Джим Бишоп - Голгофа - Последний день Иисуса Христа
Дабы показать свое презрение, прокуратор взял деньги на новый акведук из корбана, казны храма. Эта новость передавалась из уст в уста, и к Пасхе евреи готовили гневный протест против Пилата, а он готовился к подавлению мятежа.
По приказу Пилата в толпу мятежников во дворе храма влился отряд легионеров в одежде иудеев. И когда евреи с воплями устремились к крепости Антония, переодетые вытащили припрятанные дубинки и стали колотить направо и налево, оставив много мертвых на Паперти язычников.
Пилат узнал, но слишком поздно, что убитые были не иерусалимлянами, а паломниками из Галилеи, которой правил Ирод. Легионеры убили не тех, кого хотели, но гордость не позволяла прокуратору признать ошибку. Холодок в отношениях между Пилатом и Иродом перерос во вражду.
Слева от алтаря находилось пустое квадратное помещение, где собирался Синедрион. Здесь совещались старейшины и через первосвященника управляли Иудеей. Они собрались, чтобы обсудить гибель галилейских паломников, но ни к чему не пришли. Хотя убийство в храме было столь ужасным преступлением, которое едва ли можно представить, Синедрион оказался бессилен наказать прокуратора. В то же время старейшины недолюбливали Ирода, погрязшего, по их мнению, в еще более тяжких грехах, ибо он, называя себя иудеем, в то же время строил храмы языческим богам.
Великий Синедрион возник за несколько столетий до появления Иисуса и был высшим судом Палестины и одновременно законодательным органом. Он состоял, в основном, из священников, книжников и старейшин - лучших умов Палестины. В других городах тоже были Синедрионы, но принимаемые ими решения и законы утверждались Великим Синедрионом Иерусалима. Случалось изредка, что власть имущие в Иерусалиме замечали одаренного человека из провинциального совета и приглашали его в высший орган страны.
Ирод Великий существенно ослабил Великий Синедрион, приказав в день своей смерти казнить ряд его членов, Римляне, овладевшие искусством управлять покоренными народами, возвышали престиж Синедриона и расширяли его полномочия. Синедрион получил полную власть в религиозных и значительную власть в мирских делах.
Синедрион имел право вводить законы, касающиеся внутренних дел Палестины, внешние вопросы были прерогативой Рима. Синедрион мог выносить смертные приговоры иудеям и даже язычникам - неримлянам, но они подлежали рассмотрению и утверждению римским прокуратором.
Для удобства при голосовании в Синедрионе число его членов было нечетным и составляло семьдесят один вместе с первосвященником. Они делились на три сословия. Самыми влиятельными были представители первосвященства и выходцы из влиятельных священнических семейств. То была самая богатая и консервативная часть иудейского общества. Священники тяготели к саддукеям, отрицавшим устную традицию и признававшим лишь писаные законы.
Вторую группу составляли старейшины, почтенные старцы, снискавшие известность миряне, которых назначали в высший суд в знак признания их авторитета. Среди них тоже было много саддукеев.
К третьей, самой динамичной группе совета, относились книжники или законоучители, отличавшиеся остротой ума и пылкостью. Часть из них состояла из саддукеев, но в большинстве это были фарисеи, считавшие необходимым соблюдение не только всех правил и постановлений Закона Моисея, но также и всех предписаний книжников, с их неисчислимым количеством невероятных подробностей, истолковывающих и переистолковывающих этот Закон.
Фарисеи уже давно одержали верх над священниками-саддукеями, добившись признания ими того, что в писаном Законе Моисея содержится далеко не все, и что большая часть закона существует в устных преданиях и пространных наставлениях. А когда устная часть закона была признана дополнением писаных заповедей, то при неослабевающем давлении со стороны фарисеев главенство устного закона над писаным оставалось лишь вопросом времени.
Добившись своего, фарисеи могли устанавливать нужное им количество законов и создавать новые, на все случаи жизни. Это обеспечило им неограниченные возможности в толковании закона. Саддукеи, провозгласив себя истинными последователями закона, неистово отвергали толкования ортодоксальных фарисеев. Сложилась парадоксальная ситуация: саддукеи, представляющие консервативную элиту, все шире общались с язычниками и стали менее строги в соблюдении закона, а фарисеи, люди незнатного происхождения и радикалы, были столь строги к букве закона, что их последователям буквально приходилось быть "духовными канатоходцами".
Среди книжников, таким образом, были и саддукеи, и фарисеи. Толпа охотно верила всему, чему учили фарисеи, даже если это и противоречило словам священников - саддукеев. Глубочайшим уважением пользовались фарисеи среди женщин Палестины, и хотя женщины не играли главную роль в семейных и религиозных делах, их поддержку нельзя сбрасывать со счетов, ибо они пылко поддерживали фарисеев в уличных спорах.
Священники, старейшины и книжники в Великом Синедрионе были под началом первосвященника, который мог созвать совет в любое время. При слабом священнике Синедрион имел силу, при сильном он превращался в его послушное орудие. Каиафа был силен и опирался на поддержку своего тестя Анны. Синедрион шел за ним.
Синедриону подчинялись семь тысяч священников великого храма, а также стража, раввины и мирские власти Иудеи. О разборе преступных случаев в Синедрионе судили по афоризму: "Опрометчив Синедрион, выносящий более одного смертного приговора в семь лет".
Совет созывался по необходимости в палате Тесаного камня в юго-западной части внутреннего двора храма, хотя нередко он собирался и в доме Каиафы по его повелению.
Правила заседания Синедриона были записаны спустя столетия, но с достаточной уверенностью можно утверждать, что судьи располагались полукругом, дабы видеть друг друга. Первосвященник восседал в центре со старейшинами по правую и левую руку.
Писцы сидели впереди, один слева, другой справа. При вынесении приговора за содеянные преступления писцы произносили имена членов совета, причем начинали с самых молодых, дабы не приводить их в смущение, если их мнение отличалось от мнения старших. Один писец подсчитывал голоса за освобождение, второй - за осуждение.
Синедрион мог вершить суд, если присутствовало не менее двадцати трех членов. Если кто-то хотел покинуть заседание, он должен был сначала сосчитать членов, и если без него было двадцать три или более, он мог уйти. Суд заседал от утреннего до вечернего жертвоприношения. Суды редко продолжались более одного дня. Гражданские дела рассматривались днем, и к вечеру принималось решение. По уголовным же делам решение принималось на следующий день, а если суд не находил подсудимого виновным, он освобождался в тот же день. Если же преступление было доказано, приговор не выносили до утра, чтобы коллективное мнение суда было взвешенным. По этой причине считалось нарушением закона начинать уголовный процесс перед субботой или накануне праздников, так как в эти дни приговоры не выносились.
Обычно уголовные процессы открывались в полдень, и после зачтения обвинения сразу начинался опрос свидетелей. Показания обвиняемых, как правило, игнорировались, и заключенный, зная, что придется отвечать на каверзные вопросы членов Синедриона, редко отваживался выступать в свою защиту.
Обвинения предъявлялись на основе показаний свидетелей, которые сначала должны были ответить по семи пунктам закона: "В какой субботний цикл?", "В каком году?", "В каком месяце?", "В какой день недели?", "В каком месте?", "Кто еще видел?" Когда все показания были получены, судьи разделялись по двое, скромно обедали без вина, а уже после ужина собирались одни в своей палате и обсуждали показания. Иногда это длилось несколько часов, а иногда для принятия решения требовалась вся ночь.
В случае, если мнения разделялись поровну, первосвященник посылал еще за двумя членами Синедриона до тех пор, пока решение не принималось большинством.
В политическом смысле Синедрион поддерживал равновесие двух партий: саддукеев и фарисеев, верующих в писаный закон и верующих в устный закон. Будучи приверженцами устного закона, фарисеи были горластее и многословнее, а их поведение внешне более праведным, чем у саддукеев. Они утверждали, что иудаизм будет обречен, если их устные толкования закона Божьего не станут законом всей Иудеи.
Несмотря на некое политическое равновесие, фарисеи имели более сильные позиции в Синедрионе при первосвященнике Каиафе. Он был саддукеем и имел поддержку другого саддукея - Анны, но в Высшем суде все чаще были слышны голоса фарисеев, выступавших с позиций попранного благочестия. Голосов у них было не больше, чем у саддукеев, возможно даже меньше, так как первосвященник был саддукеем, но они чутко реагировали на настроения людей.
