Николай Прокудин - Вернуться живым
Через полчаса торопливого хода-полубега почти до смертельного изнеможения, с кровавыми плевками и соплями, с обильным орошением соленым потом песка и камней, хриплого дыхания, вонючего пердежа, и вот рота уже под горкой. Осталось еще чуть-чуть, последнее усилие – и мы на задаче. Кавун дал короткую передышку перед восхождением.
– Второй взвод! Ветишин! Занять оборону здесь, у подножия! Прикрываешь тылы. Первый взвод, быстро наверх! Затем, после его доклада, – второй! Следом пулеметчики! – громко скомандовал Кавун.
– А можно ГВП останется с третьим взводом? – ухмыляясь, спросил хитрюга Голубев. – Место больно хорошее. Альпийский курорт!
И тыл надежно прикроем.
– Нельзя! Пулеметы поставим наверху. Сизый! Ах ты старый сачок!
– Ну, не такой уж и старый. Просто я заменщик!
– Самозванец. Это я заменщик! А тебе еще ходить до конца года – трубить как медному котелку.
– Я и не…
Внезапно наверху началась ураганная стрельба, и разговор прервался на полуслове. Шквал выстрелов слышался там, куда поднялся первый взвод.
– Серега! Острогин! Что у вас там творится? – заорал ротный по радиосвязи.
– «Духи»! Обходят со всех сторон! – откликнулся Острогин. – Мы на пятачке засели в старом эспээсе. Обложили нас твари со всех сторон. Спасайте! Быстрее!
– Ну, вот абздец! Приплыли! Вперед! В гору! Замполит – вперед! Все вперед! Бегом в гору! – диким голосом заорал Кавун.
Я сбросил мешок – мешает, с ним бежать тяжело. На середине горной дистанции меня обогнал худющий солдат – Ларионов. Лидер забега определился!
«Он же из пулеметного взвода и вроде должен быть позади, – мелькнула мысль. – Ведь его взвод ползет далеко позади!»
Я оглянулся. Пехота пыхтела, сопела, хрипела, чертыхалась, материлась, рычала. Лезли вверх. Пули пока не свистели. А сверху бой разгорался все сильнее, но нас этот огонь не задевал, видимо, «духи» подмогу, спешащую к окруженному взводу, не видели – мы были укрыты крутым склоном.
Ротный и арткорректировщик карабкались чуть ниже меня, громко матерясь от злости и от страха. Вдруг впереди грохнул короткий выстрел. Ларик оглянулся и, глядя мне в глаза, как заорал:
– Я его завалил! Грохнул!
– Кого?
– Здоровенного «духа»! Он за валуном валяется! – ликовал солдат, а потом почему-то шепотом продолжил. – Да он выскочил, гад, прямо на меня, а я первым успел выстрелить.
Я осторожно выглянул из-за груды камней – за валуном валялся крупный бородач в униформе и жутко хрипел.
«Ага! Больно, однако, мужику!» – подумал я злорадно.
– Сейчас я ему помогу!
Я осторожно высунулся, дал длинную очередь, начиная с места, где у него должны были быть причиндалы, и далее по груди, и контрольный выстрел в голову.
Бородач издал предсмертный рык, ноги ему вывернуло, и он затих. До трупа было всего метров семь. Еще чуть-чуть, и бородатый опередил бы нас и завалил, а там вся рота как на ладони. Собирай потом наши окоченевшие трупы третья рота. Сзади подполз «наркоша» Васька Владимиров.
– Ларик, с меня орден! Молодец! – пообещал я отличившемуся бойцу и спросил с восхищением и удивлением: – Как ты его умудрился опередить?
– Да он в этот момент оглянулся и что-то скомандовал, а я его и снял. А если б он за мгновение до того не обернулся? Верняк, нас бы всех уложил. Он, видно, командовал этими «духами».
Потеряв командира, остальные мятежники растерялись и залегли за валунами.
– Гранатами! Туда, за камни! – крикнул я обоим бойцам и швырнул свою гранату.
Бам-бам-бах-ах-ах! – взорвались гранаты, и тем же бахом ответило эхо в ущелье.
– А-а-а-аллах! Шайтан, – донеслись до нас яростные крики и жуткие стоны. Трата-та-та-та, щелк-щелк! В ответ на взрывы гранат раздались выстрелы мятежников. Пули защелкали вокруг нас и рикошетами от камней с визгом разлетались в стороны. Снизу выполз запыхавшийся ротный, подгонявший нескольких бойцов.
– Ну? Что тут? Доложи обстановку!
– Ларионов главаря «духов» завалил, я его добил! Остальные укрываются за валунами, – ответил я возбужденно.
– Молодцы! Молодец, замполит! Успел! Бери бойцов, пулемет и ползи выше к Сереге! Если собьют с высотки его, собьют и нас! И тогда будет как вчера! Понял?
Я коротко кивнул в ответ.
«Вот зараза! Опять я крайний! Мне, как всегда, не везет…»
– Васька! Мурзаилов! Ларик! Керимов! За мной! – скомандовал я бойцам, и сам пополз первым.
Мысли путались в голове. Все повторялось, как вчера. Теперь наша очередь? Отрежут яйца, отрежут головы! Похоже, нам всем пришел полный пиндец… А жить-то хочется!
Сил оставалось все меньше, а надо ползти, хотя ноги почти как ватные и легкая дрожь в руках. Внезапно навстречу из-за камня выполз перепуганный пулеметчик Хафизов. Руки и ноги солдата тряслись, словно в лихорадке. Повезло ему, что мы его нечаянно не подстрелили.
– Ты откуда? Где взвод? Где все?!
– Т-та-там, – ткнул он неопределенно пальцем в сторону и туда же отвел бегающие глаза. – Командир, я не знаю… Не знаю, где все…
– А ну назад! Бегом к взводу, сволочь! Застрелю!
Хафизов поплелся с нами, но все равно трусливо полз самым последним в нашей группе. Вдруг мы наткнулись еще на одного – сержанта Хайтбаева.
– Скотина, а ты почему здесь? Взвод воюет, а ты прячешься здесь!
Сержант забился, словно крыса, в щель между камнями, обняв автомат, и дрожал. Вождь «узбекской мафии» лежал с перекошенным лицом и трясся.
– Шлепну как собаку! Гадина! Назад к взводу!
– Не ори, лейтенант! Не пойду! Там смерть.
– На счет два ты труп! Раз… – И я с силой ткнул ствол автомата ему в нос.
Кровь тонкой струйкой потекла по губам и подбородку. Второй раз считать не пришлось. Злобно ругаясь и что-то шипя на родном языке, затравленно глядя мне в глаза, он выполз из своей щели. За следующим выступом лежал свернувшийся в калачик Алимов. Ну и дела! Да все азиаты тут спрятались! Рядом с Хайтбаевым лежал Колесо и, закрыв глаза, стрелял из автомата куда-то в небо. Этот хоть вел огонь…
– Колесников! Очнись! От тебя воняет! Обделался от страха? Почему взводного бросили, сволочи! Где Острогин и саперы?
Алимов трясясь, показал рукой в сторону груды камней:
– Взводный там…
Колесников в свою очередь залепетал несвязное в свое оправдание:
– Мы шли… мы не дошли… «духи» стреляли… обстреляли… не пройти… я хотел… отсюда бой ведем…
– Вижу, как вы героически воюете. И почему еще ваши героические жопы на кожу для барабанов не пустили? Лечь всем в цепь и начать вести прицельный огонь по «духам»!
Бойцы нехотя залегли и начали, превозмогая трусость, вести бой.
– Серега-а-а! – заорал я, пытаясь докричаться до приятеля.
– Ура замполиту! Родной ты мой! Вылез! Ник, я тебя люблю-ю! Я здесь! – заорал он издали в ответ. – Я тут в укрытии с саперами. «Духи» на нас давят! Ура! Живем!!!
– Наверное, живем. Сколько с тобой бойцов?
– Только два сапера. «Духи» с трех сторон залегли. Молотят, головы не поднять. Где мой взвод, не видел? Все узбеки разбежались. Ну не гады ли?
– Я их тут на пригорке собрал. Все живы. Обделались твои орлы! До укрытия, где засел Острогин, было метров тридцать, и приходилось громко орать, слегка высовываясь. Нас обоих это общение слегка подбадривало. А вот свистящие над головой пули настроение ухудшали. Меня трясло от волнения. Несмотря на дрожь, я снял бушлат и прополз по камням и колючей траве немного вперед – куртка мешала, сковывала движения. В бушлате я был заметен. А попробуйте меня заметить в сером горном костюме!
Я оглянулся и прикрикнул на солдат:
– Колесо! Будешь заряжать вместе с Алимовым магазины стреляющим! Васька! Ларик! Хафизов! Хайтбаев! Огонь! Держаться! Всем огонь! огонь!
По нам несколько раз выстрелили из гранатометов и «безоткатки». Одна из гранат прошла чуть выше над головами, другие взорвались в камнях, не долетев и не причинив ущерба. Не попали, мерзавцы! Это хорошо!
Вдруг с вершины, метрах в двухстах от нас, кто-то заговорил в мегафон.
– Шурави! Сдавайтесь! Не тронем. Сдавайтесь, а то все будете мертвый! Совсем-совсем мертвый! Сдаетесь – будете живой! Командир, сдавайся! Не тронем! Выходи! Мусулман, стреляй русский офисер!
Серега заорал в ответ:
– Иди сюда сам, попробуй, возьми в плен! Давай, друг, скорей! Вперед!
Под эти свои дикие вопли он вместе с саперами палил во все стороны. Стреляли мы, стреляли в нас, и горы отвечали эхом. Мы все постоянно что-то орали, и «духи» визжали и орали в мегафон.
Сайд Мурзаилов выполз на пригорок с ПК, взялся за дело, и душманы сразу приуныли. И Хафизов с ручным пулеметом, поборов страх, прикрыл правый фланг и чуть отогнал «духов» назад. Закрепились! Теперь нас им уже не сбить! Колесо и Алимов едва успевали перезаряжать магазины. Этот ад продолжался уже черт знает сколько времени. Голова гудела от грохота, и рот и нос заполнило пороховой гарью. Начало накрапывать. Но, несмотря на начавшийся дождь, нам было жарко. Все тело горело и пылало от возбуждения. Меня захватил боя – страх пропал. Горный костюм промок насквозь. Я что-то кричал, командовал бойцам, подбадривал, куда-то стрелял, переползал, швырял гранаты, вновь орал и стрелял. Вдруг автомат заклинило. Патрон перекосило! Я достал шомпол, разобрал автомат, чтобы выбить патрон. Не получалось! Вот зараза! Кто-то по ошибке зарядил в магазин патрон 7,62 вместо 5,45? И как он умудрился туда засунуть его?