Алексей Салмин - Буря на Волге
— Да, — вздохнул директор. — Перед нами большие задачи. Перестраивать надо сеть. Василий Иваныч привез нам много забот... Что ж, товарищи, по согласованию с главком придется приступить к обновлению нашей сети.
— Все это так, Андрей Петрович, — выступил Плашкотин, — но вот вопрос: где мы будем брать материал для этих работ?
— Разрешите мне дополнить?
— Пожалуйста, Василий Иваныч, — кивнул ему директор.
— Насчет материала дело обстоит так: я узнал в том же техническом отделе, что на складах главка заготовлены большие запасы свинцовых муфт, бумажной изоляции и заливочной массы. Нам следует поторопиться затребовать эти материалы для наших работ, хотя бы на один год. А тем временем мы что-нибудь и сами придумаем...
«Вот, черт его побери, башка», — подумал директор.
А Чилим продолжал:
— Когда я ехал обратно, то задумался о материале для свинцовых муфт. Пока мы заменяем старые полученными из главка, у нас скопится немало отходов свинца.
— А что вы сможете сделать из мелких кусочков?--спросил главный инженер.
— Если набрать в достаточном количестве кусочки свинца и все их переплавить в специальные болванки, а потом отправить на листопрокатный завод, нам изготовят листовой свинец требуемой толщины. А муфты сделают наши же монтеры.
— Правильно! — поддержал один из старших монтеров.
— Верно, верно! — воскликнул директор. — У Василия Иваныча просто голова хозяйственника, заботится, чтоб всякая крупица металла шла в дело.
— На то оно и производство, чтоб ничего даром не пропадало, — заметил Чилим.
— Василий Иваныч, — обратился к нему главный инженер, — вот какой вопрос: где вы время найдете для таких работ?
— Я и об этом подумал, — ответил Чилим. — У нас в зимние месяцы монтеры пе полностью загружены; кроме аварийных работ, мы мало чего делаем. А когда устраним наши слабые места в сети, аварий-то не будет, и в зимние месяцы мы сможем спокойно создавать бригадку для заготовительных работ.
«Вот кому надо быть главным инженером производства, — подумал директор. — А ведь говорит так просто...»
Глава десятая
Чилим на посту начальника цеха проявил свои недюжинные способности. Монтеры и рабочие были довольны им. Директор с главным инженером радовались, что в его лице нашли опытного руководителя. Уже при частичном введении нового оборудования аварии в сети уменьшились, а потому и заработок рабочих увеличился, монтеры стали получать премиальные за безаварийную работу.
Все шло хорошо, тихо, гладко. Но после затишья всегда начинается буря. Так неожиданно свалилась беда на Чилима...
Как-то управляющий созвал на совещание начальников цехов, инженеров, мастеров. Вот на этом совещании и вышел разлад между управляющим и Чилимом. Чилим, выступая в прениях, как-то неожиданно высказался против плохой работы управляющего. С этого и началось.
Коробкин на следующий же день утром явился в цех к Чилиму, решил сам проверить его работу. Чилим, отвечая на вопросы управляющего, в свою очередь спросил:
— Это что же, Михаил Семенович, вчерашнее мое выступление привело вас сюда?
— Потом узнаешь, что привело...
Чилим замолчал. Молчал и управляющий, прохаживаясь по мастерской и приглядываясь, к чему бы придраться, распечь и выгнать начальника за плохую работу.
Вдруг ему встретился фонарщик Плаксин.
— Здравствуй, Иван Прохорыч! Чего-то давненько ко мне не заглядываешь, — сказал управляющий, потряхивая руку Плаксина.
— Сегодня зайду, — Плаксин кинул гордый взгляд на Чилима. Вот, мол, я какой: и управляющий не брезгует, за ручку здоровается со мной.
Плаксин явился к назначенному часу.
— Ну, как наши дела, старина? Присаживайся. Чего нового в вашем цеху? Как порабатывает новый начальник?
— Хорошо работает. Пожалуй, скоро разбогатеет и откроет свои мастерские, — хитро улыбнулся Плаксин.
— Как так разбогатеет? — возмущенно спросил Коробкин.
— А почему бы ему не разбогатеть, если он берет подряды и получает солидные суммы денег.
«Ах, вот оно что! А я доверил ему такой ответственный участок», — подумал Коробкин и спросил:
— Так где же, как ты говоришь, берет он подряды?
— Это было в сентябре прошлого года. Пришел инженер с меховых фабрик, сговорились с Чилимом отремонтировать кабельную линию частным образом, а деньги, ассигнованные на этот ремонт, были большие.
— И много получил он?
— Говорят, три тысячи рублей.
— А что же, он один работал, или еще монтеры с ним были?
— И монтеры работали, всего их было десять человек.
— Так, может быть, из этой суммы и монтеры получили? — спросил Коробкин.
— Как бы не так! Он один получил. Я уже спрашивал монтеров, и подсобных рабочих. Все говорят, что ничего не получали, и ругают Чилима.
— А чего же ты, Прохорыч, молчал до этого времени?
— Думал, что вы уже знаете.
— Другой раз не задерживайся, а докладывай сразу,
— Слушаюсь.
— Постой-ка, а может быть, он еще какие работы выполнял?
— Вот этого не знаю. Как узнаю, так сообщу.
— Ну ладно, спасибо тебе за сообщение, — Коробкин пожал руку Плаксину.
Фонарщик вышел от управляющего вприпрыжку, радуясь, что подставил ножку новому начальнику.
Управляющий мог одним росчерком пера вышвырнуть Чилима за ворота, но подумал, что за него могут заступиться партийная организация и сам секретарь райкома, возможны большие неприятности. Поэтому он решил все сделать иначе. На следующий день командировал в управление сети своих ревизоров с таким наказом: проверять все документы, особенно на выписку материалов со склада, а также платежные документы на меховых фабриках.
— Михаил Семенович, а допустят ли нас проверять на других производствах? — спросил старший ревизор Ерошкин.
— На все фабрики допустят. Я уже говорил с управляющим.
— Только знаете чего, Михаил Семенович, это работа очень кропотливая, может затянуться на долгое время, — заметил Ерошкин.
— Я вас сроком не ограничиваю, но желательно проделать поскорее.
— Будем стараться, — склонил голову младший ревизор Пискунов.
На следующий день в бухгалтерию сети явились два человека с предписанием управляющего. Они затребовали документы за прошлый год.
— Вам как, за весь год сразу или по месяцам будете проверять? — главный открыл стеклянную дверку шкафа, где хранились документы.
— Начнем с января. Только бы выделили один столик... — сказал Ерошкин.
Нашелся свободный столик, за которым расположились ревизоры ворошить прошлогодние бумаги.
— Может быть, я вам помогу отыскать те документы, какие вам требуется проверить? — спросил главный бухгалтер.
— Нет. Благодарим, лучше мы сами посмотрим, а в случае неудачи попросим вас, — ответил Ерошкин.
Проходит день, неделя, месяц, а ревизоры еще тщательнее и пристальнее вглядываются в каждую бумажку и все записывают в свою книгу.
Однажды в бухгалтерию зашел друг Пискунова начальник сетевой лаборатории Петр Гурьянович Трескунов.
— Ба! Друг любезный, Пискунов! Здорово! Как это ты сюда затесался? Чего это вы в бумагах копаетесь? Али чьи грехи ищете?
— Что поделаешь, друг, работа наша такая.
— И как, справляетесь? Не скучно ворошить старые бумаги?
— Нисколько. Да и некогда нам скучать. Утром, как придем, открываем дело, и так увлечешься, читаешь, как приключенческий роман; не успеешь и половины прочесть, как звонок на обед, а после обеда снова начнешь. Нам тратить время даром нельзя, строгий приказ управляющего получен, чтоб все тщательно проверить. Он, говорят, такое указание получил из Москвы.
— Да, очень важная у вас работа... Я тоже, пожалуй, потрудился бы на таком деле. По крайней мере, в тепле, при свете и никакого начальства. А ведь у нас в цеху такого удовольствия не получишь. Как только авария, так найди место повреждения, а кругом тьма-тьмущая, публика мимо идет — спотыкается, ругается: сапожники, говорят, взялись не за свое дело и держат народ в темноте... А если где копнул лопаткой или камень вывернул из мостовой, тут же подскакивает милиционер, стращает штрафом. А если вот, как сейчас, зимой, да бушует вьюга, так и не приведи создатель. Да, что и говорить, ваша работа самая настоящая, — заключил Треску-нов.
— Вот то-то и оно, а ты говоришь: скучно. Нет, брат, такой работы поискать надо, — подмигнул Пискунов.
— Послушай-ка, Петр Гурьяныч, мне кажется, ты нам кое в чем можешь помочь, — заметил Ерошкин. — Ты вот говоришь, что испытываешь кабельные линии, а не приходилось ли тебе испытывать на меховых фабриках?
— В этом году нет, а в прошлом было дело...
— О, тогда ты нам нужен как живой свидетель. Кто ремонтировал эту линию? — Ерошкин пристально посмотрел на Трескунова.
