Виктор Поротников - Митридат
Огромный флот из боевых и грузовых кораблей отчалил от азиатского берега.
Проводив в Грецию Таксила, Митридат стал готовить новое войско, чтобы отправиться с ним против Родоса. Теперь, когда ликийцы разбиты, родосцы остались одни, без союзников. Митридату было известно, что римляне покидают Родос, стараясь добраться до лагеря Суллы. Киликийские пираты, которых Митридат взял к себе на службу, рыская повсюду на своих легких судах, захватили в плен несколько римлян и доставили в Пергам.
Допросив пленников, Митридат выяснил, что родосцы страдают от скученности; их город переполнен беженцами из Ионии и Карий, все острее ощущается нехватка продовольствия.
— Клянусь Митрой, родосцы у меня в руках, — говорил Митридат друзьям. — Вот вернется флот и я двинусь на Родос. На этот раз я без победы не уйду.
Флот вернулся, когда весна была в разгаре. Но что за вести понтийские навархи привезли Митридату: Афины и Пирей взяты Суллой! Множество афинян погибло во время резни, учиненной римлянами во взятом городе. Сулла казнил Аристиона и всю его свиту, когда они покинули Акрополь, вынужденные к сдаче голодом и жаждой. Архелай и Дромихет с остатками войск сумели пробиться в Фессалию, где соединились с войском Таксила и теми отрядами, что вторглись в Македонию с Аркафием.
— Что намерен делать Архелай? — спросил Митридат, огорченный услышанным.
— Архелай намерен сражаться с Сушюй, — отвечали навархи, — он двинул все имеющиеся у него войска через Фермопилы в Беотию.
— Клянусь Ахурамаздой, Архелай действует верно, — вставил Тирибаз. — Главное, чтобы Сулла не заперся в Афинах или не забился в горы.
Навархи поведали Митридату, что у Суллы не больше тридцати тысяч пехоты и около двух тысяч всадников.
Услышав это, Митридат успокоился. Потеря Пирея и Афин уже не казалась ему непоправимым несчастьем. Войско Архелая в четыре раза превосходит по численности армию Суллы. Если дело дойдет до сражения на равнине, Архелай может легко окружить и истребить всех римлян. Если Сулла запрется в Афинах, Архелай возьмет римлян измором. Отступать Сулле некуда. На море господствует понтийский флот и союзные Митридату киликийцы, сухопутные пути из Аттики Архелай сможет перекрыть своей конницей.
У Суллы остается один выход: укрыться в горах. До зимы он, пожалуй, сумеет там продержаться, но только до зимы…
— В Риме к власти пришли популяры во главе с Марием и Цинной, — поведал Митридату Критолай, осведомленный своими лазутчиками. — Оказывать помощь Сулле Марий и его сторонники не станут, так как Сулла — ставленник оптиматов.
— Стало быть, Сулла обречен? — обрадовался Митридат. — Как я благодарен за это Гаю Марию и римской демократии!
Подготавливая флот и войско к походу на Родос, Митридат находил время и для Стратоники, обаяние которой держало его в плену. Военачальники ворчали втихомолку:
— Если бы Александр Великий так же увлекался женщинами, он вряд ли достиг бы Индии.
— Летнее время слишком дорого для полководца, чтобы тратить его на женские прелести, но попробуй скажи об этом Митридату!
— Стратоника околдовала его. Царь не проводит и дня без нее!
— То-то родосцы радуются…
Наконец Митридат назначил день выступления.
Последнюю ночь перед походом Митридат провел со Стратоникой. Он не уставал обладать своей юной женой-красавицей, прекрасное тело которой, казалось, было создано для ласк.
— Как мне не хочется с тобой расставаться! — молвил Митридат, уткнувшись лицом в пушистые волосы супруги.
— Ну и не расставайся, — ответила Стратоника. — Возьми меня с собой!
— Не могу, — вздыхал Митридат. — И так в войске ходят разговоры, будто бы я не могу и дня прожить без твоих поцелуев.
— Неужели тебя заботят эти разговоры, Митридат? — удивлялась Стратоника. — Вспомни, женой Ареса является Афродита, богиня любви.
— Мне конечно, далеко до Ареса, — заметил Митридат, лаская руками обнаженное тело Стратоники, — зато ты своей красотой намного превосходишь Афродиту!
— Не говори так, милый, — прошептала Стратоника. — Боги завистливы и злопамятны.
Утром в спальню Митридата, расталкивая стражу, вбежал Критобул. Он был бледен, почти испуган.
— Несчастье, царь! — с порога возвестил секретарь. — Прибыл гонец из Греции.
Митридат вскочил с ложа, сбросив остатки сна:
— Что там? Умер Архелай?
— Архелай жив, царь. Но войско его разбито Суллой при Херонее. Разбито наголову.
Митридат онемел от неожиданности. Проснувшаяся Стратоника была изумлена не меньше.
— Продолжай, — помертвевшими губами прошептал Митридат.
— Дромихет и Неман пали в битве, царь. Архелай спасся на остров Эвбея, от всего войска у него осталось меньше двадцати тысяч воинов.
— Жив ли Таксил?
— Жив, царь. Он тоже на Эвбее.
— А мой сын Ксифар?
— Уцелел и Ксифар. Он тоже с Архелаем.
Митридат со стоном уронил голову на согнутые руки и глухо промолвил, не глядя на секретаря:
— Собери военачальников, Критобул. Поход на Родос отменяется.
* * *Военачальники собрались в зале, где еще совсем недавно шумели победные пиры и принимались посольства от покоренных городов. На самом видном месте стояли захваченные у римлян значки когорт и манипулов, знамена легионов. На стенах висели щиты, панцири и шлемы римских военачальников, павших в битвах с понтийцами.
Митридат вступил в зал, одетый по-военному. Его лицо с сурово сжатыми губами выражало холодную решимость. Царя сопровождали Тирибаз и Моаферн.
В зале царило гнетущее молчание. Предводители понтийского войска были оглушены известием о поражении Архелая. Все поклонились Митридату, который прошел к возвышению и сел на золотой трон.
Распорядитель церемоний начал было давно установившийся церемониал. По его знаку у царского трона заняли место опахалоносцы, жезлоносцы и телохранители. Глашатай объявил о проскинесисе…
Однако Митридат прервал его, голос царя прозвучал резко и раздраженно:
— Довольно церемоний! Давайте, ближе к делу! Я хочу знать, что думают мои полководцы о случившемся в Греции. Не означает ли разгром при Херонее Архелая поражение в войне? Пусть каждый говорит то, что думает.
Первыми высказались Сузамитра, Фрада и Критобул. Пользующиеся доверием и милостью царя, они выступали яростно и откровенно. Все трое стояли за продолжение войны.
— Гибель войска еще не есть поражение в войне, — молвил Сузамитра. — Потеря Греции — вот что может привести нас к поражению.
— Нельзя бросать союзных нам греков, — вторил ему Критобул. — Греческие государства медлят переходить на сторону римлян, значит, их правители верят в то, что силу Митридата даже такими потерями сломить невозможно.
— Ничего страшного не произошло, царь, — сказал Фрада. — Мы проиграли сегодня, зато победим завтра!
Мнения остальных военачальников разделились. Большинство склонялось к продолжению войны, но были и такие, кто робко высказывался за переговоры с Суллой.
Слово взял Тирибаз.
— Я думаю, всем известно, в каком отчаянном положении находится Сулла. Без денег, без союзников, без поддержки из Рима, где его враги, по слухам, разграбили все его имущество. К нему в стан бежали из Рима не только друзья, но и жена с детьми. В Греции Сулле подвластны только Аттика и Беотия. Флота у него нет, а без флота все его победы ничего не значат, ибо в Греции по-настоящему властвует лишь тот, кто имеет сильный флот. Нельзя отчаиваться даже после столь тяжелого поражения, ведь у нашего врага и после такой блестящей победы положение еще более неопределенное, поскольку ему угрожает опасность не только от нас, но даже из родного отечества. Вдобавок Архелай не унывает и готов сражаться с римлянами дальше.
На совете было решено послать Архелаю еще семьдесят тысяч войска, деньги, продовольствие и военное снаряжение. С этим войском Митридат отправил Дорилая, Фраду и Сузамитру. Первый командовал пехотой, второй — колесницами, третий — конницей.
Глядя, как грузятся на корабли отборные отряды «бессмертных», греческие щитоносцы, вифинские пелтасты, фригийские аконтисты, скифские лучники, Митридат мысленно обращался к эллинским и своим персидским богам, прося их даровать ему победу. Ему хотелось верить, что столь многочисленное и прекрасно вооруженное войско невозможно победить, во всяком случае, в одном сражении, а к затяжной войне Сулла был не готов.
— Жду вас с победой, — сказал Митридат при прощании Фраде и Сузамитре.
— Вернемся с победой! — бодро ответил Сузамитра, сверкнув белозубой улыбкой.
— Что передать Архелаю, царь? — спросил Фрада.
— Передай, что я верю в него, — ответил Митридат. Царские вербовщики опять отправились в далекую Тавриду, в Колхиду и Малую Армению за новыми отрядами воинов. Набор войска происходил и во всех сатрапиях Понта среди населяющих его племен: халибов, тибаренов, моссинойков, халдеев, персов, каппадокийцев… В ожидании, пока вновь набранные войска придут в Ионию, Митридат производил смотр отрядов, оставшихся в Пергаме. Это были царские телохранители, гоплиты из Амиса и Синопы, отряд персидских всадников, пафлагонская конница под началом своего царя Александра, скифины и галаты…
