Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории
278
Этот брат стал позже известен, как Масасуэ. Я так и не установил идентичность Вада Гора Масато (и не ожидал, что мне это удастся).
279
Гербом Кусуноки Масасигэ был кикусуй, распустившийся цветок хризантемы, наполовину закрытый волнами. Сайго Такамори использовал кикусуй как пароль, а в 1945 году слово кикусуй обозначало атаки камикадзе на Окинаве.
280
Например, для местного населения, которое имело возможность собирать брошенное солдатами. Это один из крайне редких пассажей в книге, где говорится о простых людях, которых в остальных случаях совершенно затмевают вышестоящие особы. Тайхэйки, I:114–116.
281
Тайхэйки, I:116.
282
Тайхэйки, I:118.
283
Герой слишком искренен, чтобы прибегать к какой-либо ложной скромности. Предложение начинается буквально следующим образом: «Поскольку с самого начала я был впереди [остальных] воинов в этой земле и целью своей имел благородное дело возведения…» «Возведение» (coco) в целом означает новый и лучший порядок вещей в стране; здесь же это специально относится к возведению на трон императора Годайго.
284
Цитата из «Бесед и Суждений» Конфуция, без сомнения знакомая самому последнему неграмотному солдату в замке.
285
Тайхэйки, I:118–119.
286
Тайхэйки, I:120.
287
Вера во всепревосходящую силу духа в военном деле существовала, разумеется, далеко не только в Японии, однако здесь она просуществовала гораздо дольше, чем на Западе, оказывая серьезное влияние на сознание членов правительства и военных руководителей вплоть до 1945 года. В западной традиции locus classicus, демонстрирующие превосходство духа над материей в сражении, содержатся, как представляется, в следующем отрывке из апокрифической Книги Маккавеев, широко цитировавшемся в Средние века (к примеру — Чосером):
«Когда Серон, командовавший армией в Сирии, услыхал, что племя Иуды собрало большое войско, в котором были все его преданные сторонники зрелого возраста, он сказал себе: „Я смогу стяжать славу в империи, пойдя войной на Иуду и его последователей, отвергших царский указ.“ Серон укрепил свои силы мощным отрядом перебежчиков-евреев, пришедших, чтобы помочь ему отомстить Израилю. Когда он достиг прохода Бет-хорон, Иуда выступил ему навстречу с горсткой своих людей. Увидев подступающие орды, те сказали Иуде: „Как можем мы в таком малом количестве сражаться со столь многими? К тому же мы ничего не ели целый день и устали.“ Иуда отвечал: „Многие могут легко быть побеждены малым количеством; для Неба нет разницы — спасать ли много или мало. Победа не зависит от числа; сила приходит лишь от Небес. Наши враги пришли высокомерно и беззаконно, дабы ограбить и убить нас, наших детей и жен. Мы же сражаемся за наши жизни и нашу религию. Небеса повергнут их пред нашими глазами. Вам не следует их бояться.“ Закончив говорить, он повел их в атаку, и Серон со своей армией дрогнули. Они преследовали их по проходу Бет-хорон вплоть до равнины; пало около восьми сотен врагов, остальные же бежали в Филистию.» (1 Макк. 3:13–24, выделено мною.)
В японской традиции концепция «искренности» занимает место иудейско-христианских «Небес».
288
Уэмура, Масасигэ, стр. 97–98.
289
Как указывает Сэнсом (History of Japan, 1334–1615, р. 14), в противостоявших при Аустерлице армиях насчитывалось всего по 80000 человек в каждой.
290
Тайхэйки, I:221.
291
«Если бы замок Тихая пал, возможно, сопротивление роялистов вообще бы прекратилось поэтому стратегия Масасигэ должна быть рассматриваема в качестве одного из самых выдающихся достижений в военной истории Японии.» (Sansom, History of Japan 1334–1615, p. 124.) Скорее, именно измена Такаудзи (традиционного злодея), а не сопротивление Масасигэ (героя) непосредственно привела к поражению Камакура и возвращению Годайго к власти. Однако, если бы Масасигэ потерпел поражение при Тихая, Такаудзи, вероятно, никогда бы не переменил сторон.
292
Ходзё были побочной ветвью рода Тайра; Асикага вели свое происхождение от Минамото-но Ёсииэ. В соответствии с описанием, данным в Нан Тайхэйки (1402), Ёсииэ прорицал, что через семь поколений его отпрыски будут управлять Японией. Асикага Иэтоки (дед Такаудзи) являлся потомком Ёсииэ именно в седьмом поколении, однако все полностью контролировалось Ходзё, и, казалось, осуществиться пророчеству его предка не было суждено, Соответственно, он вознес молитвы Великому Бодхисаттве Хатиман (божеству войны), являвшемуся покровителем рода Минамото, и, предложив свою жизнь в обмен на то, чтобы предсказание исполнилось через три поколения, совершил ритуальное самоубийство. Реальность предсказания Ёсииэ может быть спорной, однако самоубийство — исторический факт, и самопожертвование Иэтоки вполне могло быть одним из факторов, толкнувших Такаудзи на решительные действия против правителей Ходзё.
293
В качестве предосторожности, на случай, если посланники будут схвачены силами Камакура, Такаудзи приказал написать записки на маленьких листках бумаги и спрятать их в пучках волос или складках одежды.
294
Отсутствие всякого идеализма в верности Такаудзи императору, вовсе не было чем-то особенным в среде японских военачальников, которые на протяжении всей истории стремились скрывать за заявлениями о лояльности трону свои менее впечатляющие намерения. Отступничество Такаудзи было, может быть, несколько более откровенным, чем у прочих, однако его отношение к императорской фамилии было среди военных скорее правилом, чем исключением.
295
«Хроника Великого Спокойствия» комментирует падение Ходзё в словах, напоминающих начало «Сказания о Доме Тайра», где говорится о падении рода Тайра за полтора века до этих событий:
Поистине, глупыми были эти восточные воины! Многие годы они управляли всем под небесами, распространив свою власть во все уголки земли. Однако, поскольку у них отсутствовал правильный дух правления страной, их крепкие доспехи и острое оружие не устояло против палок и кнутов, и в одно мгновение они были полностью уничтожены. С древних времен и поныне гордые в этом мире низвергаются, тогда как скромные остаются в живых… (Тайхэйки, I: 388.)
Несмотря на схожесть, тон этого отрывка гораздо более дидактичен, нежели плач, которым начинается «Сказание о Доме Тайра», с его меланхолическими, буддийскими мотивами.
296
Главным интеллектуальным наставником Годайго был знаменитый аристократ, государственный деятель, ученый и воин Китабатакэ Тикафуса (1292–1354), который, вместе с Масасигэ, является одним из главных героев-роялистов той эпохи. Основной труд Тикафуса, «Записки об Истинном Наследовании Божественных Правителей» (Дзинно сётоки), написанный за то время, когда он находился в замке, осажденном его врагами Асикага, был представлен ко двору лишь в 1339 году, когда Годайго умер в Ёсино, однако его консервативные в социальном плане идеи, то ударение, которое он делал на важности законного наследования и лояльности, оказали значительное влияние на движения времен Реставрации. В знаменитых начальных строках этой книги, которые цитируют все националисты, начиная с XVIII века, подчеркивается та идея, что уникальность Японии заключается в божественном происхождении правящих императоров, и призывается быть им безоговорочно покорными:
Великая Ямато — священная земля. Наши божественные предки заложили ее основы, и на протяжении столетий ею управляли потомки Богини Солнца. Это относится только к нашей стране, — ничего подобного никогда не случалось в других странах. По этой причине Японию называют Божественной Землей. Каждый человек, рожденный на земле императоров, должен быть предан императору, даже если это означает необходимость пожертвовать своей жизнью. И пусть никто не думает, что за это он заслуживает какого бы то ни было вознаграждениям (Дзинно сётоки, изд. «Иванами сётэн», Токио, 1936, стр. 17, 19.)
297
Китабатакэ Тикафуса был среди тех, кто особо горячо противился этому назначению. Годайго же, напротив, не только желал вознаградить Такаудзи за его временную приверженность делу роялистов, но и признавал его человеком особых возможностей, которого следовало сохранять на своей стороне. В то время Такаудзи энергично наводил порядок в самом столице и в округ нее, безжалостно карая грабителей, мародеров и прочих нарушителей закона.
