пелузе прибежал Ящелт с известием, что старец и волховица собрались немедленно провести священный обряд. Оказалось, что солнце сейчас находится в самой нужной фазе, а это должно усилить действие магических сил. «Пелузе велел тащить пленника на капище», – сказал Ящелт Пересвету.
Пересвет надел кольчугу, опоясался мечом, набросил на плечи плащ. Ящелт и Станто тоже вооружились, ибо в стародавние времена на жертвоприношения богу войны мужчины-пруссы всегда приходили с оружием. Таков был древний обычай.
Цильда и ее подруги, оставив все дела, также засобирались на капище.
Пленник спал, когда Пересвет пришел за ним в низкую тесную клеть.
– Пора, друг мой, – с нарочитым дружелюбием обратился к рыцарю Пересвет. – Скоро ты избавишься от всех этих неудобств.
– Меня передадут прямо в руки людей барона Райнварта? – вопрошал у Пересвета пленник, когда его вывели на солнце и связали веревкой. – Надеюсь, вы не отправите меня одного через лес. Я же заплутаю в этой чаще!
– Не беспокойся, друг, плутать тебе не придется, – промолвил Пересвет, набросив мешок на голову рыцарю.
При этом он выразительно кивнул Ящелту и Станто, чтобы те двинулись вперед и показывали дорогу к капищу.
Пленник не проявлял тревоги, слыша рядом в основном девичьи голоса, говорящие по-прусски. Он покорно шел туда, куда вел его Пересвет. Девушки шли гурьбой позади пленника, обмениваясь волнующими репликами в предвкушении необычного и жуткого зрелища. Таких жертвоприношений в Пруссии не бывало со времен Великого восстания, когда с крестоносцами сражались деды нынешних юных пруссов.
Некоторые из девушек старались поравняться с пленником, желая получше его рассмотреть. Присматривались девушки и к Пересвету, который выглядел очень мужественно в кольчуге и красном плаще, с мечом на поясе. Густые светло-русые волосы Пересвета, чуть растрепанные ветром, придавали его лицу какую-то особенную привлекательность. Русич был не просто молод и статен, он был необычайно хорош собой! И девичьи глаза не могли не заметить этого.
Капище находилось на холме в дубовой роще, там был выложен круг из валунов, в центре которого был установлен большой плоский камень из черного гранита. Когда-то здесь же стояли деревянные идолы языческих богов, покуда их не уничтожили крестоносцы. Камни немцы не тронули, так как их нельзя было сжечь на огне и изрубить топорами. Заброшенное капище заросло травой, так что выложенные в круг валуны едва виднелись в высоком травостое. Лишь центральный камень-жертвенник был по-прежнему виден издалека.
Волховица Унда расставила девушек позади круга из валунов, их стройные фигуры в длинных белых платьях образовали еще один живой круг вокруг черного жертвенника. Сама Унда постоянно двигалась внутри этого круга по ходу солнца, шепча заклинания и негромко ударяя в бубен.
Пелузе стоял возле жертвенника лицом на восток, когда Пересвет, Ящелт и Станто завели пленника в центр круга. Станто сразу отступил в сторону, а Пересвет и Ящелт уложили рыцаря на черный камень лицом кверху, повинуясь молчаливому жесту Пелузе. Пересвет сдернул мешок с головы тевтонца. Ящелт быстро опутал веревкой ноги рыцарю.
Пленник сначала зажмурился от солнечных лучей, упавших ему на глаза, затем он попытался встать, но Пелузе не позволил ему этого, схватив за волосы левой рукой. Увидев нож в правой руке Пелузе, рыцарь мигом обо всем догадался.
– Проклятые язычники! – закричал он, извиваясь на жертвеннике и дико вращая глазами. – Господь покарает вас! Вы сдохнете в адовых муках! Все сдохнете! Воины Христовы отомстят за меня…
Яростный крик пленника перешел в булькающий хрип, это Пелузе резанул его ножом по горлу. Рыцарь задергался в предсмертных конвульсиях, из его шеи тонкой струей хлестала темно-красная кровь, заливая жертвенник и руки Пелузе, подставившего под эту рубиновую струю широкую медную чашу.
Станто отвернулся, не в силах смотреть на такое зрелище. Пересвет глядел себе под ноги. Ящелт был бледен, но спокоен и не отводил глаз от умирающего тевтонца.
Глава шестая
Прусские девы
Когда рыцарь умер, Пелузе смазал его теплой кровью свой лоб и, воздев руки к небесам, долго твердил заклинания и просил о чем-то бога Кауса на родном языке. Все это время волховица Унда не двигалась с места и хранила молчание. В полнейшем безмолвии стояли широким кругом и юные прусские девы, с почтительным благоговением взирая на Пелузе.
Закончив свое обращение к богу войны, Пелузе приказал Пересвету, Ящелту и Станто обнажить мечи. Смазывая длинные голубоватые клинки жертвенной кровью, старик бормотал себе под нос какую-то молитву. В этот момент Станто громко чихнул.
Пелузе радостно встрепенулся и воскликнул:
– Хвала Огню и Небу! Каус принял нашу жертву!
Унда опять забегала по кругу, стуча в бубен и выкрикивая что-то по-прусски, упоминая бога Кауса и его супругу Милду. При этом девушки хором восклицали одно и то же восхваление в честь этих богов, взявшись за руки.
